Силки и птицы

Силки и птицы

— Это все, что осталось от столового серебра, несколько кубков, да и только, — усмехнулся необычайно красивый, зеленоглазый юноша, глядя на свою боевую соратницу, с которой ему предстояло идти в бой против захватчиков родной земли. Жанна* лишь улыбнулась в ответ краешком губ.

— Тебя высоко оценили, Прекрасный герцог!

— Этот мерзавец Бедфорд отнял у Жана все! Но мне не жаль ни денег, ни своих драгоценностей. Главное, что ты сейчас на свободе, любимый. С нами… со мной, — еще одна Жанна, дочь герцога Карла Орлеанского, вот уже много лет находившегося в английском плену, подошла к своему супругу и положила голову ему на плечо, — Мне грустно лишь оттого, что отца нет рядом. Сколько ему еще томиться в этом ужасном заточении?!

— Герцог Орлеанский будет освобожден, клянусь Вам. Ежели на то будет воля Божья, я сама отправлюсь за ним в Англию, — Жанна осторожно провела рукой по щеке своей, такой же юной тезки, стирая скатившуюся слезу.

— Я тревожусь, как он там? Англичане — изверги! — Жанна Орлеанская с беспокойством взглянула на мужа, — Как ты выдержал, дорогой? Как ты смог перенести этот плен?

— Жаннет, милая, не волнуйся. Со мной обращались, как и подобает с принцем крови. И с твоим отцом, с нашим добрым герцогом Орлеанским поступают соответственно его статусу. С ним все будет хорошо, — Жан, молодой герцог Алансонский успокаивающе обнял жену. Он не лгал своей нежной и любящей супруге, в плену он и впрямь не страдал. Он был пленен, когда участвовал во второй битве в своей жизни, в сражении близ города Верней. Она обернулась полным поражением французского войска. Многие капитаны были убиты, а юный герцог Алансонский, которому в ту пору было лишь пятнадцать лет, попал в плен к регенту Франции, Джону Бедфорду. Но нынче он не желал думать о том, что произошло потом… ОНА знала. Лишь ЕЙ он смог признаться. Жанне, Орлеанской Деве. Нет, не своей юной жене — Жанне Орлеанской, а той, которую встретил в Шиноне, при дворе своего кузена — дофина Карла. Жанна была призвана Господом освободить Францию от английских захватчиков и короновать дофина. А первостепенной задачей являлось освобождение Орлеана, последнего оплота власти опального дофина. Потеря Орлеана означала окончательное крушение всех надежд на восстановление справедливости и коронацию законного наследника престола. В случае поражения англичане захватили бы всю Францию целиком, дофин Карл вынужден был бы спасаться бегством, а народ Франции превратился бы в покорных рабов своих захватчиков. К счастью, этого не случилось. Господь послал прекрасную девушку, которая подняла боевой дух солдат, под ее руководством войско дофина* сумело противостоять врагам и снять осаду с Орлеана. Город был спасен. В сердцах людей поселилась надежда, надежда на освобождение и обретение законного короля, помазанника Божия, того кто имел полное право надеть на голову корону французских королей. Юного же Генриха VI, сына покойного Генриха V и сестры дофина Екатерины Валуа, большинство французов вовсе не считало своим королем, несмотря на позорный договор, заключенный в Труа,* по которому он объявлялся наследником обеих корон — Англии и Франции. Ведь его жестокий отец уже отдал душу дьяволу, а сам он был еще слишком юн, маленькому королю не исполнилось и десяти лет. Всем заправлял регент, младший брат покойного Генриха V — Джон Ланкастерский, герцог Бедфорд. Джон Бедфорд… Жан старался больше не думать о нем. Не вспоминать его глаза, руки, губы… забыть о низком голосе, шептавшем ночью его имя, называвшим своим сокровищем. Впереди были лишь победы. В этом Жан был уверен. Именно Жанна Дева вселила в него эту уверенность и отныне ее уж более никто не отнимет. Они должны победить, просто обязаны! Сейчас же ему предстояло вновь покинуть свой дом, для того чтобы отправиться на войну. Жан Алансонский был назначен командующим войском в Луарской Кампании. Дофин, его кузен оказал ему честь, сделав это, он верил в него и верил в Жанну. Они должны оправдать его доверие и они это сделают, чего бы это ни стоило. Отныне герцог Алансонский вновь мог взять в руки оружие, его выкуп был уже полностью выплачен. По законам рыцарской чести он не мог воевать до окончательной выплаты долга. А он дорого заплатил за свою свободу, быть может, даже слишком дорого…

— Жан, дорогой. Неужели мы вновь расстанемся? Ты опять попадешь в плен! А нам уже более нечем платить выкуп. Они тебя не отпустят, я никогда тебя больше не увижу… — по нежному, белому лицу Жанны Орлеанской вновь полились слезы.

— Не плачьте, мадам, — Жанна подошла к жене герцога, — Я верну Вам Вашего мужа, таким же, какой он теперь, а может быть даже лучше! Если он, конечно будет меня слушаться, — улыбнулась она, глядя на Жана.

— Конечно буду! Куда же я денусь? — рассмеялся в ответ Жан.

***

На рассвете Жан и Жанна выдвинулись в путь. Им предстояло освободить несколько стратегически важных городов на Луаре — Жаржо, Мен-сюр-Луар, Божанси, Патэ. И дорога на Реймс будет открыта. Тогда дофин наконец-то сможет короноваться в Реймсском соборе, и никто уже не усомнится в том, кто истинный король Франции.

— Мы освободим дорогу на Реймс, победа будет за нами, мой Прекрасный герцог, не грусти. Ты о чем-то задумался? — Жанна внимательно посмотрела на своего соратника.

— Я… Нет, ни о чем. Я верю в победу, верю в тебя, Жанна, — Жан взял ее за руку и слегка коснулся губами тыльной стороны ладони. Щеки Жанны на мгновение вспыхнули румянцем, но затем лицо вновь приняло свое обычное спокойное выражение.

— А я верю в тебя, — улыбнулась она, — У нас все получится.

— Я думаю о том, как… Знаешь, ведь ОН очень жесток. Я боюсь. Нет, не за себя, умереть на поле боя это честь. Еще отец говорил мне об этом. Но я опасаюсь за тебя, Жанна. Иногда я беспокоюсь, что он может отомстить. Меня посещают тревожные мысли. К своим врагам он беспощаден, — нахмурился Жан.

— Не ко всем… — Жанна вновь пристально взглянула на него, — Но ко мне он будет беспощаден. Ты прав.