Симфония хруста

Часть 3. Глава четвертая, в которой случайный чих открывает новую тайну

Все следующее утро я мучился, не в силах решить, как быть дальше. С одной стороны, я мог бы и не возвращаться в «Волшебную дудочку», ведь Джек не спросил у меня ни имени, ни фамилии. Шанс на то, что он найдет меня и выполнит свою угрозу, был ничтожно мал. Но он все-таки был!

Мое воображение рисовало передо мной картины одна страшнее другой, и на каждой из них Джек находил меня, куда бы я ни спрятался. Вот я сбежал в Африку, а он приплыл туда на пиратской шхуне и вздернул мое тельце на рее. Вот я прибился к индейцам майя, надежно скрытым от людских глаз в чащобах тропического леса, а Джек прорубился сквозь лианы и принес меня в жертву своей бездонной утробе. А вот я скрываюсь у бедуинов, кочующих среди песков и запустенья, но Джек и там находит меня: он появляется прямо из-под земли верхом на огромной змее, громоподобно хохочущий и торжествующий.

К тому моменту, когда занятия в школе закончились, я так сам себя запугал, что едва стоял на ногах от страха. Сославшись на недомогание и выслушав сдобренную едким перцем сарказма порцию шуточек от братьев Аллар, я потихоньку улизнул из школы и на негнущихся ногах двинулся в сторону «Волшебной дудочки».

«В чем здесь логика?» – спросите вы. И в который раз я не найду, что ответить! У всех живых существ есть инстинкт самосохранения, который кричал, вопил о том, что мне нужно бежать подальше от такого безумного и непредсказуемого человека, как Джек. А я шел прямо к нему в добровольное рабство, чувствуя, наравне со страхом, неожиданный восторг и даже упоение. Чуть позже я, возможно, смогу написать о том, какие чувства двигали мной, но не сейчас, ибо пока я еще не готов настолько открыться вам. Позже, я все расскажу чуть позже, а пока… «терленьк» – сказал дверной колокольчик, когда я робко вошел в магазин.

Вчера, улепетывая со всех ног, я не рассмотрел его как следует, так что сейчас, вопреки страху, ощутил укол любопытства. И запах морской соли. Сквозь заляпанные грязью тусклые окна под потолком пробивались чахлые лучи солнечного света, но и их оказалось достаточно, чтобы разглядеть просторное помещение, похожее ни то на храм, ни то на свалку, где доживали свой век всевозможные музыкальные инструменты. Я увидел знакомые очертания рояля и скрипок, круглые бока барабанов и россыпь смычков. К стене слева прижимался небольшой оркестр духовых: трубы, валторны, тромбоны, флейты, гобои. Справа на полках высились стопки нотных тетрадей и каких-то книг, а также горки губных гармошек, барабанных палочек, каких-то дудочек и колокольчиков. В самом низу толпились инструменты, которые я видел впервые в жизни: какие-то трубки, таинственные механизмы, круги…

Конторка продавца была пуста, но прямо над ней тускло поблескивали золотом присыпанные пылью кубки и медали. Я подошел поближе и тут же – Апчхи! – громко чихнул. Я потер пальцем холодную гладкую поверхность одного из кубков и прочитал на нем выгравированное имя: Джек Доусон.