Сказка о любви и смерти

Две фигуры, мчащиеся на лошадях, стремительно пронеслись через поле. До полоски елей оставалось всего ничего, а дальше – небольшой городок. Еще немного! Девушка сильнее сдавила пятками бока своего скакуна и оглянулась: ее преследователь на сером в яблоках коне нагонял. Ларра резко повернула голову, наклоняясь к шее коня. Косица больно хлестнула по руке.

– Ну же, Буранушка! – прошептала она. И в следующее мгновение ее крик разнесся среди елок. – Я выиграла!

Белоснежный конь перешел на шаг и остановился.

Ларра, не скрывая восторга, повернулась к своему преследователю и показала ему язык.

«Преследователь» хмуро смерил ее взглядом и покачал головой:

– Ларра, старушка, ты впала в детство?

Та зло сверкнула глазами:

– Хам ты, Торот. Хамом был. Хамом останешься. И даже могила тебя не исправит.

– Смерть, то есть? – Он внимательно посмотрел на нее, и Ларра прикусила язык. – А ведь ты права.

И он широко обезоруживающе улыбнулся. Ларра закатила глаза и тронула коня пятками.

– И все равно я выиграла, Торот. Только еще не придумала желания. Не сомневайся, придумаю.

– Не сомневаюсь, – буркнул мужчина. – Надеюсь, не луну с неба?

– Да зачем она мне? За луной со звездами посылают женихов, чтобы передохнуть от их серенад под окнами и нормально выспаться. Своим женихом я тебя точно не назову. Да и серенады мне петь ты не рвешься.

Из-за спины раздалось ехидное хмыканье.

* * *

Оставив лошадей на попечение мальчишки-конюха, они зашли в таверну и заказали ужин.

Торот присел у стойки – ждать подноса. Дело обещало затянуться: таверна была переполнена любителями выпить, раз семь завязывалась драка, но хозяину пока удавалось утихомирить завсегдатаев, а девушка, отвечавшая за раздачу, носилась за стойкой, как угорелая – платок на голове сбился в сторону, волосы растрепались, глаза бешеные. Новенькая, поняла Ларра, нам везет.

Она с тоской посмотрела по сторонам: умеет же Торот выбрать такие злачные заведеньица. Нет, внутри было вполне чисто и, можно было бы сказать, уютно, если бы не стойкий запах пива. Тут Ларра заметила освобождающийся столик и уверенно зашагала к нему.

– Красавица, не присоединишься к нам? – грязная лапища схватила ее руку чуть выше локтя, разворачивая в сторону своего обладателя – массивного мужчины с сальными волосами, пьяными глазами и щербатой улыбкой.

Ларра холодно посмотрела на удерживающую ее руку, а затем в лицо мужчины.

– Уберите руку, – тихо произнесла она.

– А не то что? – хохотнул тот в ответ.

– А не то лишитесь ее, – раздался из-за спины Ларры спокойный голос.

Ларра удивленно посмотрела через плечо: сжав эфес меча, там стоял невысокий юноша, почти мальчик, с другого бока к нему прижималась девочка лет шести.

Мужик еще раз хохотнул:

– Иди своей дорогой, сопляк.

Ларра вновь повернулась к нему, угрожающе сузив глаза, и уже собиралась ответить, как сзади послышался знакомый и неприлично веселый голос.

– Ларра, ты опять заигрываешь с незнакомцами? Но хоть этому-то о своих лишаях ты рассказала?

Пальцы, удерживающие девушку, неуверенно дрогнули, она вырвалась и стрелой пронеслась к освободившемуся столику. Подошедшего следом Торота встретил взгляд мрачнее тучи:

– Лишаи?

– Да не переживай ты так. Кроме этого идиота, никто больше не слышал. А он идиот, раз поверил. – Он иронично поднял брови: – Или ты и правда с ним заигрывала?

– Кто из вас двоих больший идиот, еще неизвестно. – Не обратив внимания на его притворно обиженную мину, она крикнула: – Эй, вы! – и махнула рукой затравленно озирающемуся по сторонам пареньку, вступившемуся за нее.

Юноша и его маленькая спутница с опаской приблизились.

– Тетя, а у тебя правда лишай? – с любопытством вопросила кроха.

– Никто? – одними губами переспросила Торота Ларра, тот пожал плечами, с аппетитом вгрызаясь в куриную ножку. И затем сладко улыбнулась девчушке: – Нет, просто дядя Торот совсем не умеет шутить. Садитесь с нами, поешьте. Кстати, я Ларра.

– Я Друверн, это моя сестра Иви.

Они опустились на лавку, голодными глазами впившись в дымящуюся ароматную курицу.

– Ешьте, ешьте, – пододвинул им тарелку Торот.

Ларра подула на ложку с горячей кашей и еще раз внимательно осмотрела детей.

– Что вы здесь делаете? – наконец спросила она.

– Мы ищем дедушку, – прямо ответила Иви.

И всего-то? Детишек отправили на поиски деда-пьяницы? Видимо, ее молчание было красноречивее слов, потому что Друверн поспешил уточнить:

– Ищем в городе. Мы не знаем, ни кто он, ни как выглядит. Только имя. Мама в бреду перед смертью просила у него прощения. А когда-то давно она говорила, что родилась здесь. Я один не смогу позаботиться об Иви, поэтому мы решили сначала попробовать найти ее дедушку.

– Ее дедушку? – неуверенно повторила Ларра.

– Я был попрошайкой, – отрывисто бросил Друверн. – Маму я встретил, когда мне было восемь лет.

Из глаз Торота давно исчезли лукавые искорки, он обменялся серьезными взглядами с Ларрой, та едва заметно кивнула, и он спросил:

– И ты нам это так запросто рассказываешь, потому что…

– Потому что вы спросили. И потому что секрета тут нет.

Торот вновь посмотрел на Ларру, она еще раз кивнула, предоставляя инициативу ему. Уголки губ Торота дернулись в чуть заметной улыбке:

– Мы вам поможем.

Друверн едва не подавился, круглыми, как два блюдца, глазами уставившись на новых знакомых.

– А что, – подключилась Ларра, – ты думал, мы сочувственно похлопаем тебя по плечу и отправим на все четыре стороны?

Было ясно, что так он и думал.

– Ларра, это все из-за твоего угрюмого выражения лица. Ты отпугиваешь людей.

– Неправда, Ларра красивая, и мне совсем нестрашно, – выпалила Иви и, испугавшись собственной смелости, пододвинулась к Друверну.

Ларра же звонко рассмеялась, глядя на совершенно растерянного Торота.

* * *

– Где вы уже искали? – спросила Ларра, едва они шагнули за порог таверны.

Солнце клонилось к закату, часа через два должны были сгуститься сумерки, нужно было искать, где переночевать.

– Честно говоря… – Друверн замялся, – нигде. Мы как раз решили начать отсюда, но увидели вас и…

Ларра промычала глубокомысленное «угу» и остановилась. Поежилась. Вдруг плечу стало тепло от прикосновения руки. Торот.

– Я пойду, поспрашиваю. – Понимание, забота, любовь. Знает ли он, как дорог ей? – А вы подождите здесь. Ты не против?

– Читаешь мои мысли и желания, – она улыбнулась.

Торот задумчиво глянул на нее, кивнул и ушел.

* * *

Он вернулся довольно быстро, застав Ларру увлеченно что-то рассказывающей детям.

– Ну что? – Она тут же повернулась к нему – всегда чувствовала его приближение.

– Поздравляю, Иви, мы нашли твоего дедушку. Он влиятельный купец. Будешь завидной невестой.

– А плохая новость? – Ларра скрестила на груди руки. Торот осуждающе нахмурился. – Что? У тебя на лбу написано большое «но».

– Но, – передразнил ее Торот, – говорят, что в его дом попасть невозможно. Только его хорошие знакомые бывают у него, и то по приглашению.

– Хм, значит, станем очень хорошими знакомыми. – Ларра патетически нравоучительным тоном произнесла специально для детей: – Для меня не существует закрытых дверей.

– Она без мыла куда угодно влезет.

– Как ни странно, но я соглашусь. Ладно, не будем о грустном… Эй, вы чего? – девушка опустилась на корточки рядом с Иви и заглянула ей в глаза. Притихшие брат с сестрой молча наблюдали за ними.

– Почему вы все время ругаетесь? – спросила Иви.

– Вы враги? – подхватил Друверн.

– Ты когда-нибудь слышал о врагах, путешествующих вместе? – вопросом на вопрос ответила ему Ларра, выпрямляясь.

– Скорее, мы вечные соперники, – совершенно серьезно добавил Торот. И лукаво улыбнулся: – Но так даже интереснее.

Ларра вернула ему улыбку и направилась к лошадям.

* * *

Утром следующего дня Ларра и Торот выезжали за ворота города. Оба были непривычно молчаливы и задумчивы.

Ларра вспоминала о том, как крепко-крепко обняли ее на прощание ручки Иви, вспоминала светящиеся благодарностью глаза Друверна. Вспоминала надменное лицо старого купца, которое исказилось горем при известии о смерти единственной дочери и осознании, какой глупой была их размолвка, и его беспомощные слезы, когда Друверн, запинаясь и смущаясь, просил его позаботиться об Иви. «Моей дочери больше нет на свете, но судьба привела к моему порогу двух ее детей. Вы оба мои внуки», – к удивлению всех, твердо произнес старик. А Ларра подумала: «Их привела к вашему порогу не судьба, а смерть и любовь», – повернулась к Тороту и едва слышно прошептала:

– Спасибо.

Они долго ехали молча. Ларра украдкой любовалась Торотом и вдруг произнесла:

– Я очень люблю тебя.

Он обернулся, удивленно приподняв брови. Она знала, как он ответит:

– До смерти?

– Нет. Сильнее, – прямо посмотрела ему в глаза она.

Торот кивнул:

– Я тоже тебя люблю.

– Как сама любовь?

– Нет, жена. Сильнее.

И на душе вдруг стало легко.

Говорят, любовь и смерть ходят рядом. Кто-то боится одной из них, кто-то ждет.

Ларре не раз доводилось слышать, как люди описывают смерть сгорбленной старухой, повелевающей седыми метелями. А любовь они представляют румяным юношей, сыном солнца, приходящим с весной, когда тают снега и шумит капель.

Ларра, слушая эти сказки, всегда теснее прижимается к Тороту и обиженно шепчет:

– Вовсе я не старая…

– А я не восторженный мальчишка…

Но оба слушают дальше, и Ларра украдкой смахивает слезу, когда в очередной легенде любовь оказывается сильнее смерти.