Сказка 18. Доктор

Сказка 18. Доктор

Часть 1

В Академии магов и волшебников Королевства было много самых разных кафедр. Там проходили обучение студенты всех мастей и специализаций. Были и стихийные маги, повелевающие стихиями, были маги рангом помельче, повелевающие погодой, но от этого были они не менее важными. Ведь одно дело снести армию врага ураганом, а другое на конкретное крестьянское поле, согласно действующего тарифа, тёплым грибным дождичком пшеницу полить. Стихийного туда если запустить, то там не то что пшеницы - поля не будет: снесëт всё во Тьму Изначальную. Ещё и ураган вызовет - сметёт злосчастного крестьянина куда подальше, чтоб не причитал и не злил его Магичество.

Были там и студенты-демонологи и студенты-некроманты - большие любители чёрного юмора и мрачноватых шуточек. Вечно они где-то пропадали по ночам, да так, что частенько к ректору потом прибегали крестьяне с просьбами угомонить богомерзких господ студентов. Ректор клятвенно обещал, затем вызывал студентов, чтоб те прекратили пляски смерти и не пугали знамениями пришествия Матери Хаоса ни в чём не повинных поселян. На неделю, а то и две всё затихало, но потом приходило время нового практикума, и на очередном кладбище всё начиналось заново.

Были и завсегда весёлые травницы. Что бы ни происходило, у них всегда был готов настой или отвар душистых трав, и, как минимум, нервный срыв тут же отступал...

Тихо бОльшую часть времени были и у алхимиков, но… Если вдруг среди ясного неба погожего денька слышался взрыв, и из вон того крыла в небо тянулся дым непонятного цвета, да ещё и с запашком, то можете быть уверены, что кто-то получил внеочередное задание на уборку аудиторий и зубрёжку очередного томика правил, а то и не одного...

На то, когда будет очередной взрыв, частенько делали прогнозы молоденькие пифии, тренируясь между своими зачётами. Частенько пифий застукивали у травниц за составлением очередного зелья, повышающего способности в трансе, но иногда эти смеси и отвары давали весьма занятные, а порой и очень весëлые результаты. 

Не так давно одна способная пифия переборщила с дозой для вхождения в транс, и в итоге пару недель показывалась из комнаты лишь в тёмное время суток, чтобы студенты не так потешались над её кожей, сплошь и рядом покрытой невообразимо быстро растущими грибами. И вот тогда за ней стада гоняться вся кафедра ведьм (за отборными поганками), повара Академии (за редкими сортами особо вкусных деликатесных грибов), и пара студентов кафедры экзотической зоологии - грифоны просто с ума сходили от грибов, и слушались беспрекословно. Что же до травницы, сварившей чудо-зелье, она экстернатом была зачислена на старшие курсы, с обещанием от ректора о досрочном окончании с отличием, если сумеет вывести формулу антидота для бедняжки.

Ходили ещё слухи, ректор Академии водит дружбу с местным вампиром, который веков эдак пять-шесть тому назад обосновался в Тёмном лесу, что на северо-востоке от Столицы. Впрочем, следов укусов на ректоре не замечал никто, даже после недавней вылазки вампира в Столицу. Помнится, именно тогда Тёмный устроил форменный бардак в ночь экзаменов, и попытался напасть даже на саму Королеву Оливию, а заодно обчистил казино, умыкнул пару девиц (ну, пару не пару, а одну точно утащил на своем ящере), кого-то там схарчил своему дракону, и даже укусил кого-то из стражников, да так, что тому пришлось целую неделю поправлять здоровье отборнейшим гномским спиртом, в качестве недопущения проникновения заразы дальше.

Впрочем, чем дальше,  тем большими деталями обрастали проделки Тёмного, а вот Королева действительно расщедрилась и внепланово отвесила полновесных золотых монет Академии. На борьбу с вредителями. С вредителем. Так что популярность вампира, по крайне мере среди населения Академии, получившего солидное прибавление к жалованьям и стипендиям, росла. А его выходок теперь ожидали хоть и с явным, но всё же скрываемым изо всех сил, нетерпением.

Ну и какая же Академия без кафедры врачей и целителей? Господам магам, чтобы правильно колдовать, превращать или исцелять просто жизненно необходимо было знать внутреннее устройство человека. Тонкие материи тонкими материями, но сложно заставить сердце работать, если не знаешь, где оно. Хотя самыми частыми гостями кафедры медицины, после самих медиков, были некроманты. Правда, работали они уже не с живыми пациентами, но познания анатомии здесь были одними из главных.

 
Заведовал кафедрой врачей и целителей молодой по меркам магов, но уже почтенный по меркам простых смертных, врач. 

Эйлат был практиком. Он не очень любил велеречивые огромные трактаты, написанием которых частенько грешили маги, зато его статьи и руководства были максимально краткими, доступными. Когда юный медик ставил диагноз по его учебникам, он словно всё делал под его строгим надзором. Именно поэтому любая его новая работа в мгновение ока разлеталась по писцам и переписчикам, а студенты и практики, получив её, самым старательным образом зубрили её наизусть.

При всем этом Эйлат не бросал практику, и, проведя занятие со студентами, шёл по вызовам в город. Он никогда не назначал цену за своё лечение, но делал всё, что было в его силах, чтобы помочь своему пациенту. Этим он часто вызывал ропот в гильдии магов. Однако, гениев не судят, да и обращались к нему за помощью далеко не все - многие всё равно побаивались несколько замкнутого врача.

Не очень высокий, с несколько длинноватыми как на врача, вьющимися волосами завсегда затянутыми в тугой хвост, он не выделялся в толпе. Немного небрежная верхняя одежда и белоснежная белизна сорочек, всегда до синевы выбритый подбородок... Извечное угрюмо-мрачноватое выражение лица, слегка длинноватый заострившийся нос. Это лицо нельзя было однозначно назвать привлекательным или отталкивающим, если бы не глаза... Сине-зёленые, цвета моря летним погожим деньком, они цепко осматривали пациента, и жили своей собственной весёлой жизнью. Яркие искорки азарта пробегали по ним каждый раз, когда он устанавливал причину недуга, или же, напрочь забыв о времени, садился за очередную работу.