Скалы дьявола

Скалы дьявола

Скалы дьявола 

_____

Осада закончилась удачно!
Кастель-Вольтурно пала.  
В это чудеснейшее лето…  
Как сладко было это падение, полное грабежа и разбоя, ощущения сопротивления прекрасных жительниц, перед взятием законного приза победителя, успешного осаждающего. На счету славного батальона эта победа далеко не первая, но для Аарона она была первой. 

А когда-то, пока он ещё пребывал во младенчестве, подразделение удалых наёмников стояло крепостью на полях сражений, выдерживая ружейные залпы и сопротивляясь могучей тяжёлой коннице. Облака батального мира были дымом от пороха, а голубой небосвод сменился темнотой мёртвых тел товарищей.

Но вот молодой парень, поступил в это подразделение. 

Он был чуть выше среднего, с вытянутым утонченным добродушным лицом, яркий представитель своего народа, живущего вдали от здешних мест. Бараньи глаза мечтательно смотрели в даль, и теперь они глядят туда же, но уже лишь цинично, ибо опытно.

Но плоть одеревенела, сладкий мятеж её закончился, жестоко пресёкся в тяжелом окопном труде. 

Вознаграждение за сломанные и отброшенные образы было реальным, и потому здесь и сейчас из-за громкости услады не слышны были все переживания, да их, наверняка не было попросту. Было удовлетворение и мысли о том животном прорыве.

Ворвались в город… огонь, шум, крики и визги, золото, смех.

_____ 

Аарон шёл по тропе, в горы.  

Часами ранее, вторглась идея. 

Отлёживался на роскошной кровати, в спальне дочери богатого хозяина дома, который с друзьями они нещадно использовали, как отдушину. 

В первые мгновение после того, как вражеские силы у пролома в стене иссякли, силы нападающих утроились, ибо теперь это был не ещё один эпизод осады, но прямая дорога к блаженному материальному рабству.  

А так хотелось вновь ощутить себя безмерным рабом телесных ощущений.   

С кухни доносился запах готовящейся еды. Служанке пригрозил двуручным мечом, под зловещий хохот компании солдат. Хозяина дома не было, может быть закололи где-то, но дочка осталась на месте, между ног у неё трофей, главный после золота, а может даже первый, вернее сказать, один без другого не мыслим, они работают только в своём славном круговороте. 

Пока парень ждал своей очереди, под вопли в соседней горнице, ему явился дух. 

Это не было сопровождено явлениями зримыми или ощущаемыми, но лишь мыслимыми. Чужие слова отчётливо произнес в голове некто, повелевал:  

— Иди в горы, через деревню Кастинья, там найдешь сокровище. 

— Но, — зашевелились губы Аарона на встревоженном лице, — я уже нашёл сокровища. 

"Что мне ещё нужно добыть… и чего у меня нет, когда я приложил столькие труды для достижения… чего же? если не истинного сокровища, денег и женщин!" 

— Ты ничего не знаешь. Иди в горы.  

— Да зачем же? Зачем? Для чего? — всё более нарастала обволакивающая тревога. 

— Ты ничего не знаешь. Иди в горы. 

И мысли прекратились…

Дух исчез. 

"Не дух ли это был? Ангел? Нет, это был языческий страшный дух… но жизнь одна, и пока она моя… нет, лучше я скажу себе, что господь всемилостив. О, где ты, мой ужасный идол, в какое зло жаждешь окунуть меня?" — мечтательно продумывал Аарон. 

Такие мысли делали жизнь настоящим путешествием. Восприятие значило больше, чем сущность.   

_____

Стоило лишь начать слушать, как начались проблемы. 

Ничего сверхъестественного не происходило. Аарон не ощущал присутствия чего-то, что выше него, обладает властью над ним, но помнил, что стоит почитать голос, который, однако, даже не приказывал, хотя указывал далеко и строго.

"Это не долг, не обязанность и не божье попущение… но что же это?" — размышлял Аарон, идя по дороге через поля золотой пшеницы, скоро её соберут.  

Когда осада началась, он шёл по этой дороге сюда, с востока. Записался западнее города, и там же вступил в опасное дело своё. Солнце спускалось. 

Молодой наёмник оделся в типичный резаный наряд серых и красных цветов и шляпу с перьями, полусапожки из мягкой кожи, но в простой плащ из грубого сукна. На поясе же красовалась рапира, объёмная великолепная защита на рукояти была стилизована под ветви дуба. Этот меч был найден в доме, где дочка хозяина одарила всех криками боли, сорван со стены.  

"И как мне позволили оставить его себе?" — дивился парень.