Слабоумие и отвага, или Путешествие на планету Чукотка

Озеро Коолен

Озеро Коолен

16 августа

5 утра. Встаю дежурить. Лёха уже вылез, разводит костёр. Небо ясное, открылись вершины сопок на другом берегу - на них лежит снег. Ветра почти нет. Погодите-ка… Что? Ветра почти нет? Так бывает вообще? Небо низкое, серое, мазками. Облака как кистью нанесены на небо, где-то кляксой, где-то ровно, где-то растушеваны. Где-то тона плавно переходят один в другой. Это целая картина на полотне неба, тихая и неподвижная, только меняющая тона, незаметно глазу плывущая над недвижимыми сопками, спокойно отдыхающими от ветра, как бугристое одеяло на поверхности земли.

Величественная река Кооленвеем течет медленно и неспешно, слегка рябит. Из палатки вылезает заспанная Масяня, и сразу же с удочкой направляется к реке. Изредка плещется рыба, но поймать её здесь не удалось. Костёр разводим на щепках. Готовим ролтон с вчерашней китятиной. Вы только вдумайтесь! Растворимый ролтон с настоящей китятиной! И даже немного чая. Когда завтрак готов, будим остальных, собираем миски и разносим еду. Все начинают медленно выползать из палаток, как будто не веря, что здесь может не быть ветра. Завтракают без спешки. Люди здесь что-то инородное, нереальное, из другого мира. А в этом мире спокойные, сонные сопки, размазанное небо, заброшенный домик на другом берегу. Тихо. Иногда кричит чайка и летит низко-низко, парит над рекой. Какое же это счастье, когда ветер не сбивает с ног! Когда можно спокойно что-то делать, даже класть вещи на землю, не опасаясь, что их сдует! И небо... Оно тёмное и тяжелое, оно нависает... Едва колышится белая пушица на болоте. Горит сено с мусором. Кое-где над вершинами снежных рябых сопок светлее, даже кажется, что выглядывает солнце. А над нами темно-серая туча. Говорили, что северяк прекратится в среду. Сегодня среда, вроде... Не врут местные прогнозы. Все неспешно собираются, нет обычной ветряной гонки. А я сейчас пойду мыть котел. Нам повезло с дежурством - был костер, не было настолько холодно и дождливо - можно было сидеть на улице, был кит и на ужин, и на завтрак. Когда ещё ролтон с китом поешь! Пора собираться. Вот всё и собрано, и можно спокойно сесть на рюкзак и писать. Где-то над сопкой показалось голубое пятнышко. Постепенно оно становится всё больше и больше, ярко-голубое среди серого. Мазки облаков постепенно расплываются, и вот до ребристой и чуть заснеженной сопки дотрагивается солнце, и все больше и больше ярко-голубых оттенков появляется на небесном полотне, всё дальше уплывает серость, уплывает в ночь, во вчерашний день. И теперь уже полотно ярко-голубое, с серыми мазками, а вершины сопок светятся яркой белизной. Встаём все на общую фотографию, и перед нами вдруг закружили комары. "Пора пить за ветер! - говорит Шалим, очень уж он не любит комаров и другую мошку, - Вчера за ветер недостаточно видимо пили!" И пока мы доходим до палаток, ветер начинает разгоняться. Но обычный ветер, не северяк. Оказалось, что никакой брод переходить сегодня не надо, и не то что сегодня, нам вообще не надо на тот берег. Вчера ребята проверяли дно и хотели перебраться туда, просто чтобы посмотреть, что за домик, и набрать там дров.

Мы собираем рюкзаки, сворачиваем палатки и идём по берегу. Идти не очень тяжело, по песку и камням даже довольно легко, хоть и снова однообразно. Подвёрнутая на кочкЕ нога всё ещё болит, она опухла, и кажется, стала болеть сильнее. Брала у Масяньки обезболивающую мазь утром, но что-то толку от неё нет. Иду я, пою в голос по совету Наташи. Пою песню "Воин вереска". Заела у меня эта песня, не могу отделаться. "Над болотом туман, волчий вой заметает следы... Я бы думал, что пьян, так испил лишь студёной воды... Из кувшина, что ты мне подала, провожая в дорогу... Из которой я никогда не вернусь, жди - не жди, никогда не вернусь..." Иду, пою по много раз всю песню от начала до конца, и думаю, какая же широкая река, хрен бы мы её здесь переплыли. А оказалось, это уже не река, а само озеро Коолен. Я думала, до него идти еще далеко. А оказывается, вот оно. Озеро Коолен, кстати, известно археологическими находками – в его районе обнаружена древняя стоянка охотников, возрастом более 6000 лет. А само название переводится с чукотского как «провал, глубокая пропасть», и такое название дали ему не зря – наибольшая глубина составляет 100 м.

- Да по всем раскладам, таких ветров уже не должно быть недели две, - говорит Масяня, когда все останавливаются на привал на песчаном берегу - потому что не могут два фронта таких подряд идти, они бы уже тогда наслоились и еще хуже было бы.

Ветер вдруг дует сильнее и холоднее.

- Так, кто там за ветер пил? - спрашивает Анжела сердито, кутаясь в куртку и натягивая шапку.

- Да пусть лучше ветер, чем мошка в глаза лезет, - говорит Шалим.

- Ветер палаткам дуги поломает, - Эхо вспоминает нашу первую ветренную ночевку с печальными последствиями, - мы тогда к вам ночевать придём, раз вы за ветер пить любители.

На противоположном берегу озера - сопки, как будто украшенные гравировкой, которую выцарапывают на моржовых клыках. Шалим узнаёт знакомые очертания из фильма "Территория", который снимался здесь. А на ветру все равно становится прохладно, хоть и не сносит. Ох, какой хороший привал у нас получился на обед! Ветра почти нет, солнце иногда выглядывает, нашли сухие ветки. Костер, жареные грибы с сушеной суповой картошкой, чай. Масяня жарит сало, я замешиваю тесто и пеку лепешку, потом еще одну. Скидываю комбинезон, дождевик, немного просушиваюсь на костре да солнышке, сижу в одних лосинах. Так холодно конечно сидеть, но у костра терпимо. Но ради сухости можно и потерпеть! Какой же это кайф наконец-то скинуть одежду и просушиться! Просушиться! Многие лезут купаться в холодное озеро, но я дежурю и в это время замешиваю тесто, хотя лезть в воду как-то не особо хочется в любом случае. Наконец-то я наелась. Все уже считают меня троглодитом, говорят, у меня первое место по обжорству, и я могу составить в этом конкуренцию даже самой Масяне. И правда, едим мы здесь очень много, но всё равно постоянно хочется есть. Особенно сладкого, которого у нас нет... Еще я собираю ягель в коробочку, его тут много разных видов. Я даже могу положить коробочку на землю, и она довольно сухая, и ветром не сносит! Вот радости-то!