Сказки

Сказки

ЧУДО-ШАРИК,

или Сказка о детстве

Жила-была в обыкновенном городе обыкновенная семья. Они встречали Новый год точно так же, как другие люди нашей планеты, и, разумеется, иногда покупали ёлочные игрушки.

«Куда это я попал?» – удивлённо подумал Шарик, увидев радостное лицо незнакомой девочки.

– Какой красивый! Просто чудо! – девочка восторженно захлопала в ладоши.

«Я – Чудо?»

Шарик обрадовался и оглядел себя. Так и есть – он был синевато-белым и похожим на маленькую луну.

– А и правда ничего, – вполголоса одобрил он, – и, судя по всему, меня наконец-то купили!

Шарик стал с любопытством оглядываться по сторонам – ведь он так давно мечтал об этом дне, о том, как освободиться от пыльных магазинных полок… Ему не терпелось показать себя.

Девочка, пританцовывая, потянула его за ниточку и понесла к Ёлке. Шарик ахнул.

– Так вот она какая… Моя Ёлка…

Она стояла, огромная, зелёная и пушистая, сверкая всяческими невозможными сокровищами. От восхищения Шарик даже подпрыгнул на своей ниточке – хорошо, что девочка не заметила.

– Будешь висеть тут, – наказала она, выбрав свободную ёлочную лапу для Шарика. – Смотри – не убегай!

– Не убегу, – пообещал Шарик. Девочка ушла, а он принялся разглядывать соседей. Все они были прекрасны, но молчаливы и задумчивы.

«Надо бы с ними познакомиться», – решил Шарик и обратился к ближайшему соседу – пластмассовому Снеговику.

– Здравствуйте!..

Снеговичок не ответил.

– Меня зовут Шарик, и я – Чудо! А Вы кто?

– Снеговик, – проскрипел Снеговик. – Неужели так не видно?

– Видно, конечно, я просто хотел уточнить… А Вы давно здесь живёте?

– Больше десятка Новых годов… Не лезь ко мне, шар!

Шарик очень обиделся на такую грубость, но не подал виду.

– Почему же не лезть? Я хочу с Вами поговорить! И вообще, я – Чудо!

Снеговик усмехнулся.

– Да никакое ты не Чудо, – проворчал он, – а обычный шар, каких здесь – десятки!.. И оставь меня в покое, ради Деда Мороза!

Шарик обиделся окончательно, но плакать не стал, а просто отвернулся от нахала.

«Да на что он мне сдался, этот ворчун с морковкой вместо носа? Найду себе других друзей», – подумал он и, пока в комнате никого из людей не было, вскарабкался на одну лапу вверх.

– Ай! – возмущённо вскрикнул кто-то. Шарик увидел мерцающий Фонарик-на-Гирлянде.

– Простите, – смущённо пробормотал он, отодвигаясь. – Я случайно… Вы так красивы.

– Благодарю, – чопорно ответил Фонарик. – Но будьте так любезны, оставьте эту лапу и ступайте на свою. Вас сюда не звали.

«Да что же это такое?! Только пришёл, а меня уже заранее никто не любит, кроме той девочки», – удручённо подумал Шарик, но не оставил попыток завязать знакомство.

– А как Ваше имя?

– Фонарик, как изволите видеть.

– Очень приятно, а я – Шарик, Чудо.

– Чудо?! – Фонарик хмыкнул. – Ну, юноша, у Вас и амбиции… Чудес не бывает, Вы просто шар. А сейчас нижайше прошу Вас меня покинуть.

В совершенно расстроенных чувствах Шарик отправился дальше наверх. Никто его не признавал, никто не верил, что он Чудо… Быть может, хотя бы Звезда поймёт его…

Он чуть не плакал, когда добрался до Неё. Она оказалась золотой и сияющей.

«Ну, если и красавица-Звезда не примет меня, мне впору разбиться», – отчаянно сказал себе Шарик и обратился к Звезде.

– Звезда, я – Чудо! Понимаете – Чудо!..

– Конечно, ты – бесценное Чудо, – отозвалась Звезда. – Потому что ты – ребёнок.

ХУДОЖНИК И КИСТЬ,

или Сказка о творчестве

Как известно, кисть – одна из вещей, которыми обязательно должен обладать любой художник. Но иногда вещи перестают быть вещами и становятся чем-то большим… К сожалению, люди не всегда осознают это.

Наш рассказ – о Художнике, жившем в маленьком городе маленькой страны очень давно, века два назад, а то и ещё раньше. Жил он одиноко и бедно; одиноко – потому что вырос в сиротском приюте, и не было у него ни семьи, ни близких друзей, ни возлюбленной; а бедно – потому что мало кто покупал его работы, а если и покупал, то не давал много денег. У него была одна старая, но верная Кисть, которую он купил несколько лет назад и с которой с тех пор не расставался. Но любому понятно, что настоящий художник не может обходиться одной-единственной кисточкой. Возможно, потому никто и не признавал его талант; неизменно восхищалась его набросками и картинами только старушка, в доме которой он снимал комнату, но и она за это не собиралась брать с него плату меньше.