сильные мира

сильные мира

Оставаясь в живых,

Что-то даришь взамен.

«Мельница»

Несколько лет назад, в конце августа, я уехал к деду на остров Т**. Остров почти заброшен и представляет собой вымирающий вид русской деревни с той лишь разницей, что окружен водой. Делать там решительно нечего, если вы общительны и любите развлечения. Чтобы сходить в кино или в кафе, надо выбираться в город на катере. Город - одно название, больше напоминает поселок. Мне в ту пору хотелось тишины и одиночества. Лучшего места не найти.

Дед мой – человек боевой, но в какой-то момент решил поиграть в старичка. Перенес два инфаркта. Отец уговаривал его переехать к нам, но тот ни в какую. Оставлять его одного я боялся. Подумывал перебраться к нему и зажить на острове тихо-мирно, одиноко и скучно. Вопрос, как и чем. Одно дело – отдохнуть месячишко, другое – похоронить себя заживо вдали от цивилизации.

Лара появилась так неожиданно, что я напрочь забыл детали. В один из августовских вечеров я развлекался тем, что катался по озеру на баллоне, отталкиваясь от дна старым веслом. Вода уже прохладная для плавания, да и воздух к вечеру остывал, так что отфыркивающаяся голова в воде, привлекла внимание сразу.

- Откуда ты? – без предисловий обратился я к девушке.

- С того берега, - голова развернулась и по возможности кивнула в противоположную сторону.

Я присвистнул.

- Ты пловчиха?

- Бывшая гимнастка. Теперь только плавать могу.

Миновав мое колесо, девушка выбралась на берег, и тут я заметил за ее спиной рюкзак. Пловчиха была в гидрокостюме, который позволил мне рассматривать точеную фигуру секунд пятнадцать. Сняв костюм, девушка осталась в закрытом спортивном купальнике, который почти не намок.

- Не мерзнешь после таких марафонов?

- Мерзну. Потом иду домой быстрым шагом. Бег теперь не про меня.

Я счел бестактным расспрашивать и стал что-то рассказывать о себе, о дедушке и о местных жителях.

- Я здесь недавно, - призналась Лара, - к бабушке приехала. Совсем она плоха стала, волнуюсь.

Спросил, кто ее бабушка и, услышав ответ, почему-то обрадовался – знаю, мол.

- Немудрено. Тут, наверное, все друг друга знают.

- Пойдем, с дедом познакомлю, чтоб и ты знала.

К моему удивлению, она согласилась. Пресыщенный уединением дед гостье обрадовался. Отправил меня в подвал за вареньем, а сам налил даме сто грамм «для сугрева». Я большую часть времени молчал, а дед нашел с гостьей общий язык. Она рассказала, что увлеклась плаваньем после травмы позвоночника – упала с брусьев и целый год не могла ходить, но с приговором пожизненной инвалидности не смирилась. Сама поставила себя на ноги.

- Жесткая ты девушка! – после второй рюмки дед зацвел.

По лицу видно – характерная, но чтоб настолько… потряс меня ее рассказ и подвиги.

- Я не люблю никого ни о чем просить, обременять. Жизнь останавливается на полном ходу. Гимнастику пришлось бросить, но без спорта не могу. А плаванье для спины полезно. В августе холодает, бассейн только в сентябре открывается. Вот и решила потратиться на костюм, чтоб дольше плавать.

Частенько видел ее потом. Утром и вечером она плавала на дальние дистанции, днем бродила по острову с бабушкой. Отдать должное спортивной внучке, Лизавета Павловна действительно воспрянула. Это отметил мой порой впадающий в хандру дед. Пару раз я катал пловчиху на баркасе, провожал домой. С ней легко, хотя мы оба говорили мало.

Она немного прихрамывает, но упорно отмеряет по шесть километров в день. Мне хотелось почаще видеть ее, заряжаться трудолюбием и упорством, рассказывать о ней друзьям – я уже представлял, кому и что поведаю. Одно дело читать о таких людях, другое  - общаться лично. Начинаешь верить в невозможное, и жизнь представляется иной.

- Сходили бы за грибами, что зря толочься, - буркнул однажды дед.

И мы последовали его совету. Набрали две больших корзины, вернулись усталые, но довольные. Лара помогла нам перебрать грибы. Дед готовить любит и умеет, но хозяйки все равно не хватает. Проскальзывала небрежность в мужской работе по дому, а уж о ржавеющей сантехнике и говорить нечего.

- От бабушки часто слышала: хозяйку видно по унитазу, - посмеивалась Лара, лихо раскраивая грибы и отбрасывая куски в кастрюлю.

- Вот нас и видно, - дед засмеялся, но в какой-то момент так закашлялся, что я подскочил. Он жестом посадил меня обратно и помотал покрасневшей головой.

Лара приходила еще несколько раз – часть грибов они с дедом сварили, а остальное заморозили. Однажды, вернувшись домой, я застал его и Лару за выпеканием пирожков. В деревне жизнь нетороплива, со временем обращаются настолько вольно, что поначалу трудно привыкнуть. Городской завод сохраняется дня три, а потом осознаешь, что торопиться некуда, успевать нечего и можно дарить жизнь близким людям и любимым делам.

Забавно наблюдать, как эти двое толкутся у старенькой плиты. Дед – степенно, но при этом суетливо, Лара – энергично, резко, словно у нее шесть рук. Она стремительна и конкретна во всем: в движениях, в речи, в суждениях. Она похожа на мальчишку, но даже хромающую не назвать ее нескладной. Выправка, походка, утонченность сразу заметны.