Sinphony

Мне так хотелось получить всё, а после – удавиться где-нибудь, осознавая свою ничтожность.

Я уже видела его перед собой. Так близко, будто нас разделяло не больше полуметра. Он улыбался. Я помню это также хорошо, как и чувство отвращения от его улыбки. Его совершенно не волновало, что я чувствовала. Я помню его у стойки в баре. Я помню, как вокруг него вились девушки. Их было четверо. Мне хотелось сломать ногу той, что стояла ближе ко мне. Все эти жаждущие женщины, изнемогающие от желания, были противны мне. Возможно, дело было в том, что меня одолевала зависть к их низменным желаниям и удовольствиям. Всё, что им было нужно, они могли получить, не прикладывая никаких усилий. Ха, они бы поспорили: та, чью ногу я так и не сломала, из кожи вон лезла, чтобы завлечь его.
Ради моих мечт мне тоже приходилось работать больше остальных, но никто не мог гарантировать, что я достигну своих "высоких" целей. Я дважды благодарила высшие силы за свою исключительность и трижды прокляла тех, кто был ниже из-за «низменного первородного греха». Живя в мире, полном искушений, невероятно сложно сопротивляться им. Мне так хотелось получить всё, а после - удавиться где-нибудь, осознавая свою ничтожность. Но я вновь и вновь перебарывала в себе низкие желания. Я должна была стать достойной его.

Мы сидели за одним столом. Он улыбался, когда я всё же попала вилкой по бедру той девчонки. Больше никто не улыбался. А я хотела раздробить ей кость чем-нибудь потяжелее, жаль под рукой ничего не оказалось. Стало ещё больше жаль, когда я решила уйти, оставляя его с четырьмя девушками, ни одной из которых я ничего не могла сделать.

- Уже уходишь? – спросила одна из них.

Я даже не посмотрела на неё. Интересно, он всё ещё улыбается? Я не потратила ни доллара, кроме платы за вход, не сказала ни слова за вечер. Главное, я даже не запомнила, что он делал. Я впервые не смотрела на него.

Он вышел из бара, когда я садилась в такси.

Он сказал:

- Хочешь, я убью её?

Я мечтала улыбнуться также, как и он, когда я только пришла, чтобы он, как и я, почувствовал отвращение.

- Мэд? – он упёрся руками в крышу машины.

- Мы едем? – спросил водитель. – За простой полагается платить.

- Прошу прощения, езжайте, - это были первые слова, которые он услышал от меня. И они были адресованы не ему.

Он не улыбался. Возможно, когда я решила уйти, тоже.

Я так долго хотела быть с ним, что не заметила, как изменилась.

"Ты понимаешь, что я теперь ни с кем не смогу?"
"Да, было круто, но на этом всё"
"Я бы трезвая не приехала"

В голове голоса звучат в унисон. Монологи, повторяющиеся и повторяемые, появляются из раза в раз до мизерной точки напряжения, до последнего натянутого нерва, в точности такие же, как и в прошлый.

"Ты счастлив?"
"Я не могу так"
"Я росла до тебя так долго"

Я никогда не хотела...
Я всегда (до сих пор) боялась, что в моей жизни такое может произойти. Чувства вины, ответственности, желания, веры - это тяжело. Я не хочу (мне страшно), чтобы так было со мной.

Впервые кто-то внутри проговорил совершенно новым для меня голосом.

"Ты не думаешь, что может быть по-другому?"

А я по-другому не видела.

"Но тебе бы хотелось иначе?"

Мне стыдно признаться в том, что это так.
И я так давно испытываю эту скованность, что не уверена, что смогла бы избавиться от этого страха.

"Чего ты боишься?"

Боли?..

"Чего ты боишься?"

Тяжести на сердце?..

"Чего ты боишься?"

Получить подтверждение своих мыслей?..

"Чего ты боишься?"

Несбывшихся надежд?..

"Чего ты боишься?"

Может...

"Чего ты боишься?"

Я...

"Чего ты боишься?"

Не...

"Чего ты боишься?"

Боюсь?..

"Чего ты боишься?"

Я не хотела смерти тем девушкам, честное слово.

Я не хотела, чтобы он сбросил ту, чьё бедро меня так раздражало, с мотоцикла. Они летели на скорости 120 километров в час. По крайней мере, он так сказал мне. Он сказал, я должна ему верить. Я сказала, что меня зовут не Мэд.

На самом деле, это его имя. Так странно вышло. Мэд смотрел на меня, а я продолжала чувствовать, что меня тошнит от его запаха.

- Родители назвали меня Эдем. Это – моё имя.

- Оно тебе не идёт, тебе подходит Мэд.

- Это твоё имя.

- Нет, твоё. Оно принадлежит тебе.

Мне было наплевать. И жаль, что я не раздробила кость той девушки чем-нибудь тяжёлым. Например, мотоциклом Мэда.

Его руки были сильными, возможно, он и сам мог сломать мне что-нибудь, если бы захотел.

- А что с остальными?

- Ты больше не уедешь от меня?

Я утопаю в нём, когда он меня обнимает.

Конечно, не уеду…

Мне снова слышится этот голос, пока я смотрю в потолок, а Мэд лежит совсем рядом. Красивый, в татуировках, как я мечтала. Голос кажется знакомым, но я его не узнаю.

"Чего ты боишься?"

"Чего ты боишься?"

"Чего ты боишься?"
Чего я боюсь?
Себя.

Денег осталось немного.

Я много потратила на такси прошлым вечером.

- Что с остальными девушками?

- А что?

- Тебя найдут, если они живы. Все знают, что ты постоянно зависаешь в том баре.

- Хочешь их убить?

Я не желаю им смерти, правда.

И мне страшно, потому что этим вечером мы снова сидим за одном столом. Без той девушки, которой я мечтала сломать ногу. И остальные сидят тише, хотя и флиртуют с Мэдом.

Странно, они меня не трогают совершенно.

Мне наплевать, даже если они прямо тут устроят групповой секс.

Я просто уйду.

Я не хочу, чтобы они умирали. Но Мэд сделает это, если я уйду снова…

Я чувствую, как мне в губы выдыхают, перед глазами возникает лицо девушки, её губы, покрытые нюдовой помадой.