Сквозь завесу миров

Пролог

Ночь окутала город холодным одеялом тишины, нарушаемой лишь эхом быстрых шагов, звучащих по каменной мостовой. Лунный свет, серебристый и ясный, разливался по пустынным улицам, освещая древние стены и нависшие над ними черепичные крыши. Он казался единственным свидетелем происходящего, мягким, но беспристрастным наблюдателем.

Мирелла неслась вперёд, её дыхание рвалось на части, а сердце гулко било в груди. Тонкие тени от высоких домов протягивали свои длинные пальцы к её ногам, будто пытались схватить, удержать. Её светлые, золотистые волосы разлетались за спиной, словно светящиеся нити, отражая отблески лунного сияния.

Она резко свернула за угол, попав в узкий переулок, но вместо спасения перед ней встала глухая стена. Мирелла остановилась, оглянулась, пытаясь найти путь к бегству. Позади раздался лязг оружия и зловещие шаги. Они приближались. В её голубах глазах , сияющих даже в полумраке, не было страха, только яркая решимость.

Когда убийцы появились из темноты, Мирелла выхватила кинжал, спрятанный под платьем. Она знала, что выбора нет — нужно драться. Её движения были быстрыми, отточенными, каждый удар был точен, как у опытного воина. Она успела обезоружить одного, второй получил глубокую рану, но их было слишком много. Один из нападавших подкрался сзади. Она почувствовала острую боль в груди — клинок проник прямо в сердце.

Мирелла замерла, кинжал выпал из её руки, звонко ударившись о мостовую. Мир будто застыл. Она опустила взгляд, глядя на свою грудь, где разливалась алая кровь. Ноги подкосились, и она рухнула на камни, едва слыша, как убийцы скрываются в ночи.

Холодные камни мостовой впились ей в спину, но Мирелла едва замечала боль. Её взгляд устремился ввысь — к ночному небу. Луна, словно заботливый друг, нависала над ней, обрамлённая мягким сиянием. Её свет падал прямо на лицо девушки, очерчивая каждую черту, словно прикасаясь к ней в последний раз.

Её бледная кожа, освещённая лунным светом, казалась почти прозрачной. Медовые волосы рассыпались вокруг головы, сияя, словно нимб. Губы, слегка приоткрытые, всё ещё сохраняли свой природный розовый оттенок, хоть дыхание становилось слабее. Глаза, те самые, которые каждый день смотрели на этот свет, были наполнены печалью и вопросами.

«Кто?» — думала она. Кто мог желать её смерти? Виновен ли в этом холодный дед? Или те, кто всегда сторонились её?

Луна была её единственным утешением. Мирелла рассказывала ей обо всём: о своих мечтах, разочарованиях, о том, как искала любовь и признание. И сейчас, умирая, она молчала, только позволяя свету её друга согреть её в последний раз.

Мир погружался в тишину. Лунный свет, как слёзы, продолжал литься с небес, лаская лицо Миреллы, пока её глаза медленно закрывались.