Сказочница

Глава 25. Разговор по душам

Ошибки случаются. В конце концов, мир несовершенен, а она — взрослый дееспособный человек, которого нельзя просто так, без его собственного согласия или согласия родственников упрятать в психушку. Лара в сотый раз повторила про себя это предложение, но легче стало лишь на пару секунд.

Никто не знал, что она здесь. Кроме Крота, но его сюда не пустят.

Может быть, он догадается позвонить ее матери. Может быть. Завтра, например, когда поймет, что она не вернулась. Сначала им придется проверить, не попала ли она в аварию — это надо обзвонить морги и больницы. Полицию, которая ее разыскивает, тоже придется уведомить, потому что без их помощи сюда никто не попадет.

Но с какой стати?

Ярость прорывалась сквозь пелену отчаяния внезапно, без предупреждения — Лара начинала бешено колотить в дверь. Она успела превратить тряпочные тапочки, которые нашла под подушкой, в мочалку, и сто раз пожалела, что осталась в кроссовках вместо того, чтобы надеть самые высокие ботильоны на шпильках. Да, в них трудно пройти дальше сотни метров, но зато как здорово было бы сейчас вдарить что есть силы металлом по ненавистной белой двери. Кто знает, в дурацких комедиях иногда и дырки таким способом проделывают…

Она просто должна дождаться доктора и все выяснить. Ее заперли по ошибке, ошибки случаются, человеческий фактор еще никто не отменял.

Это Лодин.

Следом за яростью всегда приходила ясность — и ясным сознанием Лара понимала, что никакой ошибки тут нет. Дмитрий Аристархович сделал так, чтобы она оказалась взаперти. Дело за малым — выяснить, зачем ему это понадобилось. Хочет сдать полиции? Но откуда ему знать, что ей приходила повестка? Он с ними заодно? Он думает, она знает, где скрывается Николя? Или думает, это она виновата в его исчезновении?

Ну да, именно так он и должен думать. Проклятый старик!

Лара сжала кулаки так, что ногти вонзились в ладонь. Стало больно, и мускулы сами собой разжались. Она не позволит… она не позволит вот так издеваться над ней!

В двери не было даже маленького окошечка, через которое в тюрьмах наблюдали за преступниками. Окно было наглухо зарешечено, и хотя разбить стекло было нетрудно — можно обмотать руку халатом, чтобы не порезаться осколками! — решетка все равно запиралась на замок.

За окном стемнело. Мобильник по-прежнему не подавал вида, что способен поймать даже самую маленькую полоску сети. Сначала она хотела его выключить, чтобы сохранить быстро утекающий заряд, но потом передумала. Крот ведь рассказывал, что может поймать сигнал мобильника через какую-то программу и спутник… Может быть, он сообразит чуть раньше, чем завтра, что она попала в настоящую беду.

Лара вытерла набежавшие слезы. Удивительно, как они еще могли течь, по пятому или шестому кругу. Она поднялась с пола — в какой уже раз? — и выглянула в окно. Между домами виднелся кусочек гранитной набережной канала Грибоедова, в воде которого так красиво отражались огни вечернего Петербурга. Она кучу всего сделала неправильно, но ведь это не повод наказывать ее так жестоко. И никого нет, чтобы прийти на помощь. Глупо надеяться на мальчишку-старшеклассника, который просто хорохорился все это время.

В комнате работал кондиционер, и Лара поежилась, натягивая кофту. Убрала в карман телефон, вытерла последней бумажной салфеткой лицо и остатки косметики. Блокнот словно сам собой лег ей в руку.

Она ведь может попробовать…

Лара представила, как описывает ключ от комнаты. Находит его под подушкой или под кроватью. Раз — и ключ у нее в руках. Она пошарила в кармане в поисках ручки. Сейчас, сейчас — это не займет много времени, ведь у нее уже получилось однажды.

Лара сжала кулаки. Она ведь обещала, обещала! Обещала, что больше никогда не станет этого делать.

Но разве сейчас не ситуация, когда пора бы отбросить принципы?

За этой дверью есть еще дверь. За ней — еще и еще, ключ-карты и служба безопасности. Может, ей сразу описать ключ от всех дверей? Волшебный пароль или шапку-невидимку?

Что за детский лепет! Она обещала — самой себе. Это раз. Она дождется доктора и все выяснится, это два. Безо всякого бумагомарания.

Лара села на кровать и сняла кофту. Ей только и надо, что потерпеть немного. Если не будет вечернего обхода — будет утренний. Кто-нибудь должен принести ей еду, завести карту больного, измерить температуру, в конце концов!

Она бросила взгляд на часы и похолодела от ужаса — ее держали взаперти почти шесть часов!

Из любой ситуации есть нормальный, цивилизованный выход. Жизнь не может…

Щелкнул дверной замок.

На пороге, сопровождаемый охранником и медсестрой, появился доктор. Он был довольно упитанным, облысевшим и вышагивал так, словно парил в воздухе. Доктор лучезарно улыбнулся Ларе, осмотрел помещение цепким, профессиональным взглядом и кивнул. Оба провожатых испарились, закрыв за собой дверь.

— Ну, здравствуйте, дорогая Лариса Аркадьевна! — доктор был одет в идеально отглаженный халат, но больше никаких инструментов у него не было, даже извечного стетоскопа. — Меня зовут Натан Григорович, я — главный врач этой клиники и буду наблюдать вас лично.

Лара подождала, пока он закончит и кивнула.

— Вы же знаете, что держите меня здесь незаконно? — спокойно, насколько возможно, спросила она.

Голос, разумеется, дрогнул. Доктор подмигнул ей и уселся на краешек кровати.

— Стресс делает с людьми совершенно невероятные вещи, Лариса Аркадьевна. Вот смотрите, предположим у вас расстройство психики…

— У меня нет никакого расстройства! — перебила его Лара. — И с психикой полный порядок.

— Тогда зачем кричать? — ласково возразил доктор. — Это нервы, Лариса Аркадьевна, банальные человеческие нервишки, которые так легко привести в полную негодность. Но вы не расстраивайтесь, у нас самый лучший персонал и новейшие методики. Даже оглянуться не успеете, как…



Отредактировано: 21.03.2018