Сквозь нити жизни

Пролог

Я с судьбой, будто в карты играю.
Жаль, что козыри все у неё.
И пусть часто она побеждает,
Не сломить ей упрямство моё.
У злодейки стервозный характер.
Разнести может всё в пух и прах.
На любые готова уловки,
Чтоб оставить меня в дураках.
И тасует события лихо,
Где обманом, где лестью берёт.
Но не всё ей чертовке глумиться,
День настанет, и мой верх возьмёт.
Но судьбу так легко не обманешь.
Она силой и властью меня,
Я упорством, терпеньем отвечу.
И дождусь я счастливого дня.
Карты я раздавать тогда стану.
И терпенье своё награжу.
Туз козырный в конце я достану,
Им её по хребту отхожу.
А потом, чтоб за всё рассчитаться.
Оттянусь я ещё в полный рост.
С превеликим моим наслажденьем
Пару раз её дёрну хвост.

Игорь Тихоненко.

Никогда еще первая неделя Эррского равноденствия не была столь холодной и дождливой. Небесная вода лилась на земли Скандема уже несколько дней, грозясь затопить гнизины и заполонившие их селения. Прежде такого ни разу ещё не бывало, поэтому неудивительно, что множество людей ринулось в столичные пригороды, прося защиты от гнева духов.

Но даже здесь просящим не было места. На много миль вокруг замка императорской четы собралось множество скандемцев в ожидании рождения Его Высочества Эльвиора Мор-Ханди. Все знали: только с его появлением на свет сбудется пророчество из Песни Канн - родится человек с удивительными силами, способными перевернуть судьбу.

Такая забота обогнула роженицу, которая плакала в одной из тех грязных улочек, что кишат всяким мерзким и вонючим сбродом - норовящих украсть не только монетки, а и жизни. Несчастная хватала за полы плащей мимо проходящих, надеясь на милосердие окружающих, на их участие, на тепло, но все с холодным и отрешенным видом проползали прочь, подальше, в свои дома-коробки. Никто не смотрел на женщину, даже когда она от бессилия рухнула на землю, даже когда она с криками корчилась в судорогах, пытаясь вытолкать из себя свое дитя. Кусая от боли костяшки пальцев в кровь, женщина уже молила всех Каннских духов про скорую и тихую смерть. В мутной поволоке нищенка не могла видеть подходящих с поразительной скоростью людей, одетых, по всем меркам, как приличные и солидные дворяне. Один, что помладше, активно размахивал кулаками, стараясь разогнать смельчаков и давая шанс на проход своему спутнику. Но второй, явно не оценив потуги друга, обогнул его и подошел к страдалице.

Мужчина, с участием взглянув на страдания безымянной, на кровь, что бурыми пятнами впиталась в ее мокрую одежду, внезапно из воздуха явил носилки, на которые осторожно постарался положить женщину наконец освободившийся драчун. Силясь не навредить даме, они как можно скорее направились к грузному вознице, а от него - в свое поместье. 

- Гаория! Где ты ходишь, Дух тебя забери?! - со злостью и раздражением кликнул в темноту дворянин. - Ты решила поиграть в неповиновение?!

Внезапно ночь прорезал надрывный крик нищенки, за которым женщина начала крутиться и сминать одеяла, столь внимательно одолженых ей мужчиной.

- Тише, тише, успокойтесь, шад Олосиус, - с этими словами из парадных дверей вышла сухонькая дама лет тридцати, - я вас прекрасно слышу даже через много миль отсюда. Мой договор не позволяет иначе, - со вздохом сожаления добавила она.

- Решила совсем меня вывести, да, Гаория? Помоги нам с шадом Валексисом перенести эту... - резко запнувшись на полуслове, Олосиус ан Норуф сказал: - Эту леди. Ей срочно нужны акушер и ты. Она вот-вот родит.

- А как же, не отобрали Духи ещё мое зрение, чтобы такого не заметить, - начала ворчать экономка, которая уже как семь лет служила в поместье шада Олосиуса. - Отдавайте мне вашу "леди", дальше позабочусь о ней я и уважаемый Цирион. Ох, какие же зоргхи в тебя вселились, что ты так вопишь, деточка? - обратилась уже к стонущей женщине служанка.

После того, как общими усилиями нищенку отправили в комнату, прошла ночь. Двое аристократов, сидя в курительной комнате и беседуя на широкой софе, в своем разговоре переключились на резкую тишину, не только в доме, но и снаружи. Раздвинув огромные портьеры, мужчины удивленно воззрились на ясные облака, что мирно проплывали над землей и своим видом абсолютно не напоминали те хмурые, тяжелые тучи, нависающие над целой империей. Крики, что раздавались в эти часы, тоже затихли.

- Слава Грани, это все закончилось, - с облегчением выдохнул Валексис.

- Ты так думаешь? - с сомнением взглянув на своего собеседника Олосиус. - Мы не знаем, на сколько эта ситуация продержится в столь хорошем состоянии. Сам знаешь, на Эррское равноденствие подобного не происходило уже много вод назад. 

- Главное сохранять позитивный настрой, - улыбнулся молодой человек. - Ты всегда стараешься вглянуть на окружающее с отрицательной стороны, хотя веских причин для такого у тебя нет. И не надо со мной спорить! - заметив раздражение на лице шада, парень поспешно добавил: - Хотя вчера совершил неожиданный поступок и помог бедняжке. Кстати, с чего это вдруг?

- Решил меня задеть? - нахмурился аристократ и направился обратно на софу. - На лице этой женщины так и написана была мольба о помощи. Всякий порядочный человек должен отозваться на такое.