Скрытный

Скрытный

Магнус Крэйг был мастером скрытности. Он имел несколько сим-карт (в том числе и виртуальных), десяток электронных адресов, всегда отключал геолокацию в телефоне, регулярно чистил историю поиска, стирал сообщения в мессенджерах и соцсетях (а в последних имел не одну, а две-три страницы), и всё бы ничего, если бы не одно маленькое досадное обстоятельство: ему нечего и не от кого было скрывать.

У Магнуса Крэйга не было жены. У него не было даже серьёзных отношений. Все романы, случившиеся в его жизни, были короткими и беззаботными и женщины даже не пытались лезть в личное пространство Магнуса, одни из предположения, что ради такого приключения не стоит упорствовать, а другие справедливо полагая, что ответно должны будут предоставить свои телефоны и соцсети…

У Магнуса Крэйга не было детей, от которых можно скрывать что-нибудь вроде своего пьянства или ещё каких вредных привычек. Да и привычек у Магнуса не было.

У Магнуса Крэйга не было родителей, что желали бы контролировать каждый шаг его жизни – печально любящие друг друга его старики ушли друг за другом с разницей в год. Не вынеся разлуки.

У Магнуса Крэйга не было друзей, да и знакомств даже, которые надо бы скрывать. Он не водился со смутными и подозрительными элементами, которых могло бы не одобрить общество.

У Магнуса Крэйга не было тайн на работе. Должность его была слишком незаметная, чтобы он имел доступ к каким-либо тайнам или финансовым махинациям. Даже босс называл его не всегда правильно, так что…и в этой стороне жизни Крэйгу нечего было скрывать.

Он не имел возможности как-то левачить и уводить клиентов, отмывать деньги, не заводил одновременно любовниц, и даже не имел какого-то хобби, которое ему пришлось бы скрывать хотя бы из страха показаться смешным.

Да чего уж… у него не было даже собаки, таясь от которой Магнус Крэйг мог бы сидеть в сети, от души смеясь над кошачьими проделками.

Да и кота у него не было. И птички. И рыбок.

Магнус Крэйг был скрытен, но не имел ни одной причины для этой скрытности. То ли в детстве был впечатлён он сверх меры детективами, то ли захватили его воображение фильмы раздела шпиономании, то ли было это расстройством из раздела серьёзных медицинских справочников – непонятно. Но Магнус Крэйг был скрытен. Он удалял смс, чистил журнал звонков, закрывал все сайты и вкладки, удалял журнал посещений страниц, а выходя с работы, всегда торопливо менял сим-карту, а на вопросы о планах от коллег отвечал всегда таинственно:

–Да так…есть одно дело.

Магнус Крэйг по возможности добирался до известных ему мест разными дорогами, садился на автобусы, шедшие в разное время, и приходил в нужное место то очень рано, то вовремя, то слегка запаздывал.

Кто-то коллекционирует монеты, кто-то вяжет крючком, кто-то учится петь, а Магнус Крэйг не мог жить без этой скрытности. Он заболевал, если два раза подряд повторял один и тот же маршрут, ему недужилось, если два раза подряд появлялся он в одну и ту же минуту…

У Магнуса Крэйга была тихая, спокойная, совершенно законная жизнь, но он усиленно скрытничал, как будто бы готовился к чему-то. Может быть с детства травила его мысль о спецагентах, может быть чудилось ему, что однажды и он будет каким-то очень важным и очень скрытным, а учится уже и не придётся, и не придётся вырабатывать привычки! Всё уже есть.

Только миссии секретной нет. Ну и не от кого ему скрываться.

***

В Конторе шутили: плоха та спецслужба, про которую знает обыватель.

Контора презирала все эти организации, таившееся за аббревиатурами, расшифровка которых была обязательно грозной, и использовала такие слова как «национальное», «государственное», «военное», «разведывательное». Всё это было чуждо Конторе.

У Конторы не было ни строгой формы, ни эмблем, ни флагов, ни громких девизов. Она просто была и содержалась в незаметном для обывателя здании. И наполняли эту Контору на вид совершенно обыкновенные люди. И не угадать было за простым костюмом из масс-маркета или джинсами и толстовкой агента этой самой Конторы. И нельзя было сказать, что этот добродушно хохочущий человек в очереди с круглым лицом – разведчик этой самой Конторы.

Единственное, что могло слегка удивить обывателя, это то, что для входа в самое обыкновенное здание самые обыкновенные люди достают необыкновенные пропуски, и прикладывают их быстрым и точным движением к какой-то машинке, и проходят. Но для того, чтобы заметить это, надо смотреть. и ещё – необходимо попасть на территорию именно такого здания. А кто полезет в обыкновенное место? Кто узнает, что за полуобшарпанной дверью со сбитой дверной ручкой таится более чем приличного вида холл? Кто узнает о подземных уровнях этого здания, где и тюрьма, и гаражи? Кто узнает о складах?

Да никто. Надо смотреть, надо слушать, надо интересоваться. А всё о Конторе больше напоминает мистику, от которой даже новички-журналисты морщатся: спецслужбы и тайные организации, руководящие миром давно не в моде! Сейчас процветает индивидуальность.

Сколько в Конторе этажей, когда работает тот или иной отдел, кто руководит, и как настоящее имя сотрудника напротив – не знают даже сами агенты. Уровня доступа не хватает. Где-то, наверное, есть руководитель или совет руководителей Конторы, но кто они? Есть ли они?..

Неважно. И не должно быть важно – если ты допущен в Контору, значит, ты солдат. Служи Конторе, выполняй её приказы и не спрашивай сам – зачем тебе это?

***

–Софи, – агент Хэмптон (во всяком случае, по ведомостям проходил он так) вошёл с очередной просьбой, – ты занята?

Софи (которая в реальности была, конечно, совсем не Софи), подняла голову:

–Зависит от просьбы.

Это была именно просьба. В противном случае Хэмптон обязательно пожаловал бы с электронным приказом.

–Я твой начальник, – напомнил Хэмптон, зная, что проиграл этот бой. Софи могла пожаловаться на него уже начальству Хэмптона и вылетел бы агент аки голубь в нижние отделы…