Сказочница

Глава 23. Доктор Григорович

Как и положено старому еврею, Натан знал толк в хорошем чае и не стеснялся потчевать крепким, обжигающим напитком каждого, кому удавалось задержаться в его кабинете, занимавшем единственную мансарду в отремонтированном здании девятнадцатого века. Вместо привычных плакатов и таблиц на стене висели диковинные маски тотемных животных — Григорович в молодости увлекался сафари и проводил в Африке по нескольку месяцев; вместо стульев посетителям предлагались подвешенные к потолку плетеные гамаки, а по центру комнаты разливался бесформенной матовой каплей огромный стол. Сквозь небрежно задернутые шторы в кабинет просачивался тусклый послеполуденный свет — на место утреннего солнца набежали привычные каждому питерцу сизые дождевые облака.

Маэстро черный чай не любил, но доктора обижать не следовало, поэтому он пил медленно, потягивая сомкнутыми губами по капле из широкой фарфоровой чашки. Он уже успел озвучить свое предложение, и теперь ждал, пока упитанный, лысеющий еврей в белом халате и пенсне соизволит ответить по существу.

— Ты просишь серьезно нарушить правила безопасности клиники, — пробормотал уже в третий раз доктор Григорович, доставая кусок мятной пастилы из верхнего ящика письменного стола. — Обычно мы не допускаем подобных ситуаций.

— А это и не обычная ситуация, — устало парировал Маэстро.

Он знал, что друг все равно уступит, но уламывать еврейскую душу, требовавшую как и тысячи лет назад принести в жертву ребенка вместо козленка, каждый раз приходилось долго. Натан отличался типичным скупердяйством и чрезмерной осторожностью еще в молодости, когда они впервые встретились в Москве, на одном из заседаний Министерства здравоохранения СССР. Натан уже тогда планировал свою карьеру на годы вперед и легко завязывал полезные знакомства, а Маэстро, без пяти минут заместитель главного конструктора в крупном бюро, попал по протекции любовницы. Случайно столкнувшись в фойе, они обменялись рукопожатием, мгновенно проникнувшись взаимным уважением. С тех пор утекло много воды — Маэстро с каждым годом становился все большим затворником в собственном Институте, а Григорович жил все так же широко, не забывая подтрунивать над фанатизмом приятеля.

Убедившись, что чай подостыл, Маэстро отставил почти полную чашку и начал объяснять заново.

— Я прошу не так уж много. Убрать пост охраны у блока, в котором находится ее палата, попросить охранника подремать для вида на рабочем месте — и без вечернего обхода тоже можно обойтись. Ничего с твоей электронной пропускной системой не случится, гарантирую.

— Ты создаешь опасные условия, Дима. Провоцировать вообще опасно, а ты провоцируешь психически нестабильных людей. Это очень, очень неосторожно. Ты ведь понимаешь, что она может попытаться убежать?

Маэстро улыбнулся. Психолог из Натана прекрасный, от Бога — а вот конспиролог никудышный.

— Я не хочу, чтобы она пыталась, Натан. Я хочу, чтобы она убежала.

Григорович поперхнулся чаем и поспешно смахнул желтые капли с белоснежного халата. Маэстро торжествующе скосил глаза, наслаждаясь произведенным эффектом.

— Ты хочешь, чтобы из моей клиника сбежала психопатка? — возмущенно звякнула кружка, которую Григорович едва ли не швырнул на стол, после чего доктор с грохотом захлопнул ящик со сладким. — После такого, Дима…

Маэстро подождал, пока буря утихомирится. Натан всегда реагировал слишком бурно, заранее представляя самые худшие последствия любого мало-мальского события. Конечно, беглая пациентка — это не мелочь, но ведь Натан, добрая душа, свято уверен, что у нее бред и галлюцинации. Маэстро не спешил его разубеждать.

— Я хочу, чтобы она привела меня к логову, где прячутся остальные, — он улучил паузу в потоке негодования. — Она же не одна такая, Натан. Я очень боюсь, что Коля погиб, пытаясь подобраться к этим сумасшедшим. Они совершенно не управляемы.

Его собеседник задумчиво пожевал губу, потом отрицательно тряхнул головой.

— А ты у нее спросить не пробовал? — с ехидцой поинтересовался Григорович. — Ты ведь знаешь, во всем мире стараются отказываться от лекарств и даже моего любимого электрошока в пользу убеждения. Вовлекают пациентов в разные занятия, нащупывают бреши в болезни. Многим удается достучаться, как ни удивительно.

Маэстро знал, что сам Григорович не спешил переходить на прогрессивные методы, предпочитая скорый и эффективный результат.

— Я, конечно, спрошу — за кого ты меня принимаешь? Но что делать, если она продолжит притворяться? — вздохнул Маэстро. — Ты бы видел, как эта маленькая дрянь разыгрывала тоску по мужу прямо у меня в кабинете! И не побоялась прийти одна — спустя два месяца. Это был мой лучший сотрудник, смею тебе напомнить! Она обвела его вокруг пальца, а потом и меня в придачу. А ты предлагаешь — просто спросить?!

Натан помолчал, потом снова отпер ящик и взял новую пастилку.

— Можно и не просто, — мягко возразил доктор.

Маэстро усмехнулся про себя. Сразу бы так, дружище Натан, сразу бы так. Лечение в клинике мог позволить себе не каждый, и доктор не хотел расставаться с драгоценным подопытным материалом. Как Маэстро уже успел узнать, даже Ирину — единственную из трех похищенных — Натану пришлось отбивать у ФСБ с боем. Двое мужчин, в гораздо худшем состоянии, были сразу же отправлены вертолетом в НИИ Склифосовского в Москве.

— Мы ведь не в Средневековье, Натан. Ты что же, иголки под кожу собираешься загонять или холодной водой обливать? — Маэстро пожал плечами. — Я не позволю ей разгуливать в одиночку. Она к тебе вернется, как миленькая, только на этот раз я смогу поймать в мышеловку всех сразу! У тебя же есть группа реагирования, я видел — здоровые лбы; вот они пускай караулят. Потом проследят. Разворошим осиное гнездо!