Сказка о Белом Драконе и персиковом дереве

Глава первая. В которой Белый Дракон встречает прекрасную фею

Ребьёрт, Белый Дракон, кружил над лесом, наслаждаясь тишиной и одиночеством. Он любил иногда отойти от дел мирских, вспомнить, кто он, расправить свои острые крылья и полететь куда глаза глядят. Там, у себя дома, в родном мире, он был жестоким тираном. Поработителем, разрушителем. Так, кажется, окрестили его королева Файнис и её народ. Однако до краёв, куда он забрался на этот раз, его слава ещё не долетела.

Мир этот, самобытный, самостоятельный, знал драконов лишь по старым легендам. Жители не слышали о братьях Драконах, Королеве-Звезде и о том, что Белый Дракон учинил из ревности к собственному брату.

Самому же Белому Дракону этот мир был ровно так же неинтересен, как и он сам — миру. Здесь не царили вездесущая Файнис и его брат Ремейн, местные жители видели на небе совсем иные звёзды.

Белый Дракон не собирался трогать этот маленький мир, ибо его врагов это никак не заденет.

И сейчас, паря над лесом совершенно чужого, далёкого мира, Ребьёрт предпочел предаться медитации и умиротворению. Он облетел лес кругом, прежде чем обратиться человеком в одной из его чащ и пойти пешком.

Шел, поглядывая вокруг, а кусты и ветви раздвигались пред ним по мановению руки. Непуганое местное зверьё проявляло к странному гостю интерес, не решаясь приближаться, но и не торопясь тут же скрыться. Белому Дракону это было удивительно — он за год своей тирании привык, что от него бегут в ужасе или падают в страхе ниц. Но в эти чащи, кажется, совершенно не заглядывали местные разумные, — чащи сохранили первозданную дикость.

Периодически Ребьёрт выходил на полянки, и ветви деревьев раздвигались, позволяя увидеть небо с чужими звёздами, и он смотрел на него, зная, что не увидит на нём ненавистную звезду Файнис.

Невзначай Ребьёрт отметил для себя, что чем дольше он идёт, тем чаще и больше встречаются ему ведьмины круги на пути. Над миром наступала ночь, и ему подумалось, что ещё несколько таких ночей назад на этих полянках вёл свои хороводы чудесный народец фейри, и здесь, на месте, где ступали их босые ножки в танцах, и выросли эти бесчисленные концентрирующиеся в круги грибы. Именно так было бы практически в любом из миров, которые Ребьёрт с братом в своё время посетили. Сейчас же чудесный народец избрал себе нового правителя — молодого сида Саурзея, бывшего ученика самого Ребьёрта. Насколько он знал, тот сейчас по-прежнему оставался советником при дворе Черного Дракона и Звезды Файнис.

Но что значат ведьмины круги в этом мире, и что знаменует столкновение с ними, Ребьёрт понятия не имел

Недолго продлилось его наслаждение одиночеством и дикостью местных лесов: в один момент ветви расступились пред ним, явив полянку с избушкой и чудесным фруктовым садом. Белый Дракон хотел немедленно покинуть полянку, побыстрее скрыться в лесу, пока хозяева не заметили его, но внимание его привлекло персиковое древо, чьи ветви повисли и готовы были надломиться от тяжести висящих на них плодов. Персики, рыжие, румяные, маняще выглядывали среди изумрудной глянцевой листвы, а Ребьёрт питал к этим фруктам особую слабость.

Будто завороженный, он совершил те несколько шагов, которые отделяли лес от избушки с садом; протянул руку. Тяжелая ветка опиралась прямо на низкий резной заборчик, тут и забираться никуда не было нужно, — и ребёнок бы достал.

И Ребьёрт сорвал спелый плод.

Он был огромный, с трудом помешался в ладонь и, казалось, готов был вот-вот лопнуть от переполнявших его соков. Не мудрствуя лукаво, Белый Дракон тут же надкусил фрукт — сладкий до приторности, нежный и спелый, а соки потекли по его рукам.

Именно в этот момент дверь избушки распахнулась, явив хозяйку. Она была такой же рыжей и румяной, как персики на её дереве; густые рыжие волосы лежали на плечах тяжелыми кольцами, а симпатичное лицо было смуглым, с нездешними узкими глазами, но с россыпью веснушек по щекам. Белый Дракон застыл, завороженный блеском её глаз, хрупкостью нежного стана и формами, казавшимися мягкими, как свежие булочки, даже на взгляд. Она была похожа на фею среди прекрасных цветов, которыми густо обросли все подступы к её домику.

Ребьёрт совсем не заметил, что блестят глаза на самом деле гневом, а в руках у хозяйки сада — метла, которой она собиралась гнать непрошенного гостя.

— Чужак, как посмел ты прийти ко мне и украсть плод с моего дерева? — спросила она на местном наречии, которое Дракону посчастливилось знать, и голос её был звонким и воинственным.

Ребьёрт моргнул, но наваждение не исчезло. Прекрасная фея всё ещё стояла у порога своего домика и ждала ответа, а ему больше всего хотелось украсть отнюдь не только волшебные плоды этого сада, но и главное сокровище, найденное в глубине этого непроходимого леса, — её. Фею.

Ребьёрт всё для себя решил. И тут же понял, что ему надо делать что-то, чтоб фея сменила гнев на милость. Он улыбнулся ей — настолько виновато, насколько вообще мог, и смиренно опустил голову:

— Прости, госпожа, мне вовсе не хотелось тебя обворовывать. Но мимо твоих персиков сложно пройти и устоять: они слишком прекрасны и манящи. Смени гнев на милость, отпусти меня, простого путника. Или впусти к себе и напои чаем. — Местный язык давался Ребьёрту тяжело, особенно сейчас, когда он подбирал каждое слово, пытаясь найти к фее верный подход.

Та слушала его с непроницаем лицом, будто бы размышляя, но метлу опустила. К концу его монолога она будто бы что-то решила для себя и улыбнулась:

— А ты смелый, путник. Разве не знаешь, что это значит — встретить одинокую избушку в глубине леса в наших краях? По глазами вижу, не знаешь. Но смелость твоя сегодня будет вознаграждена. Мне, как радушной хозяйке, полагается впустить тебя в дом, накормить и напоить. Проходи, — пригласила она, махнув рукой в сторону двери, и скрылась за ней сама.

Ребьёрта совершенно не насторожило то, что фея так легко согласилась. Он, словно завороженный, проследовал за ней в дом.