Сказочная геометрия любви

Сказочная геометрия любви

Иван-царевич привязал коня к забору, окружавшему избушку на курьих ножках. Сивка тревожно фыркнул, поглядывая карим глазом на чудное строение.

— Тихо, родненький, — прошептал царевич, похлопав коня по крепкой шее. — Пусть я младший сын царя, но не трус. Я совершу славный подвиг.

Избушка переминалась с одной лапы на другую. Поскрипывали старые брёвна, заросшие мхом. Он тихонько мерцал в лунном свете, окутывая строение таинственным свечением. Дверь, как и положено, была обращена в непроходимую чащу. Иван откашлялся, готовый произнести заготовленное заклинание:

— Избушка, избушка, повернись к лесу задом, а ко мне передом!

С треском ломая заросли, она повернулась.

— Чую русским духом пахнет! — разнеслось в ночи.

Голос — скрипучий, старческий, даже какой-то бесполый. Иван сдержался, чтобы не поморщиться.

— Баба-Яга, я пришёл за мечом-кладенцом! Я хочу прославиться и победить Кощея, похитившего Царевну Несмеяну. Ты мне поможешь?

На покосившемся порожке появилась сама хозяйка. Женщина без возраста, морщин нет, но не сказать, что красавица. Нос с крупной бородавкой длинен, блестящие глаза прищурены, белые волосы из-под косынки торчат спутанными космами. Одним словом — ведьма. Говорят, живёт в лесу уже тысячу лет.

— Есть у меня меч-кладенец. С ним ты легко победишь Кощея. И знаю, как к врагу твоему скорее добраться. Но ты должен будешь выполнить мои условия, чтобы получить волшебное оружие. Или можешь отправиться дальше в путь без него, но чем закончится ваша схватка, не знаю. Что скажешь?

— Какие условия?

— Накормишь меня, но сначала попаришь в бане. Тогда и меч дам, и короткий путь к Кощею укажу.

Нахмурил Иван-царевич брови — крепко задумался. Да и тряхнул золотистыми кудрями.

— Согласен!

Тень недоверия пробежала по некрасивому лицу Бабы-Яги.

— Точно?

— Да.

Засвистела она так оглушительно, что у Ивана заложило уши. Из чащи показалась вторая избушка на курьих ножках, поменьше. Из трубы валил густой дым.

— Ну, заходи. Парить меня будешь.

Царевич сжал челюсти — не поддался порыву вскочить на коня и ускакать прочь от ведьмы. Баня тем временем подошла к Ивану и села перед ним, подогнув ноги.

Открыл царевич дверь, и его обдало горячим паром.

— Боишься? — проскрипела Баба-Яга, сверкая в ночи острыми зубами.

Она каким-то чудом возникла подле Ивана.

— Только после вас, — сказал он.

Ведьма хмыкнула и скрылась в глубине бани. Послышался щелчок пальцами, и одежда Ивана оказалась аккуратно сложенной на лавке. Сам же царевич, укутанный в белую простыню, сжимал в руке берёзовый веник.

— Боишься? — прошипела Баба-Яга тот же вопрос.

— Нет! — ответил он и пошёл на голос.

В клубах густого пара на лавке угадывалось белёсое тело. Оно напоминало гигантскую восковую фигуру, оплывшую от жаркого огня.

— Только не жалей. В полную силу! — насмешливо сказала ведьма.

— Я так и собирался!

И царевич принялся хлестать Бабу-Ягу упругим веником. Ветки со свистом рассекали пар. Из-за жара у царевича темнело в глазах, но он не прекращал бить ведьмины бока. Горячий воздух обжигал нутро. А Баба-Яга даже не пискнула под ударами. От веника отрывались листья, облепляя обрюзгшее тело ведьмы.

В какой-то момент Ивану привиделось, что лежит перед ним не уродливая колдунья, а прекрасная молодая женщина. Ножки вдруг показались длинными, талия стала тонкой, волосы почернели. А сквозь пар на него глядели печальные глаза дикой серны. Взмахнул он ещё раз веником — вернулась перекошенная Баба-Яга с седыми космами. Опять ударил — красавица, каких он прежде не видывал. Длинная шея, нежная округлость плеч… Не в силах ударить вновь Иван-царевич бросился перед ней на колени.

— Кто ты? — в отчаянии спросил он.

— Ты знаешь. Я Баба-Яга, — ответила она, приподнявшись.

Колыхнулись полные груди с тёмными сосками. Иван приник к её бёдрам, горячим и влажным. Сердце бешено колотилось. В глазах темнело уже не от жаркого пара.

— Теперь вторая часть договора, — голос ведьмы звучал печально.

Щелчок пальцев, и они, уже одетые, оказались в просторной избе. «Странно, она казалась снаружи меньше, чем есть внутри. Колдовство», — подумал Иван.

Яга всё ещё была той обворожительной красавицей. Её не портили те бесформенные лохмотья, в которых она встретила гостя ночью. За оконцем занимался рассвет. Сколько же времени они пробыли в бане? Иван не знал.

— Чего ты хочешь, чтобы я приготовил? — хрипло, не своим голосом выдавил из себя царевич.

— Солнце встаёт, — сказала Яга, — значит, напеки мне солнц.

— Блинов?

Она кивнула, и чёрная прядь упала на лицо. Иван подошёл и откинул волосы. Она даже не подняла на него взгляд. Тогда царевич склонился поцеловал её в губы. Яга не сопротивлялась. Влажное касание языка и дразнящий запах утреннего леса.

— Будут тебе блины.

— Ты хоть знаешь, как делается тесто, царский сын?

В голосе Яги вновь послышалась дерзкая насмешка.

— Я младший сын. Не быть мне правителем Тридевятого царства. Так что отец не слишком заботился о моём воспитании. Я провёл в детстве достаточно времени на кухне со старой няней и прочей прислугой.

Иван ловко орудовал у печи. Яга только глядела на него и кивала.

Когда небо потеряло свой нежно-розовый цвет и засинело в полную силу, Иван и Яга уже закончили трапезу.

— Ты выполнил свою часть уговора, — сказала она, поднимаясь из-за стола. — Настал и мой черёд.