Скворечники

Скворечники

СКВОРЕЧНИКИ

    Ребенок был капризный, противный. Родители не лучше, да еще и жадные. Платили со скрипом. Занятия – с четырех до пяти тридцати. Мамаша каждые десять минут заглядывала в комнату и противным голосом верещала:

   - Никола-а-ай, занимайся лучше. Знаешь, сколько твои занятия сто-о-ют?  

  Иногда хотелось все бросить и уйти. Невоспитанный ребенок. Знает, что никуда молоденькая репетиторша не денется. Можно откровенно тупить, можно рыться в мобиле, подзатыльник не получишь. Семья Николая – классические жлобы современности. Богатая, но совершенно безвкусная мебель. Вместо книг в шкафах какие-то вазочки, цепочки, пепельницы. Влада называла такую обстановку «бохато и мнохо». Мать Николая – типичная провинциалка, дорвавшаяся до денег. Никогда не позовет за стол, даже чаем не напоит. И весь быт семьи построен по принципу – быть не хуже других. Себя показать, а на других можно и не смотреть. Если телевизор – то размером с малолитражный автомобиль. Если шуба – то в пол. Отец – тихий, забитый мужик, скромный работяга – в семье не имел никакой власти. Супруга обращалась к нему с презрением, громко и сиповато произнося колхозное «батя». Впрочем, обращалась только затем, чтобы дать очередное указание. Даже за стол звала обезличено, мещанским «Жра-ать идитя!» Тем не менее отец был единственным, кто в этой семье видел во Владе человека. Однажды после очередного «жратьидитя» даже тихо сказал:

   - Мать, эт самое, учителку тоже позвать надобно. Человек же. Не по-людски как-то, мы здесь едим, а она…

  Этот редкий протест несчастного мужика вызвал такой фонтан изобилия, что Влада сама готова была сквозь землю провалиться.

    - Ты меня учить будешь итикету, што ль? Ты знаешь, сколь я ей плачу? За такие деньги в листоране можно харчевать три раза в день, еще и на пиво останеца…

   А ведь раньше у Влады была совсем другая жизнь. Когда-то они жили большой дружной семьей. Роскошная квартира в центре города. Друзья семьи – инженеры, архитекторы, писатели, ученые. Была жива интеллигентная сухонькая бабушка. Веселая, добрая и такая отзывчивая мама.  Иногда – слишком отзывчивая.  

    - Отец, у Адуевых дочь из института исключили. Напрягись!

  И отец, который не знал, кто такие Адуевы, напрягался. Звонил нужным людям, ездил на встречу с ректором, дарил дорогие подарки. В итоге дочь восстанавливали, а через полгода она замечала кому-то из общих знакомых:

   - Вот зараза буржуйская, устроил с одного звонка! А ведь мог и диплом мне сделать, с его-то связями.

   Мать, думая, что не оскудеет рука дающего, помогала всем и всегда. Ей нравилось положение покровительницы, меценатки, доброй феи. Точнее, мать только принимала «заказы», а выполнял их отец. У Василенко старшего сына в армию забирают  –  срочно надо «отмазать». У Артемьевых сгорела дача – надо немедленно раздобыть стройматериалы. Занять на мопед Володеньке. Дать трешку подруге Оксане… И не важно, знает ли отец Оксану или нет. У Оксаны малолетний ребенок. А от отца не убудет. Отец захотел купить ружье. Это лишняя трата. Надо купить свадебное платье Елене, она – невеста младшего брата. И не важно, что двоюродного. И совсем не нужно видеться каждый год. Мать гостила у них, когда ей было семнадцать лет. С тех пор ни на минуту брата не забывала. А Владка – она своя. Она все понимает. Она отлично живет и без нового платья, и без модных зимних сапожек. Вот соберется замуж – тогда и надо суетиться.

   …Отец ушел внезапно. Сначала из семьи. Ушел к простой деревенской дурочке, которой нужен был только он. Дурочка ничего не просила ни для себя, ни для своей семьи. Только заглядывала в рот.  Влада так и не смогла простить отца. Считала это предательством по отношению к матери. Мать с отцом больше не общались.

    А потом у отца случился инфаркт. Ехал на работу, успел остановить машину, чтобы не погубить людей… Деревенская дурочка в борьбе за наследство показала всю свою природную ушлость и нахрап. Откуда-то у двадцатипятилетней девушки взялись трое детей, которые все были записаны на имя ее, Влады, отца. Суды, нотариусы, звонки знакомым… Как-то пропали все знакомые разом, самоустранились. Они были знакомыми отца. Жалели Владу, иногда помогали. Все чаще говорили матери, что надо спускаться с небес на землю. Машину продали, чтобы оплатить услуги адвокатов.  Дурочка, прикрывшись детьми, оттяпала квартиру, выжив Владу с матерью и бабушкой в «однушку» на окраине.  Детишки так и остались жить в деревне. Зачем они дурочке в ее новой жизни, да еще с такой роскошной квартирой?

    А для Владиной семьи наступили годы крайней бедности. «Однушка» на периферии – это полный набор маргинальных соседей: алкаши, гопники, бывшие «зэки», проститутки – окружение такое, о котором Влада знала только по рассказам и  криминальным хроникам.  Бабушка шутила, что в последний путь ее проводят хулиганы, привокзальные шлюхи и люмпены.  Маргиналы уважали бабушку. Уважали за то, что она видела в них людей. Опустившихся, пьющих, пропащих, но людей. Никогда не жаловалась участковому, не учила морали, а милиционеру, издевавшемуся над пьяным соседом, пригрозила визитом к прокурору. Однажды у бабушки украли кошелек со всей ее крохотной пенсией. Через час позвонили домой и попросили не обращаться к участковому. Да она и не могла – давление прыгнуло за двести. Вызывали «скорую». А вечером позвонили и убежали. Кошелек лежал на коврике под дверью. Все деньги на месте и пару сотен сверху.  Когда бабушка скончалась,  провожать пришел весь двор. Многие скинулись деньгами. Из прежней жизни – только пара верных друзей.