Сказки волшебного леса

Летуны

Летуны

До чего же приятно шагать по лесу, чувствовать, как под ногами пружинит мох и похрустывают сосновые иголки.

Ветерок покачивал верхушки сосен, солнце ярко светило, неугомонные птицы носились в воздухе, свистели и чирикали. Нужно сильно любить болото и нигде больше не бывать, чтобы жить там.

– Думаю, эта история многому нас научила, – сказал Грегори, когда пришло время отдыха и все забрались на поваленную березу, – как ты считаешь, Барталамео?

Грегори достал из сумки книгу, перо, чернильницу и задумался.

– Конечно. Во первых настойка багульника отвратительна! Ну а во вторых лягушки неплохо поют, если прорепетировать, то можно спеть с лягушачьим хором!

Барти достал лютню и принялся настраивать. Грегори все хмурил лоб и покусывал перо. Но ничего не писал.

– Что ты еще не написался? Вон какое приключение получилось! У шумушек побывали и на Кразявре прокатились и с колдуном познакомились, да еще и новую сказку послушали. Пол книги исписать можно, – Ива забралась на валун, сверху лучше видна тропа.

– Я же ученый, – Грегори потер переносицу, – я должен не только писать истории, но и делиться мудростью. Записать какую-то умную мысль в конце повествования.

– Ну напиши про багульник и лягушек, – сказала Ива, не отрывая взгляда от петляющей тропинки, – а еще какие шумушки милые и как умеют радоваться хламу.

– Ладно, – кивнул Грегори и заводил пером по странице.

– Достойнейшая тема для разговоров – болотные шумушки, – откуда-то сверху раздался тонкий голосок и через мгновенье перед друзьями уже порхал светловолосый летун. Он перевернулся в воздухе и встал на землю.

Летуны самодовольные, высокомерные красавчики. Высокие, стройные, если не сказать тощие и как на подбор со светлыми волосами. На спине прозрачные стрекозьи крылья. Глаза голубые или зеленые и большие, просто огромные уши.

– Привет, Ива, ты здорово выросла, теперь мне тебя точно не поднять, – засмеялся летун.

– Здравствуй, Лумми, а вот ты совсем не изменился, правда в детстве, ты мне казался очень большим! Это мои друзья Грегори, поэт и ученый и Барти музыкант.

Хнуги поклонились.

– А это Лумми. Это он вытащил меня из беличьего дупла и лечил мои ссадины, когда я хотела научиться летать.

Лумми наклонил голову:

– Твои песни, Барти-лютнист, мы слышали и даже танцевали, но вот стихов Грегори, не привелось.

– Я не стихоплет, а поэт, я не читаю стихи всем подряд, а записываю в книги! – Грегори побледнел и сжал книгу путешествий так, что хрустнули костяшки пальцев.

– А как ты здесь оказался, Лумми, ты решил составить нам компанию? – спросила Ива.

– Нет, малышка Иветта, вы здесь совершенно не причем, пропало волшебство, и его срочно нужно найти.

– Что-что произошло, – Грегори вскочил на ноги и подошел поближе, – какое волшебство, кто украл, когда, зачем?

– Сколько вопросов! – рассмеялся Лумми, – я и сам ничего не знаю, мне передали послание птицы. Я поспешил сюда, на большой поляне за сосновым бором объявили общий слет. Там нам все и расскажут.

– О, Лумми, милый Лумми, можно мы с тобой, – заканючила Ива. Воздух явственно запах приключением.

– Как будто хнугам можно запретить идти туда, куда они хотят!

Шли долго, Лумми кружил вокруг, попрекая хнужьей неуклюжестью и медлительностью. Но вот сосновый бор проредился березами и липами, а впереди показалась поляна, посреди которой высился тысячелетний дуб.

На ветвях дерева и вокруг него по всей поляне расположилась уйма народу. В основном летуны. Они слетелись со всего леса, а также несколько белок и добрых пять десятков птиц. Барти сразу заприметил и нескольких хнугов путешественников и побежал знакомиться. Чуть поодаль, держась особняком, стояли два человека из беглых деревень. Огромные создания, похожие на мастера Силина, только без волшебства.

– Друзья мои, – с верхушки дуба, на нижние ветки спустился летун в особенно красивых одеждах и шапке расшитой золотыми нитками и мелкими самоцветами.

– Вчера вечером произошло воистину экстраординарное событие!

– Что он говорит, я не понимаю, – прошептала Ива

– Он говорит, случилось странное дело, – так же шепотом ответил Грегори.

– А, понятно.

– Общеизвестно, мы – летуны, накапливаем магию в волшебных емкостях, и затем разумно распределяем оную, дабы не допустить нарушения баланса детерменированного дуалистической природой мира, базирующегося на магии и реальности, бытие и небытие, – продолжал между тем летун в роскошных одеждах

– Что он говорит, я опять ничего не понимаю, – застонала Ива, – просто ни словечка.

– Я, честно говоря, тоже, – признался Грегори.

Лумми рассмеялся, – он говорит, летуны собирают волшебство в пузыри, а потом используют если где-то, что-то идет не так.

– Я не хочу сеять алармистские настроения, в этот и без того не простой момент. Но есть опасения, что в ближайший промежуток времени, мы погрузимся в хаос и имманентность перейдет в трансцендентность, и следует заметить, это не кошмары эскапистов, не инсинуации и не эсхатологические откровения пророков, а стопроцентно реализуемая и неизбежная данность, – продолжал вещать летун с дубовых веток.

Ива дернула Лумми за рукав, и тот с готовностью перевел

– Он говорит, не хочу вас пугать, но скоро привычный порядок вещей рухнет, и это не просто слова, а так и есть.