Сингапурский Гамбит

14. У японского консула

- Отличный перевод, Гарри! Можно послать в какой-нибудь лондонский журнал. И на кусок гонорара этот Киёаки Ёсида купит ешё карандашей и новую зубную щётку.

- Благодарю. С вас пятнадцать фунтов.

- Что!?.

- Пятнадцать фунтов - это стандартная расценка за перевод такого объёма. Прежде, чем начинать перевод, я уточнил в канцелярии колониального управления.

Кроу повернулся к школьнику. Тот спокойно смотрел ему в лицо.

- Лобсан, у тебя есть пятнадцать фунтов?

- У монахов не может быть имущества.

- В Калькутте оно у тебя было!

- Здесь, в Сингапуре, много тхеравадинов. Они считают, что монаху не нужно даже прикасаться к деньгам. Мне приходится следовать их обычаям.

- А как же свободомыслие подлинного дзогчена?

- У нас в гелуге не дзогчен, а махамудра.

- Ну ладно, пускай,- сэр Саймон Алистер достал портмоне.- Знал бы тибетские – я бы тебе ответил... Нет, нам всё-таки решительно необходимо добиться от Адмиралтейства дополнительных ассигнований! Ловить шпионов – дело затратное.

Китайский школьник спрятал гонорар во внутренний карман.

- У вас в школе учат японский?- спросил Кроу.

- Нет. Я изучаю японский язык самостоятельно.

- Зачем?

- Влияние Японии в Азии возрастает. Знание японского языка может оказаться полезным для карьеры.

- Уже оказалось,- буркнул Кроу. Он смотрел на монаха. И думал – вот бы Лобсан переубедил Гарри, а потом дал ему какое-нибудь посвящение, чтобы Гарри согласился работать без гонораров.

- Я могу идти?- китаец поднялся.

- Да, конечно.

Кроу пододвинул бумагу, взял перо и написал первое предложение.

- А всё-таки, до чего неудобная у нас орфография!- произнёс он.- Всё приходится писать собственноручно. Была бы у нас орфография хотя бы немецкая – нанял бы секретаршу-китаянку. Или малайку – они тоже ничего, когда зрелые. Диктовать женщине – это пробуждает творческие силы. Работа идёт с сумасшедшей скоростью. Особенно когда я диктую женщине. Я как-то за две недели надиктовал скандальный роман... представляете?

Помучившись с полчаса, Кроу отложил перо.

- Зря мы не предупредили Ли,- произнёс он,- Сейчас разболтает Блэру, что перевод у нас. И он будет требовать отчёт к вечеру. Этот проклятый отчёт!

- Давайт просто отдадим ему перевод.

- Нет, мы будем хранить его в тайне.Не забывай, мы – оккультисты. Мы храним тайное знание. Не останется тайн – не станет и нас. В конце концов, я же ему заплатил!

- Но Гарри Ли может сделать для лейтенанта ещё один перевод.

- Ну и пусть делает! Заработает ещё пятнадцать фунтов... Без наших знаний он всё равно бесполезен.

Спустя ещё час отчёт дорос до двух с половиной страниц. Кроу сидел красный от напряжения. Отшвырнул металлическое перо и приказал принести шахматы.

Огромная дубовая доска пахла корицей.

Кроу рассматривал чёрного слона. Слон был похожа на несколько разнокалиберных шариков, которые нанизали на тонкую ножку.

- Надо же, барликорны,- Кроу поставил слона.- Фигуры, как в детстве. Я ещё помню те времена, когда в каждой стране был свой шахматный набор. Когда я впервые приехал в Париж и зашёл в легендарное кафе де ля Режанс – то сперва узнал только коня. Регентский стиль похож на барликорны, не спорю, но когда ты видишь вместо шариков зонтики... Стаутоновский набор погубит шахматы, вот увидите. Стандартный, фабричный, дешёвый, он совершенно неаристократичен... Кстати, у вас, в Тибете, наборы свои или китайские?

- Я чаще всего играл монгольским набором,- Лобсан сделал первый ход,- У нас шахматы выглядят совсем по-другому. Они каменные и похожи на кубики.

Фигуры мягко переступали по доске.

- Скажите, почтеннейший, почему вы всегда играете гамбиты?

- У нас до сих пор играют по-старому,- ответил Лобсан,- Я играл и привык. Если будет время, я попытаюсь перевести на тибетский книгу Нимцовича.

- Мня не удивляет, что вы играете по старому. Но вот что интересно – вы иногда выигрываете.

- Я думаю, это происходит потому, что гамбит – это сильное начало,- ответил Лобсан,- С этим соглашается и Нимцович. Мы отдаём пешку, чтобы вернуться с победой.

- Мы уже отдали пешку,- заметил Кроу,- Но шпион пока не сделал свой ход.

- Сделает. Обязательно сделает.

Когда они закончили партию, позолоченные часы сэра Саймона Алистера показали девять.

- У вас есть идея, какой следущий ход нам сделать?- спросил маг.

Монах задумался. Кроу смотрел на него и вдруг догадался – Лобсан сейчас не рассчитывал и не строил план, а просто пытался понять фразу. Английский язык для него не родной, и даже через полгода после знакомства монах с трудом понимал намёки.

- Я думаю, что сейчас надо идти в Бингли,- наконец, сказал Лобсан.

- Собираетесь атаковать врага в его логове?

- Нет, нет. Вы очень хорошо сказали. Наше дело похоже на шахматы. Но есть неточность. Сейчас не наш, а его ход. Понимаете?

- Понимаю. И мы должны быть рядом, когда он его сделает. Я угадал!

Монах сделал паузу, словно подбирал нужное слово.

- Именно так! Пойдёмте.

Они пошли вниз по улице. Навстречу шагал американец. При виде Лобсана он улыбнулся и приложил к шляпе два пальца. Монах кивнул и приподнял коническую шляпу.

Когда Сирил Джексон остался позади, Кроу не смог сдержаться.

- Как думаете,- спросил он,- в Америке есть общества буддистов?

- Я читал, что это рекламируют.

- Раз рекламируют, значит что-то за этим стоит,- заметил сэр Саймон Алистер,- Другое дело, что за теми, кто за этим стоит, может стоять кто-то ещё... И вот с ними я бы поработал!

На веранде Бингли сидел грустный Блэр с пустым бокалом из-под Сингапурского Слинга. Видимо, он так нервничал, что осушил бокал коктейля одним залпом.