Сказка о том, как Иван женился

Сказка о том, как Иван женился Глава 4

Fin del mundo встретил нас промозглым дождём и температурой в 12 градусов по Цельсию. 

На Огненной Земле стояло жаркое лето. 

В плане было записано посещение узкоколейки и плавание на кораблике, с целью осмотра морских млекопитающих. План мы выполнили. Паровозик, пыхтя изо всех своих, оставшихся за сто лет непрерывной работы «лошадиных сил», протащил нас по кругу, аккуратно доставив в точку отправления. А кораблик, на следующий день, представил взыскательному туристическому глазу морских котиков, львов и пингвинов Адели.

Малый полосатик приветливо помахал нам большим лопатообразным хвостом, семейка дельфинов весело шныряла в поисках добычи перед объективами наведённой на них видео-аппаратуры... 

Первый вечер мы завершили огромными кусками дымящейся нежнейшей баранины, прекрасно сочетая её с весьма приличным пивом «Патагония». А второй закончился посредственно приготовленными морепродуктами и кислым вином.

Самолет взлетел и, махнув на прощание крылом, взял курс в сторону Чили — к мечте...

«Латам» явился, пожалуй, лучшим авиаперевозчиком Южной Америки, и вот, мы почти у цели. 

Хенрик, напялив очки на переносицу, мирно дремлет с книгой в руке, а я в который раз размышляю над нашим решением...

***

Все началось почти двадцать лет назад, в субботу. Только-только завершились праздники. Прошла веселая Ханукальная неделя, и за ней стремительно промчало на санях, запряжённых оленями, Рождество. Несмотря на зиму, в районе Хеврона было невыносимо душно. Нехарактерная для времени года жара захватила весь регион. Я грустила, дежуря на наблюдательном пункте «Брейшит». Стояла тоскливая тишина, казалось, всё вокруг ожидает появления первых звёзд, чтобы вновь начать глубоко дышать до наступления следующего пятничного вечера.

В очередной раз усмирив дремоту, и, подняв голову, чтобы бросить взгляд на блестящую слюдяную пустыню, я увидела со стороны палестинских территорий чёрную приближающуюся точку, которая достаточно быстро превратилась в идущего спортивным шагом человека.

Наконец, в объективе бинокля чётко обозначилось молодое европейское лицо, в обрамлении густых светло-русых волос. Парень был одет в рваные шорты и плотную льняную рубаху. 

Несмотря на явно значимый вес у него за спиной и температуру выше тридцати, он не выглядел устало, а подмышки рубахи, цвета хаки, были совершенно сухими. 

Я подняла рацию и нажала сигнал предупреждения. Получив подтверждение о выезде мобильной бригады, стала ждать. 

Между тем, на горизонте показался армейский джип, а идущий, подняв руки вверх, стремительно ускорился и побежал в сторону вышки. 

Мои визуальные наблюдения были прерваны голосами селекторной связи:

— Ирэн, наблюдательный пункт четырнадцать, привет! Это пятый... Приём! В чем проблема? — я отложила бинокль и, включив громкую связь, разорвав тишину субботы докладом.

— Европеец. Быстро перемещается в мою сторону с поднятыми вверх руками. Измождённым не выглядит. Его преследует джип. Два араба.

— На территорию не допускать. Ждать. К Вам выехали... 

Я вновь взяла бинокль и в мерцающей драгоценными камнями дымке горячего песка рассмотрела шевелящийся клубок змей по ходу направляющегося ко мне беглеца. Столкновение с клубком старых палестинских гадюк было для него неизбежно и, поразмышляв с минуту, приручая оптику к глазам, я выстрелила в греющихся на песке гадов. Человек резко остановился и, упав на колени, остался с поднятыми руками. 

Джип моментально развернулся, на приличной скорости исчезнув за горизонтом, а змеи остались лежать в месте прицельного огня.

Меня чуть не отдали под трибунал... 

Зато я познакомилась с отцом своих детей и незаменимым спутником, авантюристом, занудой и сегодняшним Head of Department и Professor, а тогда Researcher — Хенриком Рихтенгденом. 

В его рюкзаке, помимо грязного белья, матраса скрученного в трубочку, кошелька с мелочью и перочинного ножа, нашли только маленькую фигурку человечка в смешной круглой шляпе — штаймле, носимой галицийскими хасидами, но эта была ещё и с башенкой.

Только через полтора года, уже после свадьбы, я узнала интереснейшую историю крошечного раритета.

***

Стюардесса разносила напитки, а я, посмотрев на тихо сопящего и слегка похудевшего после расстройства желудка мужа, вспомнила его на свадебной церемонии.

Хенрик и сейчас невероятно красив. Не как звезда киноэкрана, а как типичный представитель арийской крови. 

К такому мужчине не бросишься сразу на шею. В его присутствии даже я, гордая дочь еврейского народа, чувствую себя скованно и неуютно. Ему никогда не доставят удовольствие девичье кокетство, или наши маленькие женские хитрости. Но рядом с ним меня всегда охватывает ощущение стабильности, уверенности и исходящей от него нежности.

Даже в юности у него хватало ума не тащить сразу в постель, для этого он уже был достаточно опытен, а очаровав рассказами, подтолкнуть любую к себе. 

Сказав мне много положенных в данном случае красивых фраз, Хенрик протянул маленькую фигурку из того рюкзака, фигурку, которая сегодня служит излишне неуклюжим брелоком на ключах, залогом нашей встречи и тайны.

Найденная на первом и, единственно разрешенном к посещению, подвально-цокольном уровне храма Зевса в Баальбеке долины Бекаа, на самой границе Сирии и Ливана, она стала предметом погони за любопытным студентом, пнувшим ногой кусок глины, который, расколовшись на две половинки, высвободил её из глубины веков и открыл свету.

После брачной церемонии муж повёз меня в Барселону, где в маленьком краеведческом музее под стеклом, датируемая пятым веком, лежала копия нашей фигурки и точная копия... гигантских каменных изваяний острова Пасхи.