Синица в руке

ПРОЛОГ

AD_4nXdXWCVpgaVC9i8xb7V1NbvEXnfgQwgfDFu5fyiYRSlIjbO6RXSBiP5P7qHz_Ckv049U_0jwhsCMGUGhZmG4VsmD9kJUm0YzJ4nQFU2nUPyS3hlBq4qfds0aOkeL86gDtPQKVKX2slYhEaRS_MJnv577zZE?key=cRx7AmO1LPJiWpg2htGoZQ

Если в полнолуние ведьма просидит ночь под небом в чем мать родила, то сможет родить дитя от лунного света, – так говорилось в сказках. – То же – если в жаркий полдень, когда солнце в зените, пройдет нагишом через хлебное поле. Такое дитя будет красивее и удачливее прочих, но рожденному от луны нельзя работать при ярком солнышке, а солнечному – выходить из дому в лунные ночи: светила ревнивы и могут изурочить чужого.

Как знать: может, в этом и была доля правды? Молодой барин был сыном звездного неба, меня же он звал солнышком. Может, оттого и протянулась меж нами нить, что в каждом из нас было немного небесного света?

«Пустое, – отзывался насмешливый голосок в моей голове. – Вы оба просто люди, а небесный свет есть в каждом: всяк зачинается и родится под солнцем либо луной».

Я велела голосу замолчать, хотя понимала: то был голос рассудка.

Все началось еще до нас, и я чувствовала, а он знал: разум, оплодотворенный мечтой, может вынашивать и порождать миры – призрачные и недолговечные, как туман, или плотные и живучие, как деревья в лесу. Творя их, мы следуем своей природе, а потому, думая, вспоминая, проливая слезы, я создавала эту мечту во плоти. Ткала ее из нитей, что выпряла из собственных дум, лепила из слов, как из тягучего воска, ковала молотом своей ярости, добела раскалив отчаянием. Резала из неподатливого букового корня, как тот давний оберег, – понимая, что на сей раз корнем была я сама.

Для этого знания в мире не было слов. Мы могли бы сделаться частями целого, он – моими очами, я – его руками, но каждый из нас видел в себе изъян и опасность и спасал другого от самого себя.

Любить кого-то сильнее, чем себя, – проклятие не только себе, но и тому, кого любишь.



Отредактировано: 17.11.2024