Сквозь сон

Сквозь сон

Сквозь сон: Активирован восьмой стыковочный люк. Сейчас раскричатся датчики, а гостей принимать некому – все системы поддержания жизнеобеспечения человека законсервированы. Сон.

Датчики промолчали – гость оказался не человеком, но в приспособленном под людей пространстве ориентировался прекрасно. Даже в полной темноте.

Споро завинтив вне́шний люк стыковочного отсека, забавный механизм развернул колеса в сторону внутреннего и с той же уверенностью произвёл все необходимые манипуляции по переходу в обитаемые помещения корабля. Здесь ему пришлось притормозить: коридоров было много, что означало некоторую задержку в обнаружении искомого. А гость искал, и это было очевидно – его корпус вертелся из стороны в сторону, заставляя колёса бесконечно прокручиваться внутри базовой платформы.

Его манипуляторы болтались, постукивая по корпусу, как могло показаться, вразнобой, но стук распространялся ровно, предсказуемо отражаясь от стен, что подтверждало наличие на борту газовой дыхательной смеси. Вряд ли, конечно, гостя интересовала смесь – он был занят другой задачей, понятной только ему. Возможно, он использовал манипуляторы как эхолоты.

В какой-то момент он замер, крутнулся на месте и зашуршал колёсами по прорезиненной дорожке в сторону узкого коридора технического предназначения. В следующую секунду щёлкнул некий тумблер, и существо довольно крякнуло, почти как человек.

Стартует аварийный энергетический блок. Вызываю дежурного оператора. Вызываю дежурного оператора. Сон.

Колёса продолжили уверенное движение по основному коридору, удаляясь от одинокого кровожадного глаза на разбуженном щитке управления. Манипуляторы гость прибрал и пристроил по гнёздам, но корпусом вертеть не перестал.

Тем временем основной коридор замкнулся сам на себя, и бесстрашный исследователь оказался у того же технического блока с пульсирующим источником света. Завертелся на месте и забубнил себе под нос формулы: этот космический дом, несмотря на преимущество в объёме по отношению к стандартным звездолётам, оказался невелик. В чём же дело? В чём секрет столь нестандартного дизайна?

По стыкам потолка и пола сначала робко промелькнуло, а вскоре вполне уверенно заструилось ровное аварийное освещение. Система справилась, реактор стартовал.

– Запустили старичка, – пробурчал гость.

«Тут-тук!»

«Кто там?»

Его бормотание разделилось на разные, но одинаково довольные голоса.

«Это я. Банан».

«Какой такой банан?»

Колёса катились по изведанному ими коридору по второму кругу, а голоса продолжали переговариваться или, скорее, пререкаться между собой:

«Тот самый банан».

«Какой такой «тот самый»?»

«Тот самый «какой такой».

– Дожил, сам с собой разговариваю. Регистрирую вращение. Притяжение достаточное. Выключаю магниты.

Вызываю дежурного оператора! Старт бортовых систем. Требуется подтверждение. Прогон последних инструкций: «Спят усталые игрушки. Книжки спят. Одеяла и подушки ждут ребят...». Сон.

– Консервная ты банка, – констатировал гость, осторожно постучав манипулятором по ближайшей стенке. – Ничего, и не таких будили… – К тому времени, когда его колёса завершили третий круг по основному коридору, он бубнил себе под нос законченный план отсеков со спальнями и кабинетами экипажа.

Последняя торцовая дверь одного «рабочего» аппендикса заинтересовала гостя особо – судя по его комментариям, находящееся за ней помещение не поддавалось анализу. Просматривалось оно как вместительный зал со ступенями по обе стороны от широкого прохода. «Ступени, ведущие куда? В потолок? Парадоксальное дизайнерское решение, амфитеатр без центральной арены…»

Но судя по всему, попасть за эту дверь ему хотелось. Очень. Кнопка доступа была недалеко, в зоне захвата его манипулятора, но на нажатие не откликалась, видимо, требовалось что-то ещё. Возможно, на этом звездолёте всё было завязано на индивидуальные характеристики членов экипажа, тогда задача могла оказаться совсем не такой простой, как хотелось бы гостю. Он ворчал и пыхтел о том, что придётся обнулять данные бортового компьютера, до которого тоже нужно как-то добраться. И если остальные двери звездолёта окажутся такими же несговорчивыми, то придётся вызывать коллегу Павловского.

Внимание! На борту нарушитель! Вызываю дежурного оператора! Тревога!

Пока гость раздумывал над возникшими затруднениями, включилась вентиляция и стандартное освещение, а значит, реакторы где-то внутри корабля вышли на нужную мощность, опровергая предположение пришельца о «консервной банке». Звездолёт был жив.

Робко-робко, как пробные шаги или тайные вздохи, то тут, то там раздавались вокруг посторонние космическому покою звуки: щелчки, стуки, свист…

Гость прислушивался: люки рабочих отсеков один за другим рапортовали о готовности бравым писком кнопок. Дошла очередь и до заветной торцовой двери. Обнадёживающе засопела герметика, и ещё недавно безжизненная кнопка приглашающе загорелась зелёным.

– Так-то лучше, – проворчал гость.

– Кому лучше?! – пропищала та в ответ. – Что вам здесь нужно? Предупреждаю, сейчас придут операторы и вас обесточат!

– Хм… – колёса медленно развернули платформу вокруг своей оси, и гость внимательно огляделся по сторонам. Если бы сюда действительно пришли операторы, то сейчас, в ярком искусственном свете они бы сразу отметили его «глаза» – два криво нарисованных овала на боковой панели весьма примитивного корпуса. Глупо было бы думать, что именно ими странный пришелец смотрел на мир, но кто знает, корпусом-то он зачем-то вертел. Да и на дверь с говорящей кнопкой уставился после очередного поворота именно этими глазами.

– Титановый корпус, ядерный реактор, скобы на стенах… – перечислял гость очевидное. – Всё это говорит о производстве начала века экспансии. Неужели ранний искусственный интеллект? Или всё же имитационная игра?

– Вы мне зубы не заговаривайте! Вы здесь зачем? Вы кто? – рассердилась кнопка.