Синтраж Том 1

Глава 18. Финал. Ультиматум

«Меня зовут Заа Соул Ингибо. И я хочу, чтобы вы поверили во всё, что я вам сейчас скажу, потому что от этого зависит не только моя жизнь, но и жизни тысяч людей. Мне уже более сорока лет, и я инфант. Я прожил одну пятую от нормы человеческой жизни, но моё тело не взрослеет. Я не знаю, обратим ли этот процесс, не знаю, сколько мне осталось жить, но одно я знаю точно: я выродок, искусственно выведенное гуманоидное оружие, продукт эксперимента, пилюльный телепат, не более.
И именно поэтому у меня есть враги: организация, что создала меня, не один год вынуждавшая меня скрываться. Они сильны, и чтобы противостоять им, мне нужно было чудовище позубастее. Наверное, именно поэтому, скрываясь на одной из заброшенных колоний, представлявшую собой свалку человечества, я и позволил работорговцам себя схватить. Я бы мог уйти без труда, подчинив, усыпив, или даже убив сборщиков людской массы. Но я решил остаться. Решил, что союз работорговцев именно та сила, которая мне необходима. Сила, у которой есть средства, ресурсы и достаточно пушечного мяса.
Будучи рабом, на самом деле именно я держал в рабстве своих хозяев. А они этого даже не понимали. Я сканировал их память, узнавал нужное мне имя и внушал отдать меня новому хозяину, у которого было больше власти в этом преступном сообществе. Не помню, скольких хозяев я сменил, но чем ближе я подбирался к вершине, тем опасней становилось исполнение моего плана. У некоторых лидеров союза была достаточно сильная и опытная охрана, способная распознать и противостоять кому-то вроде меня, поэтому приходилось действовать всё осторожнее и осторожнее, выполняя функции наравне с другими рабами.
В роли домашнего питомца было сложно оказаться с хозяином наедине, мне оставалось только дожидаться, когда мы останемся одни, и затем вывернуть его сознание наизнанку. Помню, как под влиянием паранойи, я пел, или делал массаж моему владельцу, чтобы возможные наблюдатели не заподозрили во мне того, кто я есть… Возможно, это было и не нужно: никто не видел в ребёнке угрозу…
Это продолжалось, пока я не попал к одному из самых влиятельных членов союза работорговцев. Пока на одной из встреч я не встретился взглядом с Юри Грекхемом. Уже тогда я был наслышан о его влиянии и не колеблясь внедрил ему желание заполучить в свою собственность меня. Оставалось только приказать предыдущему владельцу преподнести меня в качестве подарка — и вот уже я стал ручным питомцем барона работорговли.
Никогда ещё я не был в таком напряжении, никогда мне не приходилось использовать свои способности в таком количестве, как при достижении моей цели. Но, зато, когда я добрался до вершины одного из самых опасных преступных сообществ, я уже был способен держать человека под постоянным контролем. Мне удалось залезть в голову Юри и даже подчинить его себе…
Полагаю, факт того, что я не естественный телепат, а всего лишь плод больного опыта, не позволило никому выявить во мне оного. Более того: никто не подозревал о моём истинном возрасте, все видели во мне ребёнка, а дети-телепаты не способны на сильное воздействие. Весьма иронично, что мой инфантилизм сыграл мне на руку…
С того момента, как барон попал в мои сети — он перестал существовать. Под видом живой игрушки я всюду следовал за ним, считывал его память, мысли его бизнес партнёров, и делал за него ход. В его окружении довольно быстро привыкли к новой причуде: таскать за собой мальчишку-оборвыша, к тому же он всегда был слаб к театральным жестам. Поэтому единственной моей проблемой стало время: время было способно показать всем, что я не взрослею, и это вызвало бы подозрения. А подозрения мне были ни к чему.
Я не мешкал и, используя свои способности, укрепил положение марионетки-барона в союзе. Я вернул ему авторитет, пошатнувшийся после твоего побега, Кун. Да ты убил Юри Грекхема, но это был лишь сосуд, некогда причинивший тебе столько боли. На самом же деле ты убил мой инструмент в войне, которую себе даже представить не можешь. Если бы в сложившейся ситуации барон не покончил с тобой лично — это бы вызвало вопросы, поэтому он должен был это сделать. Но Юри Грекхем умер давным-давно, и на самом-то деле это должен был сделать я. Я должен был тебя убить… и я не смог, ослабил бдительность, и, когда ты растерзал всех в том шатре, я совершенно растерялся и не смог ничего предпринять. Я был в шоке от увиденного, был в шоке до этого самого момента… Мне ещё не приходилось в открытую сталкиваться со смертью…
Я не мог позволить вам навредить советнику Блюсу: он является неотъемлемой частью моего нынешнего плана. Ради спасения того, что ему дорого, он заключил сделку с бароном работорговли на переправку особого груза под прикрытием проведения турнира «Ню Нова».
Вы знаете, для каких целей скупают людей? Помимо развлечений, рабы могут быть использованы в качестве подопытных крыс, био-батарей в местах с повышенной магнитной активностью, смертниками, безвольными солдатами под видом служащих, некоторые, брезгуя синтетическим производством, даже продают их на органы.
Партия рабов, которых я переправляю через станцию по этому маршруту КОСМОТЕРМС — особый товар. И мой план заключался в том, что этот особый товар попадёт к нужным людям раньше конкурирующих поставщиков. Потому что это не просто рабы. Это моя армия. Лично отобранная мной гвардия из людей, что согласились пойти на смертельный риск, ради возможной победы над мразью, из-за которой они лишились свободы. Вы можете пойти и попытаться их освободить, и они откажутся от свободы в мире, пропитанном зловонием алчных уз. Я сканировал каждого из них, и знаю, что сокрыто внутри их всех. Я лично залез в голову каждому, и с их же позволения запрограммировал стать теми, кто сможет всё это прекратить…
Ах, как бы не старались слуги закона поддержать мир и порядок, своим поддержанием они таки не способны даже обмануть себя. Сколько тысяч людей сейчас используется подобно скоту? Кто-нибудь знает? А никто не знает. Потому что всерьёз никто об этом даже не задумывается.
Офицер Кристо Чак, рабы, которых вы намереваетесь освободить — моя личная армия шпионов и, если понадобится, убийц. Вы не подчиняетесь уставу Дозора или совету Веста. У ассоциации свободные нравы, и поэтому я прошу Вас не становиться у меня на пути. Когда Вы пришли, чтобы не дать убить ведущего организатора — я не вмешивался, так как считал, что у Вас не возникнет с этих проблем. Я вмешался, только когда всё вышло из-под контроля. Прошу Вас о том же — не вмешивайтесь в мои дела. Хотя бы сегодня, хотя бы сейчас. Сделаете это, и в мою паутину попадут сотни членов преступных организаций, контролирующие добрую часть этого мира.
Уважаемые участники, прошу прощение за то, что не вмешался раньше, но я не мог решить, стоят ли ваши жизни моего замысла. Не знаю, как поступлю, если эта ситуация повториться, но прошу воздержаться от попыток убийства Блюса Элджейса, а взамен, я гарантирую: вам не придётся оглядываться в ожидании смерти. Блюс вас не тронет. У меня с ним неоконченные дела, и посему я имею на него кое-какое влияние. Я смею гарантировать вам безопасность. Это мой вам ультиматум.
Возможно, что результат ваших действий приведёт и к лучшему… Что ж, я всё сказал, теперь решение за вами. Разойдёмся по-хорошему? Или мне-таки придётся впервые замарать руки и убить вас всех?»

***
Возле входа в ремонтный сектор, замерев неподвижной железной тушей, ждал здравбот. Ждал до тех пор, пока в коридорном проёме не появилось трое мужчин. Мужчин, передвигающихся единым куском из крови и боли. Посередине шёл невысокий рыжеволосый человек, буквально таща на себе полумёртвых незийца и кросса. И если кросс ещё пытался переставлять ноги, то длинноволосый юноша тратил последние силы, чтобы не выпустить из руки свой меч, со скрежетом таща его по полу на протяжении всего пути.
Тут-то здравбот и ожил: моментально раздвинув дверную панель, выплюнул из себя двух людей: кряжистого рахдийца и мешковатого обладателя взъерошенной шевелюры. Врач и Дурий спешат подхватить раненых, и помогают дотащить их до транспорта.
— Святые яйца, что там произошло? Клянусь бородой, я слышал взрывы, — фиксируя хантера в капсуле, выдыхает рахдиец.
— Погодь с вопросами, — осаживает Дурия врач, — пока я не окажу первую помощь. Лучше вези нас к арене.
Док фиксирует на шее монаха капельницу, и замечает, что у судьи с руки стекает кровь. На вопросительный взгляд, Кристо отрицательно качает головой и кивает в сторону участников. Офицер был готов подождать с лечением.
— Ч-чехол… — еле слышно шепчет Ума. Врач непреклонно вливает к горло больного напиток, и только после этого отвечает:
— Да забрали мы твой чехол, и меч твой забрали, лучше думай, как прийти в себя.
Здравбот наконец-то набирает разгон. Кун мычит, чтобы не застонать, и доктор переворачивает кросса на бок. Сканирование завершается, и спаситель настраивает бота-хирурга извлечь осколки и обработать все наружные повреждения. Затем горе-врач возвращается к работе над монахом, спеша вручную — используя бота напрямую — прижечь все порезы. Повышает дозировку капельницы и после повторного сканирования проводит непрямой массаж внутренних органов.
— Я в порядке, — говорит Ума, — просто надо немного поспать. Подлатай меня, Док, сколько сможешь, и разбуди, как приедем…
— У него бред, — смотря на засыпающего монаха, говорит Кристо. Но врач так не думает, и судья понимает это по взгляду.
Кун шипит от боли, вновь привлекая внимание рассеянного целителя.
— Извини, но я не могу увеличить дозу обезболивающих: повторная анестезия за эти сутки тебе навредит. Но я могу тебя усыпить…
— Нет! — сипло рычит хантер, — я хочу оставаться в сознании.
Дурий Морж, отвлекаясь от постановки маршрута и, выглядывая из кабины бота, спрашивает:
— Иола говорил, что отправит к вам своего человека. Что с ним?
— Думаю: он в порядке, — отвечает за участников судья, — просто покинул сектор по другому пути.
— Яяяясно, — рахдиец еле сдерживается от расспросов.
Здравбот пересекает жилой квартал, и поворачивает к северным секторам станции. Переезды не особо многолюдны, хотя уже должно было начаться празднество в честь окончания турнира.
— Кстати, а куда мы направляемся? — с нехорошим предчувствием задаёт вопрос офицер нобилити.
— К арене, — мимоходом кидает врач, перебегая от пациента к пациенту.
— И почему не в ближайший здравпункт? — уже зная ответ, спрашивает Кристо.
— Потому что турнир ещё не окончен…
— Невозможно, он должен был закончиться с полчаса назад. — Чак переводит взгляд с иллюминатора на спящего незийца. — И даже если так, в его состоянии выходить на арену — это самоубийство.
— Иола нашёл выход из сложившейся ситуации, а я всего лишь выполняю приказ, и латаю этого неудачника, чтобы он стал победителем «Ню Нова». Сдохнет он потом или нет — меня не волнует.
Транспорт переходит в вертикальное положение, посредством фиксации к проходящей поперёк стены транспортной рельсе. Гравитационные стабилизаторы бота плавно фиксируют пассажиров, меняя пространственную тягу.
— Мне нужно знать, что произошло, пока меня не было.
— Так энто, — шёпотом выкрикивает Дурий, — давайте свяжемся с Иолой, пусть он всё объяснит по-людски.
Рахдиец крутит в руке свой портативный z-блок, дожидаясь ответа с той стороны. Но ответа не случается, и бородач только вздыхает:
— Видать: каналы перегружены, Док, может, ты расскажешь?
— Я занят, — сухо бросает врач.
— Ну ладно, — не особо огорчённо вздыхает Дурий, — значится, дело было так…

***
Блюс Элджейс открывает глаза. Знакомое помещение. Знакомый запах. Рядом стоит знакомый силуэт.
— Энди… — советник выплёвывает имя своего секретаря сквозь разбитые губы.
— Тише, не шевелитесь, — референт спешит уложить босса обратно на диван, — у Вас сотрясение, необходим покой до полного обследования.
— Что… что случилось?
— Меня привели в чувства после того, как я схлестнулся с офицером нобилити, и я перевёз Вас в ваш кабинет. Чудо, что вы живы: из охраны ангара почти никто не выжил…
— Кто привёл тебя в чувства? Где эти ублюдки? Я…я…
— Тише, не беспокойтесь об этом…
— Нет, ты не понимаешь… они убили барона… сделке конец, теперь…
— Всё хорошо: барон жив.
— Чушь! Я сам видел, как…
— Это был не барон, всего лишь его марионетка.
— А?.. — ещё никогда за время своего назначения на «Ребелентис», советник не чувствовал себя столь глупо и униженно.
— Человек, с которым вы заключили сделку, здесь, это он Вас спас, и он хочет с Вами поговорить. Мистер Блюс, он очень сильный телепат, гораздо сильнее меня, пожалуйста, не относитесь к нему с пренебрежением.
— Кто?.. — ведущий организатор оглядывается, не понимая, как он не заметил ещё одного человека в кабинете, пока не улавливает небольшой силуэт в своём собственном кресле.
— Меня зовут Заа Соул Ингибо, — доноситься до слуха детский голос, — и я хочу, чтобы Вы меня выслушали…

***
Здравбот несётся по станции, подобно горному вентирогу, отставшему от своего стада, и спешащему нагнать сородичей. Бот превышает допустимый лимит скорости, пользуясь тем, что других движущихся транспортных средств в округе не наблюдалось.
— И Лемис, мышь его, говорит, мол, что он слишком много поставил на долбанного монаха, чтобы сейчас сдаваться. И