Сказание о Чудо-Заставе

8. Оборотень или... кто?

С занятия по травологии ребята возвращались быстрой рысцой, так как немного не рассчитали время.

- Мама, я хочу в туалет, - как всегда не вовремя заныла Светка.

- Сейчас, - Анна сунула пучок с собранными по пути травами  в место стыковки досок денника, в данный момент пустого, и рванула к заветным кабинкам.

- Чудо-трава, ответь Пожирателю, Чудо-трава – Пожирателю.

- Чудо-трава на связи, - оправив ребенка, женщина сняла с пояса рацию.

- Где у нас аптечка лежит?

- В боковом кармане чёрной сумки. А тебе зачем?

- Да голова заболела – спазган нужен.

- А, ясно, он у меня в сумке – забыла в прошлый раз выложить. Сейчас подойду к нашей палатке.

И они с дочерью припустили со всех ног, чтобы успеть отдать лекарство и забрать последнюю партию старших мальчишек на занятие. А трава так и осталась забытая.

Весь день стояла чудесная погода, так что к вечеру плац окончательно просох, давая возможность провести вечёрку. Радовались сему факту все: взрослые возможности попеть, девочки – нарядиться в красивые юбки и платья, а парни предвкушали, как будут догонять или выбирать (в зависимости от типа игры) понравившуюся девушку, целовать её в щёчку… Самое смешное, что вся мелочь рвалась на танцы по той же самой причине, а потом, когда её, разумеется, игнорировали, жаловалась мамашам. Причём шла она именно на взрослую вечёрку, игнорируя игры средних ребятишек.

- А почему меня никто не пригласил быть царевной? – ковыряла в носу Чудо-рассада. – Я ведь надела красивый сарафан и бусики!

- Может быть, потому что ты ещё маленькая? – хитро прищурилась мать.

- Но у меня ведь самый красивый платочек – красный! – не понимала вселенской несправедливости девочка.

- Тебя папа целовал. - Потрепала кудрявую макушку Анна. – И дядя Яша.

- Ну, это-то понятно, - подняла вверх маленький пальчик Света, - но я-то хотела с мальчиками.

- Успеешь ещё, звезда полей, - усмехнулась мать. – Скоро второй ужин, так что пошли мыть руки.

Черкасов весь вечер ни на шаг не отходил от Аси, только её приглашая в пару на танец или игру. Ей, с одной стороны, было невероятно лестно и приятно, с другой – она поминутно краснела от многозначительных улыбок, ухмылок, а то и подмигиваний особо ретивых педагогов. Тёплые руки Вани согревали девушку от лёгкой вечерней сырости, мягкая улыбка проникала в душу. К концу вечера ощущение руки на талии стало настолько привычным, что когда пришлось расстаться, оно никуда не исчезло. Приятно.

К счастью для кудряшки, ни Инна, ни Арсений никаких знаков не подавали, лишь мельком бросая взгляды на, как оказалось, давно повзрослевшую дочь.

- Ася, ты Рыжика в денник отвела? – спросил после завершающего танца Кавалерист.

- Ой! – Конечно же, с такими волнительными событиями девушка напрочь забыла о пасущемся коне. – Сейчас сделаю!

И рванула в сторону Доминатора. Тот, увидев бегущую к нему девушку требовательно заржал, мол, куда ты запропастилась, такая-сякая?

- Зайчик, прости-прости! - Наглаживала Ася коня. – Совсем замоталась.

То скептично фыркнул, прекрасно чуя запах причины длительной задержки.

- Сейчас я отведу тебя в денник, покормлю овсом, напою водичкой, - она продолжала лопотать, сама при этом вспоминая тёплый взгляд серых глаз.

Обиходив конягу, Ася поспешила на второй ужин, совершенно не заметив как тот харчит забытый Чудо-травой сбор для ночного чая.

- Застава, отбой! – разнеслось зычное над лесом. – И вы, господа педагоги, туда же, - добавил Крикун уже в рацию. – Планёрки не будет – выспаться всем надо.

И дело было не только в Зурбагане, события последних суток вымотали всех поголовно. Даже дежурных назначили не на всю ночь, а посменно через каждые два часа разных. А то так не только до галлюциногенных ёжиков, но и призрачных хомячков можно устать.

Только Ася, жившая в одноместной палатке недалеко от денника, начала проваливаться в сладкую дрёму, как ночную тишину нарушил звук резко открываемой молнии.

- Я сплю, - простонала она, не открывая глаз.

Ну кто мог столь бесцеремонно покуситься на её убежище? Либо мама, либо кто-нибудь из девчонок. Худшее, что она ожидала, так это выговор от Инны за то, что слишком много времени уделяет Черкасову. Каково же было её удивление, когда кто-то бесцеремонно улёгся поверх спальника, прижав к земле так, что у неё от тяжести чуть глаза из орбит не вылезли.

- Ещё раз назовёшь меня зайчиком, - раздался шёпот в ночи, - покусаю.

И многозначительное сопение. Её от удушья, его – злости.

- Я не слышу положительного ответа, - шёпот сопровождал угрожающий рык.

- Хр-р-р, - только и смогла выдавить из себя Ася, чувствуя, что ещё чуть-чуть, и сознание померкнет.

- Эй, ты чего? – недовольство присоединилось к и без того негативному настроению.