Сказание о преданном Звере. Янтарный цветок

Пролог

Холодная пора торопила ночь. Самхейн[1] миновал всего два дня назад, но в воздухе уже чувствовалось дыхание зимы. В этом году она придёт раньше.

Солнце собиралось укрыться горизонтом, когда лесную тишину разорвал голос охотничьего рога. Семь всадников, стараясь обогнать друг друга, петляли между деревьями.

— Лови его!

— Стреляй! Уйдёт!

Большой заяц серой молнией летел впереди охотников, дразня их коротким пушистым хвостом.

— Вперёд!

— Пошла! Пошла!!!

Плети звонко подгоняли взмыленных скакунов. Острые зубы псов грозно клацали. Ещё немного, и достанут!

— Вперёд! Быстрее!

— За ним! Не упустите!!!

Но ушастый хитрец, не желая сдаваться, резко свернул в сторону и исчез в густых зарослях терновника. Одна за другой собаки замедлили шаг и остановились. Лошади последовали их примеру.

— Ну! Чего вы встали? — эхом отскочил от стволов раздражённый мужской голос.

Ремешки поводьев обожгли плечи скакунов. Те беспокойно заржали, но не тронулись с места.

— Что там такое, Дэнд?!

— А мне почём знать! Встали, как корнями приросли. Пошла! Ну!!!

Дэнд снова ударил лошадь. Бесполезно. Что-то пугало её куда больше жгучей плети.

Из кустов послышался шорох и треск сломанных веток. Охотники замолчали и осторожно переглянулись.

— Иди, посмотри, — послышался тихий шёпот.

— Сам иди!

— Давайте Гавина отправим.

— Ищи другого простака! Я туда не полезу.

Наконец трое, что находились впереди, нашли в себе смелость и бесшумно спрыгнули на землю. Но как они не напрягали зрение, не могли ничего увидеть за хитро сплетёнными ветвями.

— Ну? Что там? — шепнули сзади.

— Замёрзни, болван! Раз интересно, сам посмотри!

Неожиданно в зарослях мелькнуло что-то большое и светлое. Немой вопль повис в воздухе, когда из терновника высунулась огромная волчья морда. Она на миг замерла, разглядывая охотников, моргнула и потянулась к ним. Тёрн вновь затрещал под мощными лапами, и, после некоторых усилий, зверь выбрался из тесных колючих кустов целиком.

Шерсть цвета только что выпавшего снега отливала серебром, сверкающие глаза, смотрели на людей с удивлением и интересом, не свойственным диким животным. Таких исполинов ещё не доводилось видеть даже самому старшему из охотников. Он стоял к зверю ближе всех и с ужасом понимал, насколько тот велик. Волчья голова находилась на уровне его лица.

Мужчина слегка опустил взгляд и охнул. Огромные челюсти бережно сжимали ворот кожаной курточки маленького мальчика. На прожжённой в некоторых местах одежде виднелись тёмные пятна крови. Тонкие ручки и ножки безжизненно болтались. Малыш не издавал звуков. Возможно, уже не дышал. Но волка это совсем не беспокоило.

Видимо сообразив, что люди нападать не собираются, зверь аккуратно опустил ребёнка на землю и лизнул обрамлённую золотисто-льняными кудрями головку. Мальчик не шелохнулся. Волк уставился на маленького человечка, чего-то ожидая, но вскоре, так и не дождавшись, отступил назад.

Наблюдавшие за этим мужчины недоумённо переглянулись. Лишь самый старший из них начал понимать, чего хочет зверь. Не сводя глаз с белого великана, он медленно подошёл к мальчику и осторожно взял его на руки. Волк не стал возражать. Немного помедлив, он повернулся к охотникам спиной и величественно удалился.

— Это что... такое б-б-было? — едва слышно спросил один из мужчин.

Но ему никто не ответил. Все как заворожённые смотрели вслед уходящему зверю. Как только он скрылся из вида, мальчик на руках старшего охотника шевельнулся и проснулся.

— Эй! Мальчонка-то живой!

— Ты... кто? — выдохнул малыш, глядя на мужчину огромными пронзительно-синими глазами.

— Это я должен спрашивать, — уклонился от ответа тот. — Откуда ты взялся? Как тебя зовут?

Он видел, что мальчик измотан и даже возможно ранен. Уже вновь теряя сознание, малыш едва слышно прошептал:

— Риган...

Охотники окружили ребёнка. Каждый хотел поближе рассмотреть чудное дитя. Но не восторг и умиление отражались в их взглядах.

— Какой уродливый мальчишка, — прошептал один.

— И то правда. Уж больно глаза велики.

— Это не человеческий ребёнок. Точно вам говорю! Подменыш.

— Волк-то какой огромный! Не иначе как сам дьявол к нам явился!

— А это тогда что? — спросил его приятель, бесцеремонно тыкая в малыша пальцем.

— А это — сын его.

— Хватит! — остановил их старший. — Что вы распищались, как цыплята? Отнесём его Бхетейру. Он — глава. Вот пусть и решает, что с ним делать.

[1] Самхейн — кельтский праздник уборки урожая (ночь с 31 октября на 1 ноября).