Сказка о Белом Драконе и персиковом дереве

Глава вторая. В которой ведьму заточают в неприступной крепости.

Цитадель Белого Дракона. Огромная, неприступная крепость на горе, чья вершина была построена из чистого льда, а в глубинах, на нижних уровнях, стоял такой жар, что единственными, кто мог там находиться, были огненные саламандры, раса огнестойких ящеров, подданных Ребьёрта, служащих ему верой и правдой.

Соланж не любила ни подниматься наверх, в царство льда и холода, ни спускаться вниз, к адскому жару печей, где варился металл. Она обычно гуляла по средним уровням Цитадели. Там были полированные до зеркального блеска полы и стены, и полоток из необработанного камня пещеры, откуда тут и там блестели пробивающиеся из породы самоцветы. Соланж чувствовала себя совсем крошечной и жалкой в этих громадных стенах; они внушали ей тоску.

Она очень скучала по своему лесу и уютной избушке. Там она была одна, хозяйкой положения, чувствовала себя в безопасности и занималась тем, что было мило её сердцу. Здесь она стала пленницей, просто прекрасной девой в руках могущественного Белого Дракона, жалкой и слабой.

Ребьёрт разрешал ей свободно гулять по Цитадели. Он знал, что ей некуда бежать, что он — её единственное окно в новый мир. И что она боится, ужасно боится того, что находится за пределами стен. Она и его боялась поначалу, но он был её единственным окном в мир, ведь языка, на котором говорили остальные обитатели Цитадели, Соланж не знала.

От Ребьёрта она зла не видела никогда — он был с ней ласков и обходителен. Сама она поначалу дрожала от одного звука его шагов, тушевалась в его присутствии, боясь даже смотреть, а в его отсутствии горько рыдала над своим положением. Его слуги тогда одевали её в роскошные платья и причесывали, как куклу, заставляли есть, когда она валилась от голода из-за собственного упрямства.

Потом страх прошел, и она кричала на Белого Дракона с требованием вернуть её домой, и била посуду. Несколько раз получала от него сдачи. Терпение у Ребьёрта было, но только лишь до определённого предела, а Соланж была девочкой неглупой и умела пойти на уступки, когда ситуация становилась критической. Она хорошо осознавала своё положение. Обычно после этого она, чтоб не уронить остатки своей гордости, выставляла его прочь и запирала двери комнат, которые он ей выделил.

Комнаты у Соланж были королевские. Огромные, с высоченными потолками, широкой кроватью, удобными софами, столиками, на которых всегда стояли полные фруктов вазы, окнами, украшенными изящной стальной ковкой. Как-то она поинтересовалась скорее в шутку, почему не витражи, на что Ребьёрт сморщился, будто ему в рот попало что-то ужасно кислое, и заявил, что в этой Цитадели никогда не будет ни одного витража, а особенно — голубого, как в Цитадели Солнца в далёком Центро. Соланж понятия не имела, о чём идет речь, но и спрашивать не стала.

Соланж любила сидеть у окна и смотреть. Там, внизу, под горой и дальше, к горизонту, простирался казавшийся ей очень мрачным чужой для неё мир. Она видела блестящие крыши домов из камня, возвышающиеся над ними огромные дымящие трубы производств. Наблюдала, как по городским улочкам ездят странные металлические повозки без лошадей. Ребьёрт называл их автомобилями и говорил, что они куда удобнее повозок и карет, запряженных лошадьми, объяснял, как они работают. Соланж тогда мало что поняла, но когда он пригласил её прокатиться на такой штуке по городу, радовалась и удивлялась всему, что видела, как ребёнок.

— Ты вообще бывала прежде в городах? — спросил Ребьёрт её тогда после долгих наблюдений.

— Да, конечно, — кивнула Соланж. — В детстве мама меня брала как-то с собой в город. Там было весело и ярко, не то что у тебя тут, и люди все в разноцветных одеждах, такие забавные! А ещё море… большое такое, голубое, почти как небо. — Соланж улыбнулась, освежая в голове детское воспоминание.

— Ты мне как будто Центро описала, — проворчал Ребьёрт с очень тяжким вздохом.

— Правда? Ты очень-очень часто говоришь об этом месте, — заметила Соланж, пытливо на него взглянув. — Не хочешь мне что-то о нём рассказать?

Они шли по городу пешком, неспешно прогуливаясь. Он — величественный и царственный, как и всегда, одетый в переливающийся голубым и фиолетовым перламутр; бубенцы мягко позвякивали в его длинных серебристых волосах. Она — в роскошном платье с вырезом такой величины, что не оставалось места фантазии, со струящимся по земле шлейфом. Вырез то и дело обнажал её туфли на каблуках, которые она вынуждена была носить, чтоб не казаться совсем уж крошкой на фоне высоченного Белого Дракона, и коленки, на которые он обожал любоваться днём и целовать по ночам.

— Империя Валион, — начал Ребьёрт, поморщившись, — под милостивым руководством императора, Черного Дракона, императрицы, Звезды Файнис, и Совета Верховных. И её столица — солнечный город Центро. Когда-то я помогал строить эту империю.

Народ расступался пред ними и низко кланялся, Ребьёрт мало обращал на них внимание, а Соланж наоборот приглядывалась с интересом. Украдкой, боясь показаться невежливой. В городе было куда интереснее и разнообразнее, чем в крепости наверху. Там она видела только солдат на охранных постах в одинаковых форменных костюмах и серых незаметных слуг. А идя по городу и глядя по сторонам, Соланж понимала, что таких странных людей и чудных нарядов ей ещё не доводилось видеть никогда. У некоторых из тела росли ветки и проклёвывались зелёные листья; такие всегда провожали её очень недобрым взглядом. Ребьёрт называл их фомонами и говорил, что они терпеть не могут своих исконных врагов — сидов, а она очень похожа на сиду.

— Черный Дракон — это как Белый Дракон? — заинтересовалась Соланж, размышляя. — Кто он тебе?

— Брат, — не стал таить Ребьёрт. — Мой брат-близнец, Ремейн. Когда-то мы бороздили миры, вдвоём, рука об руку, подчиняя их и объединяя. Создать мирное содружество, соединить народы, объединить множество миров в единую цепь — вот что было нашей идеей. А потом появилась Файнис. Хитрая змея, думающая прежде всего о своей выгоде. Я был уверен, что Ремейна не так просто одурачить, а на случай, если это произойдёт, я буду с ним рядом. Я и его советники. Но я недооценил Файнис. Она задурила ему мозги, он совершенно сошел с ума…