Сказка о Настоящем Свете

Глава 11, в которой я попадаю на Игровой Стол

Утро встретило Колоду громогласным звуком городского рога. Так из года в год начиналась Игра. 

Раньше я не обращал внимания на этот звук, понимал, что это, понимал, что отступники гибнут там, но не придавал значения — отступники же, сами виноваты. А теперь я сам отдал свою жизнь в обмен на то, чтобы быть рядом с другом. Правильно ли это? Благородный поступок, но, кажется, таким образом я никого не спас. Только загубил жизни Даньки и свою. 

Я нехотя поднялся со своего яруса нашей с Данькой кровати и спрыгнул вниз. Даньки уже не было, он, видимо, встал еще до рога. Своего друга я обнаружил на стороне козырей, он вполголоса что-то втолковывал Рису или Рику. Когда его собеседник поднял на меня взгляд, я понял, что это — Рис. Рик смотрел по-другому. Я научился различать близнецов по взгляду. 

Данька выглядел собранным, из глаз исчезла постоянная муть, он стал даже как будто выше. 

— Утро, — сухо кивнул я всем присутствующим. Сказать "доброе" язык просто не повернулся. Для многих присутствующих это утро и вовсе последнее в их жизни. Может, и для меня.

Данька поднял голову и приветливо мне улыбнулся. Словно все хорошо, и самое страшное, что нам предстоит — патрулирование близ города Крылатых. 

Но эти времена давно прошли. 

— Рассвет придет, Лэн, — ласково сказал он. 

— Рассвет придет... — эхом откликнулся я, усаживаясь рядом. 

Рис бросил недружелюбный взгляд в мою сторону. Было видно, что он не жаждет разговаривать со мной. Нет уж, мальчик. Я останусь тут. Хватит уже — я не один раз терял своего Старшего и на этот раз не намерен оставаться без него, даже если какому-то там наследному принцу свихнувшегося мира это не нравится. 

— Лэн, когда Рик или Рис появятся на поле, мы должны будем прикрыть их.

Мне категорически не нравилась эта затея, прикрывать я собирался только одного человека здесь, но спорить с Данькой не было смысла, я слишком хорошо его знал. Он смотрел и видел все наперед. И если он говорит прикрывать этих двух — будем прикрывать. 

Когда в нашу казарму открылась дверь, то я невольно вздрогнул. Вокруг стало невероятно тихо, и лязг железной двери был отчетливо слышен. Он вгрызался в мозг, словно ржавая пила, даже виски заломило. 

— Колода, стройся! — завопил стражник во всем черным, с закрытым темной тканью лицом. — Тасовка! — объявил он. 

В казарму ввалилось еще человек двадцать стражников, нас выстроили длинной шеренгой, сковав тонкой, но очень прочной цепью. Теперь мы могли передвигаться только мелкими шагами, строго друг за другом. Данька оказался на три человека сзади меня, Рик и Рис где-то впереди. 

Мелким семенящим шагом мы вскоре добрались до больших деревянных ворот в три человеческих роста. За воротами слышался гул возбужденных голосов, а сквозь крупную щель между створками пробивался солнечный свет. 

— Раздавай! — раздался громкий голос откуда-то сверху, и наша цепочка потянулась вперед.

Игроков было четверо. Каждый из Колоды направлялся к одной из четырех дверей в разных концах Стола. По правилам требовалось под контролем двух стражников пройти через все поле, чтобы публика могла тебя рассмотреть.

По шесть карт каждому игроку. 

Игра проста во всех вселенных. 

Дошла очередь и до меня. Я прошел к самой дальней двери, где уже томились ожиданием пятеро моих соратников. Я стал шестым. Десятка пик. Не самое удачное приобретение. Я усмехнулся, вскидывая руку к специальному окошку, чтобы Игрок мог видеть, какая карта ему выпала. 

— Лэн, — ко мне подошел один из близнецов и ухватился за мою руку. 

— Рик, — констатировал я, вглядевшись в его глаза. 

— Да, — ответил он, и я почувствовал, что мальчишку колотит дрожь. 

— Не трясись, — осадил я его, — не поможет. Только промахнешься в нужный момент. 

— Мне страшно... — прошептал он.

— Свяжись с Хранителем, Ирбис. 

Мальчишка серьезно кивнул и закрыл глаза. 

Я же изо всех сил старался побороть внутреннюю дрожь. 

Между тем Игра началась. 

— Шестерка треф! — объявили на Столе. 

— Десятка треф! — был ответ. 

Скрежет металла, чей-то звонкий вскрик. Кажется, вон тот совсем молодой парнишка, которого я видел в казарме, и был трефовой шестеркой. 

— Бито! 

Я вздрогнул. Одним из отступников стало меньше. Рик, прильнувший к смотровому окну, отшатнулся. Его лицо стало нереально бледным. 

— Он... кровь... там везде кровь, — прошептал он, садясь на пол. 

— Не смотри, — бросил я, отвернувшись. Времени утешать Рика не было — Игра продолжалась, а мне нужно было дойти до конца. 

Раздача карт.

Если я был последним в первой раздаче, то очередь Даньки только через двоих... Это давало нам шанс. 

Лишь бы не пики, пожалуйста! Пусть этот Игрок выложит другую карту. 

— Девятка бубен! — провозгласил комментатор, и я почувствовал, что и ноги у меня дрожат. Я закрыл глаза и досчитал до десяти. Считать старался медленно и спокойно, хотя в ушах слышался тонкий, противный звон. Это от страха, внушал я сам себе, успокойся, Лэн, это просто от страха...

— Козырная шестерка! — откликнулся следующий игрок. 

Борьба. Крики. 

Бито. Раздача.

Я не смотрел, как проходила Игра, и без меня зрителей у окошка хватало — я думал и прикидывал шансы. Страх ушел на второй план — внутри слово включателем щелкнули, и я просто сосредоточился на Игре. 

Наконец дошла очередь и до Даньки, и его провели к противоположному от нас Игроку. Этого я боялся больше всего. Кстати, сам Король играет. Интересно, уж не нами ли?..

Игра становилась все напряженней.

— Семерка пик!

— Десятка пик!

Я вздрогнул, когда один из охранников схватил меня за локоть и потащил к выходу. 

— Лэн! — крикнул Рик, кидаясь ко мне. 

Я чуть затормозил и оглянулся. 

— Вернись, ладно? — прошептал он.

— Я постараюсь, — кивнул я. И вышел на поле. На Стол. 

Яркий солнечный свет ослепил меня. Я прикрыл глаза рукой и осмотрелся. Я помнил Семерку. Это был парень немного старше меня, он все время молчал и много спал. Я помнил его внешне, но совершенно не знал, чего от него ожидать. 

Противник смотрел на меня серьезно, выжидающе. 

Я достал нож. Сейчас надо победить и вернуться к Рику. Если я хочу, чтобы все это прекратилось, чтобы больше не было Игры, то должен обязательно победить и дать наследным принцам шанс. Они перекроят этот мир к лучшему, потому что они — его дети. 

— Бей, — вдруг прошептал мой противник, опуская руку с мечом. 

Я отшатнулся. Одно дело убивать в бою, другое, когда противник стоит перед тобой, раскрыв руки и спокойно закрыв глаза.

— Дерись, — ответил я, тоже опуская нож. 

— Не хочу, — ухмыльнулся он. 

Я понял, что сейчас начну паниковать. Если мы оба откажемся драться, нас обоих убьют. И умирать никак не входило в мои планы. Я уже начинал ненавидеть этого парня напротив, который казался мне сейчас воплощением зла. Вместо того, чтобы бороться, он сдался и усложнил мне задачу в тысячу раз. 

Злость наполняла все мое существо, булькала где-то в горле, злость — это все, что оставалось мне сейчас. Злость на этот безумный мир, где устраивают такие игры, злость на Даньку, из-за которого я оказался тут, злость на Рика, который бросил меня в самый ответственный момент, на Котенка, оставившего нас, и ради возвращения которого, мне придется убивать, на беснующуюся за моей спиной толпу, жаждущей зрелищ, на лже-императора, что захотел власти... 

Злость.

Я вскинул руку с ножом и открыл глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как мой противник почти воткнул кинжал мне прямо в сердце. Он хотел схитрить, показав, что проигрывает, и подло ударить меня, как только я опущу оружие. 

Свет, храни в нас нашу злость. 

У меня не осталось выбора — я действовал на инстинктах: вскинуть нож. Ударить. 

Семерка Пик упал на землю, корчась, с кровавой пеной на губах — видимо, я умудрился задеть легкое. 

— Гад... — прошептал он.

Я в недоумении смотрел на нож в своих руках, в бурых пятнах, чужой. Гад. Да, я гад. У меня своя цель. 

— Бито! 

Пошатываясь, я побрел в сторону своей двери: победители возвращались Игрокам. И Игра продолжалась. 

— Шестерка пик! 

Я даже не удивился. Вернее удивился, что им до сих пор не воспользовались, не избавились от некозырной шестерки. Все остальные уже выбыли. Против Даньки вышел Восьмерка Пик — я помнил этого мужчину еще с барака. Вот уж кто настоящий отступник. Он, кажется, был рад, что оказался в Игре. 

Данька проигрывал, это было ясно сразу. Но допустить этого было нельзя. 

— Надо сломать дверь, — сказал я Рику, — и помочь ему.

— Ее не сломать, вокруг стража, — откликнулся Ирбис Пятый.

— Где твой дракон? — закричал я. — Где Фатум?! 

— Еще не время, — ответил Рик и усмехнулся. Я схватил его за руку и задрал рукав. Козырной туз.

— Ты не Рик! 

— Ну да. Рик уже давно бы размяк от сочувствия и сломал весь ход Игры.

— Где Драконы?! 

— Ждут своего часа, Крылатый. И ты подождешь. Твой друг справится сам. А если не справится — что ж, значит, так тому и быть. Это рок. Фатум. Судьба. 

Я схватил его за горло:

— Мы должны были помогать друг другу! Драконы уже должны быть здесь!

— Нам хватит и одного Крылатого! Твоему другу уже не подняться в воздух. Я не стану рисковать Темпусом ради него. 

— Свяжись с Риком, ты, скотина! Я знаю, у вас есть связь!

— Это испортит все дело. Два Всадника, один Крылатый. Это пророчество, которого здесь все ждут. И я не позволю нарушить его условие. Люди должны поверить, что Время Всадников пришло. 

Я готов был выть от досады. 

Пророчество, данное мне Хранителем Судьбы, тоже сбывалось.