Скворечник

Скворечник

— Мааам?
— Что тебе?
— Мааам!
— Ну что опять?
— Я не хочу делать домашку!
— Василий! — и мама хотела что-то добавить, но тут за окном послышались крики и грохот. 

Васька вскочил, подбежал и прижался носом к оконному стеклу: на балконе тремя этажами ниже соседка Дуня в бигудях лупила тапком собственного супруга. Отмахиваясь, сосед уронил горшок с цветком, и тот немедленно полетел вниз мимо всех 128 этажей.
— Нет, это невозможно! — мама оттащила Ваську от окна и усадила за стол. — Математику кто будет делать, Пушкин?
— Пушкин — литературу, — нашелся Вася. — По математике у него наверняка был трояк, зуб даю!
— Да не нужны мне твои зубы, — махнула на него рукой мама. За окном опять послышались крики, в которых было что-то про загубленную молодость и футбольные матчи.
— Мам! Мааам?
— Что?!
— Мам, а давай его позовём?
— Папу? — покосилась на Васю мама. — Нет уж. Последний раз он тебе задачки нарешал на тройку с минусом и девятью замечаниями за кривой почерк.
— Он старался! —вступился за отца Васька. — Зато скворечник сделал на пять с плюсом!
— Ну да, ну да, — вздохнула мама, — и так в скворечнике живём, а он их ещё и делает.
— Мам, ну он любит природу! И вообще, я не про папу, а про домового!
— Ну да, вот делать ему больше нечего, только тебе примеры решать, — за окном снова что-то грохнуло и зазвенело. Вопль:
— Из этой кастрюли ел ещё мой дедушка!

Мама устало опустилась на диван и прижала пальцы к вискам. Васька, выждав, продолжил:
— Мам? Я не про примеры! Я про этих! В окне!
— Не «этих», а про Авдотью Евсеевну с Валентином Петровичем, — буднично поправила его мама, глядя на пол в чернильных пятнах. Вася махнул рукой:
— Ну про АвдотьПетровичей! Давай домового позовём! У нас и деньги есть.
— Вася, сколько можно тебе говорить! — рассердилась мама. — Домовой денег не берёт! Воспитываешь, воспитываешь, всё без толку…
— Ну курицу ему дадим, — не сдавался Васька. — Курица у нас есть! И молоко есть.
Вася подумал и добавил:
— Могу даже дать шоколадного зайца. Он у меня уже полгода валяется. Хотя не хотелось бы…
— А чего сам-то его за полгода не съел? — удивилась мама. — Чем тебе заяц не угодил?
Васька замялся, почесал нос, закрасил ноль в тетрадке, пояснил:
— Мне его жалко…
Мама молча посмотрела на Васю. Вася старательно закрашивал кружочки у восьмёрок.
Мама встала, посмотрела в окно, посмотрела на Васю, на Васину тетрадь, прошла на кухню, открыла холодильник, изучила содержимое, закрыла холодильник и достала телефон.

Через два часа раздался дверной звонок. Васька подождал — если будут ещё два, значит, вернулся папа — но больше звонков не было, и он отпихнул в сторону тетрадку и помчался ко входу. Там уже топтался огромный бородатый мужчина в косухе, берцах и с жёлтым веником в руке.
— Здравствуй, здравствуй, свет-краса Анна Васильевна! И тебе здравствуй, шпингалет!
— Здрасте, дядьдомовой! — Васька исполнил приветственный танец индейцев из мультика «Покорители Антарктиды» и запрыгнул на домового. Тот громко захохотал всем огромным телом, потом стащил с себя Васю и шумно обнял маму. На маме было чёрное платье в оранжевых огурцах, и Вася сообразил, что, наверное, тоже надо переодеться «в приличное».
— Проходите на кухню, там уже и пирог подходит!
— Не откажусь, не откажусь! — и домовой потопал за мамой, а Васька быстро метнулся в комнату, сменил домашнюю рубашку со штанами на школьную майку с шипами и дырявые джинсы в фиолетовых цветах, в ванной изобразил на голове подобие ирокеза и залетел на кухню, где домовой уже умял половину пирога и две бутылки приберегаемого для таких случаев «Буратино».
—… скандалят — никакого спасения! — закончила жаловаться мама. — И этот тоже — весь в отца! Пятёрки по скворечникам!
— И по физкультуре, — возмутился Васька. — И по пению!
— Ну, пение — это хорошо, — одобрил домовой, вытирая пенку от коктейля с бороды. — Тяжелый рок или металл?
— Пока рок-н-ролл, — потупился Вася, — и поп-рок. Домовой похлопал его по плечу:
— Ну, ничего, не дрейфь — все с чего-то начинали! И до гроула дойдешь! В конце-концов, не частушки же!
Мама побледнела и одним махом прикончила остатки «Буратино».

— Мам, да всё в порядке! — попытался успокоить её Вася, пока домовой поднимался с места, звеня цепями с косухи. — Никому это русское народное барахло не интересно!
— Это точно, — прогудел над ним домовой, — это точно. Не нервничай, Анна Васильевна, будет всё ни в сказке сказать, ни пером описать, словом — зашибись. Кстати, я тут решил прозвание сменить, вот думаю — Изяслав или Ярополк?
— Ярополк! — сходу сказал Васька и пояснил, — звучит воинственнее.
— Вот и мне так видится, — кивнул бородой домовой. — Ладно, спасибо за хлеб-соль, хозяйка, пойду со злыми духами у соседей побеседую. Привет хозяину передавайте, всё хочу как-нибудь к нему заглянуть на работу, да только сами видите, — он обвел руками вокруг, — 325 этажей! Пока до верхних дойдешь, внизу уже дети родятся, пока вниз спустишься — уже в школу пошли! И на каждом этаже по кикиморе!
— Это я заметила, — вздохнула мама. — Спасибо вам, Ярополк!
— Да пока не за что, — улыбнулся домовой, взял веник и вышел из дома.
— Мам? Мааам!
— Василий! За математику!
— А можно я пирог тоже поем?
— Поешь, горе луковое. Папе только оставь. И после — за уроки!