Сказки для страшных снов

Амене карамбола инномачи

- Мама, мама, смотри, шарики, шарики раздают! Возьмем один, а? И вату, сахарную вату, мам!

Нарядная городская ярмарка гудела шарманками, кричала зазывалами, взрывалась музыкой и детскими голосами.

- Сеньоры и сеньориты, джентльмены и леди, бароны и баронессы, господа взрослые и господа детишки! Цирк Золотой Луны приглашает вас в мир волшебства и чистейшей магии! Единственное представление, всем на удивление! - кричал великан-ходулист, в полосатых штанах и высокой шляпе, ловко приплясывая на журавлиных ногах.

Через толпу продирался толстый, низенький человек. Самый обыкновенный дядька, потный и кислый. Но почему за ним тянулась живая гирлянда? Дядька ворчал и злобно сверкал глазами, отпугивая назойливых детей. Те робели, и отступали на шажочек, но никакая сила на свете не могла оторвать их от чемодана. Ярко-розовый, истрепаный, обитый по углам кислотно-желтыми треугольниками, выедающий глаза, как вареное яйцо. И в нем кто-то пел! Конечно, если вы взрослый и занятой, то вы ни за что бы не расслышали этот скрипучий, ворчливый голосок, завывающий без слов, будто в чемодан заперли ветер с дымовой трубой, чтобы ему не так скучно было. Но если вам отважные пять лет... тогда у вас просто нет выбор, шпионить за злым дядькой, или вернуться к маме! Тут даже угроза получить по попе кажется небольшой ценой!

А толстяк вдруг встал, и швырнув чемодан оземь, рявкнул:

- Кыш, вы, отродье!

Ребятня так и бросилась врассыпную. Лишь маленький разбойник Арчи притаился за будкой с сахарной ватой, и огромными глазами смотрел, как противный мужик, ни капли не заботясь о розовом шелке, пинает чемодан и орет на него неразборчивую абракадабру. А потом он отлепил один из уголков, и мальчишка поклялся бы ржавой, старинной монетой, закопанной под плакучей ивой на заднем дворе, что оттуда высунулась крохотная, зеленая ручка, и выхватила кусочек сахару из рук дядьки.

- Арчибальд Юан Броуди! - гаркнула над ухом мама, и это самое ухо вспыхнуло огнем.- Сколько раз тебе говорить, собака такая, не убегай, я чуть с ума не сошла!! Какого черта ты творишь, тут кругом пьяные клоуны, лошади и слоны!

- Слоны?! - подпрыгнул Арчи, а мать уже тащила его, нелюбезно расталкивая любезных сограждан.

- Шевели штанишками, надо занять лучшие места, будешь сидеть в проходе, или вообще на балконе!

Парнишка тревожно закрутил головой, но розовое пятно уже растворилось в разноцветном безумии вокруг шапито. Эх, мама, что ты наделала? А мать, как всех и всегда, обругала старого, неопрятного билетера в задрыпанном малиновом камзоле, и разверстая пасть полосатого чудовища поглотила их.

Юный Броуди разрывался между ожиданием заветных слонов, и мыслями о розовом поющем пятне. Что это было?! У кого бы спросить? Мать отвесит затрещину, отец презрительно усмехнется... плохо то, что никого рядом с Арчи не было, все разбежались, трусливые курицы! Надо было слинять от мамы, пролезть под полотном шапито, где-то же должна быть лазейка?

Хулиган Арчи грыз ногти и елозил на жестком сиденье. Он даже не подозревал, что за кулисами, где пудрятся пьяные клоуны и маленькие китайские акробатки натягивают полосатые трико, сверкают в пыльной полутьме три пары желто-золотых глаз. Одна пара пристально следит, как набивается публикой зал. Вторая пара то гаснет, то вспыхивает за стойкой с костюмами. А третья... а где же она? Вот ведь проныра! Ах, вот же он, обладатель шершавой кожи и прозрачных крылышек, длинным когтем портит защелки реквизита для фокусов! Секунда — и никем не замеченный в сосредоточенной суете, наш взломщик исчезает под изумрудной попоной слона. Слон ежится, перетаптывается, но заговорщика не выдает. Его нервирует только нарастающий гул толпы, а толпу нервирует ожидание начала шоу...

«Та-та-та-да!!» - оркестр взорвался, как забродившая бочка пива, и вылил на публику буйную музыкальную пену.

- Дамы и господа, леди и джентльмены, почтенная публика! - отчаянно пыжился конферансье, но «почтенная публика» продолжала шуршать закусками, ржать и болтать, так что все сливалось в одно большое:

- Тралалалала, ахахахаха, быр-быр, бабадаадааамм!

Что тут можно было сделать? Этот город видел все. Антрепренер отчаянно вглядывался в тысячу пар глаз одного скучающего существа. И все больше понимал, что ему нечего здесь ловить. Парад полуголых танцовщиц? Пфффф, даже свежие сплетни соседки увлекательнее! Танцующие пудельки, лошадь, умеющая считать? Верните мне мои деньги, я лучше в ближайшую пивнуху их отнесу! Клоуны, выставляющие посмещищем случайного бедолагу из зала? Ну-ка, ну-ка, да этот недотепа бывший помощник мэра? А вот это уже интересней! Пожалуй, это мы бы глянули на бис!

Вслед за полусмешными клоунами, конфераньсье шел на манеж, как на плаху. Растянул рот в фальшивой улыбке, сообразил, что это не то, поменял маску на «Мистер Таинственность», и вознес, как молитву:

- Дамы и господа, маленькие леди и юные джентльмены! Приготовьтесь к настоящему чуду!

Дамы и господа прохладно вперились в прощелыгу. Дети хихикали, стулья сиденья скрипели под уставшими задами. Публике по прежнему слышалось неочемное «блаблабла, тратата!»

- Встречайте бурными аплодисментами! Маэстро Дормиро Иеронимус Бласт!

Конфераньсе поспешно ретировался и на арену чинно прошагал... тот самый злобный толстяк! Теперь его пузо туго обтягивал бархатный, красный пиджак с золотыми пуговицами, на шею он навертел шелковый изумрудный шарф. Подкрасил рожу и надел расфуфыренную шляпу, так сразу и не узнать — но вот же, волочет говорящий розовый чемодан!

- Это он!! - заорал Арчи в третьем ряду, ненарочно тыкая в спину впереди сидящего джентльмена.

- Арчи!! - больно дернула его мать за плечо. - По шее давно не получал?!

Мальчишка зажал себе рот рукой, и уставился на арену во все глаза.

Маэстро поставил чемодан на тумбу, сделал многозначительное лицо, воздел руки. Чемодан зашатался, дернулся, и поднялся в воздух. Публика не спешила одобрять, мол, здоровей видали.