Сказка о белогрудом медведе

Давным давно, когда небыло над землей иной царствующей силы кроме природы произошла эта история.

Солнце, огромное, светлое, царствовало на небесном своде. Словно на троне воседало оно на облаках и ни одна туча ни смела загородить от его ясного взора ни один уголок земли. Освещая все вокруг — леса, поля, реки и горы солнце все видело, все знало. Тех, кто жил по закону светлому одаривало теплом своим, а провинившимся посылало жар и иссушение. Весь день солнце царствовало, а ночью уходило на покой оставляя заместо себя наместников — месяц и звезды, за порядком следить.

Солнце царствовало в небе, а по земле ходил бродил медведь. Был тот медведь белый белый, белее снега что на вершинах гор. Мех его искрился и переливался в солнечных лучах. В темных лесах, напоенных солнцем полях был медведь виден издали птице и зверю.

Медведь гордился своими белизной и сиянием и сравнивал себя со всем что видел вокруг. Каждая блеснувшая в солнечном свете капля росы тревожила его гордость и сравнивался ее блеск с блеском шкуры своей. Найдя что виденное уступает ему в белизне и сиянии медведь успокаивался и жил обыкновенной медвежьей жизнью - охотился в реках, ягоды ел, коренья выкапывал. Пока вновь взгляд его не ловил мелькнувшие меж деревьев белые перо иль шкуру, вновь охватывала медведя тревога он снова присматривался и сравнивал. С удовлетворением убеждался что нет ничего белее и ярче его на земле. Так гордость медведя превратилась в гордыню. С каждым днем гордыня его становилась все больше и больше, пока наконец не затмила медведю разум.

Прошли годы и медведь видя сколь отличается он от всего что есть на земле, такого серого и невзрачного в сравнении с его сиянием, обратил свой взор к небу.

Вышел медведь на опушку темного леса. Полюбовался как ярка его шкура среди темных лап елок и елей, заревел во все горло и сказал: «птицы, звери, рыбы глядите, я сияю ярче любой звезды в небе, освещаю землю не хуже и не ухожу на покой днем, подобно этим тусклым огням. Я всегда среди вас, всегда готов сиять для вас. Так поклонитесь мне и признайте, что ярче звезд сияет шкура моя.»

Посмотрели на медведя звери и рыбы и решили — правда, ярче звезд сияет медвежья шкура. Поклонились ему.

Птицы не стали кланяться, взвились в небо многоголосой тучей, стали с высоты стыдить медведя за гордыню его.

Узнали звезды о том, что звери и рыбы признали сиянье шкуры медвежьей ярче их. Пожаловались солнцу, но ничего не ответило солнце, лишь жарче светить стало.

Ходит медведь по берегам речным и шкурою своей любуется. Нет покоя гордыне медвежьей. Вновь вышел медведь на опушку леса темного. Заревел во все горло и сказал: «птицы, звери, рыбы глядите, ярче месяца сияет шкура моя, освещаю землю я не хуже его. Всегда среди вас, всегда готов дарить вам свое сиянье. Так поклонитесь мне, признайте правителем ночным.»

Посмотрели на медведя звери и рыбы и решили — правда сияет медвежья шкура не хуже месяца. Поклонились ему.

Птицы не стали кланяться, взвились в небо многоголосой тучей, стали медведя уговаривать: «куда тебе медведь против месяца. Ярок ты и бел, а его не затмеваешь.»

Рассердился медведь на птиц, разъярился. Прогнал всех птиц из лесов и полей, а сам стал править рыбами и зверями.

Прознал месяц о том, что звери и рыбы признали будто медведь его сияньем своим затмевает и солнцу пожаловался. Ничего не ответило солнце месяцу, лишь жарче светить стало.

Недолго правителем ночным был медведь. Взыграла вновь гордыня в нем. Снова вышел медведь на опушку леса темного. Заревел во все горло и сказал: «поклонитесь мне, звери, рыбы, птицы и признайте меня царем над землею. Я сияю ярче солнца в небе, освещаю землю не хуже его и не ухожу на покой в ночи, всегда готов одаривать вас сияньем своим.»

Испугались звери и рыбы медведя, хоть и видели что уступает он солнцу, а поклонились ему. Птицы же, прослышав что задумал медведь солнце затмить взвились в небо тучей многоголосой и стали медведя уговаривать: «мы птицы высоко в небе летаем и видим и знаем, что не затмить тебе медведь солнца. Ярок свет шкуры твоей среди чащи лесов, но меркнет он против света солнечного.»

Рассердился, разъярился медведь и решил влезть на самую вершину самой высокой горы и оттуда затмить сияньем своим свет солнечный.

Полез медведь на гору, долго лез, гора была высока и крута. Поднялся на самую вершину и проревел: «я белый медведь сияю ярче тебя, желтое солнце!».

Ничего солнце не ответило медведю, опалило его своими лучами, сожгло его шкуру белую, и стал медведь чёрным, на груди же медведя оставило солнце белый след, словно птица в небе летящая, в память о том кого медведь не послушал, чьим ученьем пренебрег.

Не стерпел такого поражения медведь, тяжкое он наказание понёс. Не стал спускаться к своим бывшим подданным, остался на веки в изгнанье в горах. Лишь зимой, когда горы покрываются снегом, белизною так напоминающим его некогда сверкающую шкуру, он спускается к самому подножью гор, чтобы не видеть снега и не вспоминать о том как из за гордыни своей из белого стал чёрным.