Сколько месяцев в году или год начался в октябре

Глава 1 Октябрь. 6 октября. Утро

Часы показывали 5-30 утра. Женщина открыла глаза и убедилась, что проснулась до звонка будильника и порадовалась. Радость длилась долю секунды, дальше навалилась тоска и привычная раздражительность, перетекающая в злобную истеричность.

«С завтрашнего дня начну новую жизнь»:

Подумала Лариса Извенская, легко сбежала вниз по ступенькам и вошла в кухню.

- Ненавижу, - обыденно сказала она, глядя, на то, как муж завтракает.

Собственно, она могла и не выходить утром на кухню, но тогда не особенно радужное общение с семьей сошло бы на нет.

- За что на этот раз? – невозмутимо уточнил Никита, отодвигая пустую тарелку.

- Ты сломал мне жизнь. Я была дурой, когда вышла за тебя замуж, откуда ум сразу после школы, не поумнела, когда родила тебе двоих детей, а ты воспользовался моей наивностью, невинностью, влюбленностью…, - начала привычный утренний скандал ненавидящая жена.

- А поконкретнее, - бесстрастно настоял на ответе супруг.

- Какой ты хочешь конкретики? Меня ненавидят все - ты дети, обслуга, нанятая тобой, - повысив голос сказала Лариса и швырнула с диким грохотом чашку в раковину, допив кофе. Она чудом не разбилась.

- Где-то взаимно, - нарвался на ожидаемый ответ супруг.

- Тварь, упакованная наглая, зажравшаяся скотина даже соврать не можешь, лишь бы довести меня с утра и свалить, - прошипела Лариса, открыла форточку и закурила.

Сигарета подрагивала в руке.

- Старо, эту песню я знаю наизусть, смени мотивчик. А насчет детей, уделяй им больше внимания, как мать, может они и полюбят тебя, зов крови, не все так безнадежно, сделай над собой усилие. Относительно меня, я тебя люблю, ты это знаешь, при другом мужике, да хоть за эту чашку отгребла бы по полной. Что ты этим доказываешь? И это наглое курение, знаешь же, что не курю. Но то такое. Успокойся и давай поговорим. Повторяю, поговорим, а не поскандалим, - предложил он в сотый раз выход из тупиковой ситуации.

У Извенских родились двое сыновей, Филиппу исполнилось десять, Макару восемь с половиной, разница небольшая полтора года.

Лариса не определилась, любит она своих сыновей или нет. Как ей казалось, она делала для них все, остальное предоставлял и оплачивал Никита. Вот его к детям она ревновала, эта тема прижилась в качестве скандальной и относилась к хитам, исполняемым утром на кухне.

Сложнее дело обстояло с мальчиками. Любили они маму или нет, дети не задавались таким сложным вопросом, но боялись однозначно, сливались в монолит, перед ее неудержимой яростью и нетерпимостью.

Иногда Лариса срывалась не на шутку, распускала руки. Била она детей, безжалостно не глядя, куда попадет. Филипп и Макар просто спасались бегством, закрываясь в комнате на ключ. Но это редко помогало, ключи от всех дверей у нее имелись, засовы она выламывала с частью двери. Никита старался не заострять внимание на этом факте, но и остановить ее бесчинство не всегда получалось.

Во-первых, он допоздна работал, во-вторых, при нем она никогда такого себе не позволяла. Поэтому появляясь к шапочному разбору, выслушав жалобы и отметив синяки, он реально не понимал, как предотвратить ее педагогические изыски.

- Какое им надо внимание? Я вижусь с ними раз в день, думаешь надо чаще? - прошипела Лариса и закурила.

- Ни в коем случае, пятнадцать минут скандала или драки для любви вполне достаточно, для ответной даже не предполагаю, что ты можешь сделать, оставь как есть, - упрекнул ее супруг, здесь он закипал, но виду не показывал боялся сорваться.

- Ты и столько их не видишь, - обвинила она мужа в свою очередь.

- Я работаю, и руки на них ни разу не поднял, - ответил Никита.

- Обвиняешь в безделье и садизме? – перешла в атаку жена.

- Нет, конечно, тем более, ты сейчас напомнишь, что я являюсь преемником твоего отца на этом хлебном месте, а детей хотел я и только я, и дети все в меня, генетически тебя ненавидят, и я, общаясь с ними, культивирую в них неуважение к тебе, - предсказал развитие скандала Никита.

- Станешь отрицать? - повысила голос женщина, гася недокуренную сигарету, пепельница подпрыгивала от ее энергичных движений.

- Нет, я благодарен твоему отцу. Он отправился в рай или ад, а я отслуживаю и где-то завидую ему, - не поддался на повышенный тон супруг, тему о детях развивать не стал.

- Вот, как ты запел, - прошипела Лариса и с грохотом открыла ящик в поисках чайной ложки.

Никита жестом показал, что ему не подан столовый прибор, но приближаться к столу, чтобы взять ложку не решился, чтобы не спровоцировать истерику, в которой он будет обвинен в домогательствах и желании сделать ей третьего ребенка.

- Давай конкретику, - муж спокойно поймал ложку, скользящую по длинному столу и зачерпнул мед.

- Ты старый урод и импотент, - перешла на оскорбления Лариса, но пик был пройден, полноценный скандал не получился.

- И это старо и прости вульгарно и пошло, да я старше тебя на тринадцать лет, но и тебе уже двадцать восемь - не девочка. А импотент? Субъективное мнение, ты не желаешь приходить ко мне в спальню, и свою закрываешь, последние семь лет. Так что моя импотенция - непроверенный факт. Ещё авторитетно заявляю, с такой дрянью как ты и молодой станет импотентом. Можешь поискать любовника, только с таким характером от тебя сбежит даже бездушный искусственный член на батарейках, - без эмоций ответил Никита, не без намека.

- Да старше, тебе сорок один, хоть бы ты от инфаркта подох, говорят возраст критический, многие подыхают, оставляют наследство женам, - перешла в атаку Лариса.

- Не подохну, у меня здоровье отменное, я недавно делал кардиограмму, если тебе неизвестно, сообщаю, за здоровьем я слежу. А вот твои истерики, отражаются на твоем лице, ты стареешь. Посмотри на себя в зеркало. Мордочка перекошенная, глаза красные. Опять рыдала ночью? – участливо почти без издевки спросил супруг.

- Наверно, от хорошей жизни. У меня не осталось поводов для радости, - упрекнула она мужа.