Симфония хруста

Часть 3. Глава шестая, в которой Бенджамин убирается и злится

Так начались месяцы моего рабства. По утрам я учился, продолжая воплощать в жизнь мечту моего отца, а днем, когда невыносимо скучные занятия заканчивались, отправлялся к Джеку. В общежитие я возвращался только к ужину и чувствовал себя таким измотанным, что сразу после еды падал на кровать, словно молодой солдат, подкошенный пулеметной очередью. Представляете, Жан-Поль и Оливье думали, что у меня появилась подружка! Пха-ха-ха, если бы они только видели ее. Толстая, грязная, бородатая, с волосатой грудью и, вдобавок, мужик. Пха-ха-ха! Ох…

Вообще, мне было даже на руку, что они считали меня Дон Жуаном. Это не только льстило моему самолюбию, но и вдобавок избавляло от необходимости выдумывать всевозможные отговорки, что для меня в то время было немаловажно. После встреч с Джеком сил у меня не оставалось даже на то, чтобы фантазировать! Я, черт побери, работал, как негр на плантации рабовладельца-тирана, который только и делал, что храпел, рыгал и напивался до потери сознания. Я был для него и посудомойкой, и прачкой, и кухаркой, и кассиром, и уборщицей – и все это в одном тщедушном теле. Один Господь знает, сколько мусора я выгреб из его каморки, сколько посуды перемыл и сколько часов потратил, отдраивая до блеска полы и камин, покрытые грязью, сажей и еще черт знает чем.

Но и это не все. Я таскал его пьяную тушу из баров, когда он напивался как свинья, и даже запихивал ему в рот свои собственные носки, когда он ночью начинал орать «Марсельзу» под окнами французского правительства. Я бегал за бесчисленным количеством бутылок рома, когда он с утра, оплывший и злой как черт, хрипел на весь магазин «Юнга, меня штормит!». Черт побери, да мне из-за него пришлось закопать на заднем дворе не меньше дюжины дохлых кошек, сраженных насмерть его зловонным дыханием!

Ладно, сознаюсь, тут я перегнул палку. Кошек было всего шесть и одна, кажется, умерла своей смертью.

Мир ее праху…