Сказания Тёмного леса. Нёкка

Предисловие

Зацепившиеся за верхушки сосен тучи разглядывали своё отражение в поблёкших серых глазах. Туман запутался в волосах, пропитывая их едкой сладостью багульника. Первые капли дождя прочертили на коже влажные дорожки. Девушка вздрогнула, вставая с земли и выпутываясь из дурманящего кокона запахов. Пора было возвращаться.
Дом встретил хозяйку тишиной и полумраком. Густые тени, скопившиеся в углах, ещё хранили след ауры последнего гостя. Маленький человечек с большими желаниями. Думал ли он, какую цену заплатит за их исполнение? Едва ли. Они никогда не думают. Так похоже на людей. Бежать за своей целью, не разбирая дороги, слишком поздно понимая, что теряют.
Тихий скрип ставших уже родными половиц нарушил покой избушки, напоминая о тех временах, когда крышу над головой приходилось делить с непоседливым вихрем рыжих кудряшек. Уголок губ дрогнул, на мгновение обозначились лучики морщинок в уголках глаз, чтобы вновь исчезнуть, оставляя горький осадок.
Впервые они встретились давно. То лето не было обычным. Солнце, безжалостно выжигающее первые робкие всходы, грозилось оставить жителей Крела без урожая. Подстёгиваемые грядущим голодом, притаившимся вблизи поселения и скалящим зубы в ожидании своего часа, люди готовы были обратиться за помощью к кому угодно.
Свейн всегда слушался взрослых. Особенно маму. Собранная и серьёзная, она стала шаманом, будучи совсем ребёнком, с тех пор ни разу не позволив кому-либо усомниться в своих способностях. Когда собрав в походную сумку травы и пару слабых талисманов, женщина отправилась просить помощи у духов, остановить её не посмели.
Мальчик вздохнул, смаргивая с пушистых ресниц непрошенную влагу. Время шло слишком быстро, бледная луна то и дело норовила вытолкать солнце с неба, даря долгожданную прохладу и лишая последней надежды на возвращение шамана. Когда жалостливые взгляды взрослых стали совершенно невыносимыми, он, наконец, решился.
Свейн всегда слушался маму. Но, может статься, встретиться им уже не суждено. Уверенным шагом он продвигался в сторону леса, поднимая над выжженной землёй облачка пыли. Тяжёлая книга, впитавшая магию сотен поколений шаманов, прижатая к груди тощими руками мальчишки, вслушивалась в слабую пульсацию его ауры. Новый хозяин не был силён, однако решительности его хватило бы на небольшое войско. Древние письмена перестраивались, готовясь открыть пока недоступное ребёнку знание.
Старый лес манил юных искателей приключений с незапамятных времён. Там, под кронами вековых деревьев по слухам обитала древняя нечисть. Такая, какой не видел никто из ныне живущих. И не было мальчишки во всём Креле, что не мечтал бы хоть раз прорваться сквозь завесу липкого тумана и победить всех монстров, вернувшись героем. От необдуманных поступков детей оберегал строгий наказ шамана — к лесу не приближаться.

Успокаивая себя тем, что заходить далеко он вовсе не собирается, Свейн свернул с дороги. Будто не тронутая жаркими лучами солнца трава приятно щекотала босые ноги. Каменная кладка мелькнула между деревьями, не давая отступить и вернуться домой. От ровного кольца покрытых мхом булыжников призывно повеяло прохладой.
Идея обратиться к духу пришла к Свейну неожиданно. Он всячески отмахивался от мысли, что подсказку дал тихий голос, доносящийся словно бы из самого междумирья. Колодцы желаний имели дурную славу. Неправильно проведённый ритуал заканчивался весьма плачевно для незадачливого мага. Узнай Эрика, куда отправился её сын, точно бы отшлёпала. Мальчик действовал быстро, пробираясь к полу разрушенной кладке, едва ли доходящей ему до колен.
Лес замер. Ещё мгновение назад резкие трели птиц заставляли сердце испуганно сжиматься, ветер, пробегая по траве, уносил ввысь аромат диких трав, шелестели листья, поскрипывали стволы деревьев. В наступившей тишине Свейн всматривался в колодец, запоздало отмечая полное отсутствие магического фона. Отступать было некуда.
Задетые слабым завихрением в детской ауре страницы раскрытой на земле книги шелохнулись. Мальчик, вновь и вновь повторяющий заклинание, отвлёкся. На холодный камень посыпались искры разрушающегося колдовства.

— Уже лучше. Попробуй ещё раз. — тихий голос с деланной заботой прозвучал над поляной.
— Ты, — Свейн подавился воздухом, отчётливо улавливая насмешку. — слышишь меня? И без ритуала?
— Какие вы, люди, странные. Выбираете особые места, бормочите бессмысленные слова. Разве нельзя просто попросить?
— В таком случае, дух колодца, я прошу твоей помощи.

Из тёмной влажной глубины не донеслось ни звука. Стоя на коленях, мальчик осторожно перегнулся через край каменной кладки, отрешённо наблюдая, как в темноту посыпалась белёсая пыль. Воды не было, иначе, а он был в этом почти уверен, в ней обязательно бы отразилось небо. Вместо этого вниз уходил бесконечный тоннель пахнущих сыростью булыжников.

— Осторожно, не свались. — слова прозвучали над самым ухом, ребёнок кубарем откатился в сторону. — Лететь придётся далеко. И, обещаю, тебе не понравится.
— Ты не дух колодца.
— Хорошая догадка, хоть и не своевременная. Назовись, детёныш.
— Я Свейн, сын Эрики, старшего шамана Крела.
— Что ж, Свейн сын Эрики, чего ты желаешь больше всего на свете?

Мальчик замер, не до конца отдавая себе отчёт в том, что делает. Рука непроизвольно потянулась к голубоватой коже. Застывшие напротив серые глаза приковывали к себе всё внимание, лишая возможности соврать, вытаскивая на поверхность самые потаённые страхи и стремления. Запоздало вспомнилось, что заброшенный колодец ни разу не упоминался в разговорах с матерью, что не слышали о нём и местные задиры, то и дело исследующие окраину леса. О нём не знал вообще никто.

— Что ты такое?
— То, что ты призвал, мальчик.
— В таком случае ты, дитя Хеля, что я призвал в этот мир, — в воздухе заискрилась слабая магия, тонкой нитью связывающая две души. Слова давались легко, будто были записаны в самом сердце и просто ждали своего часа. — скованное рунами обязательств и магией древних, исполнишь моё желание.
— По воле своей я подчиняюсь тебе, смертный. Взамен требую достойную плату за мои труды.
— И ты её получишь. А теперь, я желаю спасение для людей Крела.

Пришедшее из другого мира существо отступило, продолжая вглядываться в маленького рыжего призывателя и позволяя себя разглядеть. Поднявшийся ветер растрепал русые волосы, запутывая в них молодые листья. Лёгкая дымка опала, становясь платьем. Чем бы ни было прежде, сейчас оно хотело быть похожим на человека.
Свейн втянул ставший тяжёлым воздух, расплываясь в счастливой улыбке. Солнце скрылось за тучами, даря природе небольшую передышку прежде, чем на землю обрушился поток ледяной воды. Упругие струи колотили по листьям, разбиваясь на сотни сверкающих капель. Дорогу, потемневшую от влаги, разрезали ручьи. Со стороны городка послышались радостные выкрики, жители посылали небу благодарности. Дети бегали по улице, счастливо раскинув руки и наслаждаясь неожиданной прохладой.
Эрика уже видела крыши первых домов, когда на опалённую солнцем бронзовую кожу упали первые капли. Прокатившаяся по телу волна облегчения сменилась удушающей паникой. Под сердцем кольнуло. Взвившаяся аура заметалась, не ощущая присутствия сына. Сорвавшись на бег, она не разбирая дороги неслась мимо веселившихся людей. Дом встретил её холодом и звенящей пустотой.

— Дорогие твоему сердцу люди будут жить. Я выполнила свою часть договора.

Мальчик кивнул, делая шаг к затихшей нечисти. Дождь сделал землю скользкой. Жирными комьями она цеплялась к босым ногам. Свейн не замечал этого, наслаждаясь мгновениями неизвестности. Рассчитывать на милость того, что пришло из Хеля не приходилось, но, пока цена оставалась не озвученной, он глупо надеялся, вернуться к друзьям, к матери, которая, он это почувствовал, была совсем не далеко, искала его.

— Кто же ты?
— Монстр без имени. Тварь, пожирающая людей, нёкка. Твоё желание соткало меня из чистой магии.
— Тогда я дам тебе имя. — серые глаза распахнулись так широко, что в них отразились растянувшиеся до горизонта тучи. Не за этим она явилась в мир людей, но и возразить не успела, поддавшись сиюминутному порыву выслушать это смелое человеческое дитя. — Отныне и пока не покинешь этот мир, ты будешь Ингой. Чего ты хочешь?

Девушка протянула руку, любуясь, как капли дождя теряются в опавших рыжих кудрях, как затуманиваются зелёные глаза. Мальчик обмяк, мгновенно оказываясь в ледяных объятьях. Маленькая душа, не принадлежащая больше своему миру. Плата за жизни тех, кто был ему дорог. За стихшим рёвом дождя лес ещё долго слышал рыдания единственной понявшей всё женщины.