Скандал в Академии монстров. Жена для чудовища

Пролог. Сцена первая, почти трагическая.

Аннотация
Я сменила несколько учебных заведений, пока окончательно не разрушила доверие отца, влюбившись в красавца старшекурсника, который оставил от моего сердца и репутации жалкие ошметки.
Используя положение и деньги отец замял скандал, привез меня домой, нашел не слишком щепетильного мужа и велел готовиться его встречать.
Я послушалась. Подготовилась и сбежала. В Академии прикладной магии Декая есть факультеты, куда принимают без базового магического образования. Я выжила в своей семье, где всегда угождали младшему брату, ведь он был наследником. Выживу и в Академии монстров. Я обязана доказать, что чего-то стою сама по себе, а не только как дополнение к приданому.

Сцена первая, почти трагическая.

– Сай… Сай… О, боги… Что это было, – задыхаясь от дикой смеси ноющей боли и наслаждения пролепетала я, едва переводя дыхание.

– Это любовь, детка. Это просто моя любовь, – тяжело дыша в шею ответил Сайлер, прикусил за мочку уха, вызвав волну дрожи в еще не отошедшем от экстаза теле и расслабленно обмяк рядом.

– Ты такая страстная штучка, Ами, – сонно урчал под боком Сайлер, уложив руку мне на вздрагивающий живот и чуть поглаживал его пальцами. – Ты ведь не соврала мне, детка? Это точно не в первый раз? Не хотелось бы лишних проблем.

– Каких проблем? – обмерла я.

В момент, когда тебя страстно целует в уголке первый красавчик Академии, звезда межфакультетского турнира стихий и почти выпускник Сайлер Гатто, кроме “Да” мозг мало на что способен. Именно таким был ответ на вопрос не девственница ли я в перерыве между поцелуями спустя неделю после моего наглого заявления, что такому заносчивому гордецу, как Сайлер, я не уступлю никогда и ни за что, будь он хоть в десять раз красивее.

Сплетни в Академии разлетаются со свистом. Гатто дважды пытался пригласить меня на свидание, караулил у входа в общежитие, бросал жаркие взгляды в коридорах и столовой, а потом просто прижал в угол и нагло захватил в плен мои губы и… сердце. Больше никаких авансов. Внезапно выскакивал, хватал, целовал до дрожи в коленках и так же стремительно исчезал. До вчерашнего вечера. Поймал, стиснул в объятиях, сказал, что у него от меня крышу сносит, что изнемогает от любви, спросил про девственность и добавил, что придет вечером после десяти и я стану только его. Если я вдруг передумаю, можно просто не открывать.

Лучше бы не открывала. Лучше бы уснула мертвым сном, оглохла, ослепла или вообще ноги моей не было в этой Академии, но сюда меня устроил отец, строго предупредив, что этот шанс – мой последний.

– Каких проблем, Сай? – повторила я, предчувствуя грядущий и уже нависающий надо мной очередной катаклизм.

– М-м-м? – муркнул парень и спохватился. – Зараза. Чуть не уснул. Спасибо за сладкие мгновения, крошка, – притянул меня к себе и жарко поцеловал, – но мне пора, нужно успеть, пока комендант…

И тут дверь в комнату распахнулась.

Я взвизгнула, натягивая одеяло до бровей, но все явившиеся, включая комендантшу, декана Олли в темном халате и чепце и соседку из комнаты слева, гадкую завистливую стерву Алану Фирст и так всё прекрасно поняли и дорисовали.

– Леди Бредли! Какое немыслимое аморальное поведение! Адепт Гатто…

Мадам Олли старалась отводить глаза от голой груди Сайлера, но удавалось ей это не очень хорошо.

– Немедленно оденьтесь, – немного хрипловато, наверное со сна, проговорила она сводя брови построже, – и подите вон из женского общежития!

– А вы, леди… – вновь почтив меня вниманием добавила декан. – Не смейте покидать комнату, пока за вами не придут.

Рано утром вместо занятий я отправилась в кабинет ректора. Впервые за два года я видела ректора Листа так близко. В кабинете, кроме главы Академии, присутствовали также мой отец, отец Сайлера и сам Сайлер.

Лист в ведущейся дискуссии не участвовал, говорили отцы.

– Вы отказываетесь? Я верно вас понимаю? А если она беременна?

– Вот когда окажется, что беременна, и окажется, что от моего сына, тогда и поговорим, а сейчас…

– Но моя дочь опозорена!

– Это ваши проблемы.

– Господа, – напомнил о себе ректор, – в наших общих интересах будет не выносить историю за пределы Академии. Пусть молодые люди выйдут, а мы обсудим.

Мы вышли. Зачем меня вообще сюда позвали, если тут же выйти велели?

– Сайлер? Что теперь будет? – я с надеждой посмотрела на черноглазого сердцееда, но тот лишь безразлично пожал плечами.

– Мне? Ничего. Можно подумать, ты первая.

– Но ты первый! – возмутилась я, чувствуя, как подкатывает к горлу позорный плаксивый комок.

– Поздно врать, детка. Мы мило провели ночь, но это все, на что ты могла претендовать.

Затем он просто вышел, а я осталась одна в пустой приемной с полным осознанием ямы, в которую сама же радостно и запрыгнула.