Скрывая себя

Глава 23

— Вы с ума сошли? Что Вы себе позволяете! Сначала таскаетесь за мной, как какой-то мальчишка, со своими ухаживаниями, а теперь похищаете? Не понимаете русского языка? Я же Вам ещё при нашей первой встрече ясно дала понять, что Вы мне не интересны ни как мужчина и вообще никак!

В гневе я обрушила гневную тираду на компаньона отца, приподнимаясь с диванчика в кабинете, куда меня швырнули прихвостни Марка Генриховича.

— Ты не в том положении, чтобы рот разевать, — мужчина дал мне размашистую затрещину, отчего я свалилась на пол.

Его ладонь обожгла щёку не хуже хлыста, и я тут же прикрыла её.

— Будете бить, как эту несчастную овчарку, или убьёте, как Персика? — я со страхом, смешанным с ненавистью, смотрела на Марка Генриховича, облокотившегося на массивный дорогой стол.

— Если будешь себя хорошо вести — никто тебя и пальцем не тронет. А собачки — это так, предупреждение.

— Что Вы так на мне зациклились — не буду я Вашей любовницей, сколько раз повторять!

— Любовницей? Нет, я хочу, чтобы ты всецело мне принадлежала, всегда, — мужчина мягкой поступью направился к опешившей мне, рывком поднимая на ноги. Он взял мой подбородок в жёсткий захват и склонился к самому лицу. — Ты будешь моей женой, — прошептал он прямо в губы. — Только моей.

От его дыхания исходил лёгкий аромат дорогих сигар, губы почти касались моих — так мерзко. Я попыталась отвернуться, но стальные тиски не позволили сдвинуться, оставалось лишь одно — сжать. Мужчина сильно сдавил мой рот, заставляя губы раскрыться в вытянутую трубочку.

— Не хочешь… Но это не изменит моего решения, — казалось, он упивался своей властью.

Мне не оставалось ничего, как только с презрением смотреть на красивое, но такое ненавистное лицо почти ровесника своего отца. Холёный, лощёный, он явно следил за собой и был в расцвете сил.

— Убери от меня свои грязные лапы, старый извращенец, — прошипела я, всё же вырывая голову и переходя на фамильярность, но мужчина не стал зацикливаться на моих словах. — Папа…

— Твой папаша тебе не поможет. Никто не поможет, —мужчина с гадкой ухмылкой приподнял меня за подбородок. — Думаешь, его внезапная командировка случайна? Ты осталась одна.

Раздражённый голос Марка Генриховича сменился на приятный мужской тембр, который наверняка приводил в сладостный трепет большую часть представительниц прекрасного пола, но только не меня — для меня он казался самым отвратительным. Голос человека, по милости которого меня похитили, хлестнул суровой реальностью и заставил буквально вздрогнуть от последующих откровений.

— Вика, ты так похожа на свою мать. Почему ты сопротивляешься?.. — он пропустил мои золотистые пряди сквозь свои пальцы, а затем резко сжал, заставляя смотреть на него. — Забавно получается — я не смог удержать Лиду, но ты, её дочь, сейчас в моих руках.

В голосе мужчины появилась сексуальная хрипотца. Я боялась его.

— Ты знаешь, я был знаком с твоей матерью, — Марк Генрихович обхватил мой тонкий стан, крепко прижимая к себе. — Она также как и ты играла на скрипке. Я очень её любил, цветы дарил, ухаживал, — в его словах слышалась печаль. — Но я был ей не интересен — слишком бедный студент её не интересовал. Не её уровня, не тех кровей.

Голос Марка Генриховича сменился на более холодный, и я съёжилась. Мужчина вздохнул и продолжил:

— Я много работал, учился, старался как мог. Но она выбрала твоего отца — вдохновлённого интеллигентишку. Думаешь, приятно было наблюдать, как любимая женщина милуется в объятиях другого, рожает от него, а не от меня?.. Если бы ты знала, моя девочка, как я её желал, но эта рыбка предпочла другого рыбака. Гордая была, за что и поплатилась.

Мужчина немного отстранил меня руками, наблюдая за реакцией.

— А вы думали, это был несчастный случай, когда она вылетела в кювет с обрыва, да? Ха-ха!.. Она была моей недосягаемой мечтой, — он удерживал меня, оседающую на пол, за плечи. — А потом, спустя годы, я встретил тебя и понял — судьба дала мне второй шанс, — он опять притянул меня к себе. — Ты стала её точной копией, и я не отпущу тебя ни за что.

Марк Генрихович провёл большим пальцем по моим губам, а я с ужасом продолжала слушать его монолог. Мама никогда не рассказывала о нём — она всегда любила только отца.

— Я не мама. И раз она Вас не выбрала, значит, не хотела иметь с Вами ничего общего, — я напрасно пыталась образумить мужчину.

— А ведь я видел, как она нуждалась. Твой отец постоянно сидел в своём институте за очередными исследованиями, зарабатывая копейки. Я к тому времени уже владел крупной фирмой и мог дать ей безбедную жизнь, но она опять нос воротила.