Симфония хруста

Часть 4. Глава седьмая, в которой повседневность становится музыкой

- … и запомните, дети, тогда и только тогда у вас получится настоящее слоеное тесто для «Наполеона». То, что подают в Парижских ресторанах сейчас, это просто безобразие. Жрачка для свиней, ведь они даже не взбивают как следует белки! В свое время, когда я работал в «Ля Густав», мы взбивали белки часами, чтобы добиться нужной густоты и консистенции. Венчик должен быть слегка изогнутым, а яйца наисвежайшими. Если бы кто-то сказал нам тогда, что всего-то через двадцать лет дилетанты, называющие себя поварами, будут использовать для приготовления слоеного теста тот же венчик, что и для приготовления творожного крема… Ха, да мы бы рассмеялись им в лицо! Я просто не понимаю…

- О, Господи, - донеслось откуда-то слева до меня. Этот тихий, полный отчаяния вздох вырвал меня из того полудремы, в которую я благополучно погрузился с первых минут очередного урока месье Дюпре. Он бубнил под нос, не переставая, причем бубнил так заунывно, что все мы со временем начали впадать на его уроках во что-то вроде комы: глаза наши были открыты, но абсолютно пусты. Помилуйте, не в наших силах было уследить за его руками, летающими над кастрюльками и пиалами! А если так, то и занудную болтовню слушать совсем не обязательно.

 - … и потом он подарил мне свою собственную трость в знак того, как поразили его мои птифуры! Они действительно были божественны. Секрет, конечно, в ванили. Нынешние остолопы покупают порошок, разбавленный мукой и мышиными какашками, а мы в свое время заказывали стручки ванили из самой Мексики! Но разве сейчас кто-то знает, что такое качество? Нет, им подавай…

Я почувствовал, что голова моя снова клонится на грудь и постарался поудобнее устроиться на жесткой лавке. Бу, бу, бу – доносился до меня надтреснутый голос месье Дюпона. Фью, фью, фью – тихонько посапывал справа Жан-Поль. Шурх, шурх, шурх – подметал дорожки на улице дворник. Пом, пом, пом – стучало мое собственное сердце. Пом-пом, пом…

Я замер, словно ухватившись за кончик волшебной ниточки, и прислушался. Бу-бу-бу, фью-фью-фью, шурх-шурх, пом, Фью! Бу-бу-бу… - звуки вокруг вдруг начали складываться в моей голове в головокружительную мелодию обыденности, сквозь которую мощно пробивалась радостная, восторженная скрипка. Смех ее словно вырывался из рутины повседневности, сметая все на своем пути и все переворачивая с ног на голову. Это музыка была словно, словно… словно струя свежего воздуха в душной комнате, словно брызги шампанского, вырвавшиеся из бутылки, словно сама юность и сам восторг!

- Да! – закричал я, вскакивая на ноги. – Да, черт возьми, да.

Я схватил со стола сумку и выскочил из классной комнаты, чувствуя, как в спину мне смотрят десятки недоуменных и потрясенных глаз. Мне все это было по барабану – единственное, чего я хотел, это как можно скорее оказаться в крошечном магазине Джека, схватить скрипку в руки и сыграть эту партию точно так, как она звучала во мне.