Сладкая иссиня-черная ностальгия

Сладкая иссиня-черная ностальгия

Сладкая иссиня-черная ностальгия

_____

Утро.

Туманное утро.

Серые облака накрыли спящую социалистическую страну на западе континента.

В один миг проясняется твое отношение к миру и людям, которых ты повстречаешь.

Так, когда девочка, лет девятнадцати, стоит перед зеркалом, прокручивая в голове различные образы, она вдруг понимает, что впредь будет более аккуратной.

И эта аккуратность будет проявлением разума, а эмоции перестанут играть прежнюю роль, примут более пастельные тона и беллетристическую блёклость.

Это будет красиво.

Это будет прекрасно.

Это будет как чистый белый лист бумаги или узкие улочки старинного городка, мощённые камнями, где-то на юге, где кругом виноградники, а люди не стареют под синим небом.

_____

Девочку звали Роза.

Её зачали в саду, где были кусты этого прекрасной суровости цветка, в тот чудесный раз у её матери был оргазм. Это было туманное утро, и два ученика партийной школы решили прогулять первую пару, чтобы утолить охватившую их страсть.

Лепестки падали на свежую траву.

Детство Розы было бедным.

То время она помнила смутно. Семья скиталась по разным домам, занимая то одну, то другую комнату в том или ином общежитии.

Коричневые плитки, облезлые линолеумы, порванные обои, тусклые лампочки. Где-то пробегала сороконожка, теряясь во тьме угла, покрытого паутиной, в раковине горой стояла грязная железная посуда.

Помнится, она стояла у окна и ждала мать, а та все никак не возвращалась из той черной тьмы за окном, где было холодно и сыро.

Родители в те времена не имели хорошей работы. Кушать было особо нечего. По неизвестным Розе причинам, отца исключили из партии и ему пришлось работать по своему инженерному образованию, но как начинающему специалисту, ему платили чуть большо сотни злотых, и этого не хватало ни на что, а мать получала и того меньше. Вскоре, вслед за отцом, мать добровольно вышла из рядов партии и стала работать в регистратуре одной из городских больниц.

В детстве всегда было как-то пасмурно.

Вспомнилась шоколадка, любимое лакомство. Импортный батончик, какой в их социалистической стране никогда не производили. Как Розе тогда казалось, у них вообще не производили ничего, дающего радость. Вся радость были импортной, и счастье было где-то там…

Город располагался на небольших холмах, на берегу широкой спокойной реки, когда-то давно Роза играла на её берегу, когда ещё была другой, совсем юной. Вода была холодной. Помнится, как пинала резиновым ботинком маленькие камушки. Ничего не было в детстве, кроме этих камней, и звука их шума под ногами при ходьбе.

А после прогулок она возвращалась, чтобы её съел многоэтажный дом, где она уныло сосуществовала меж чужих обшарпанных комнат.

Померк воздух, в нем был аромат вражды и грусти, тоски по будущему, которое не наступит.

Один раз в дом принесли персональный компьютер, устройство, привлекшее изрядно внимание ещё маленькой Розы, лет шести, а может четырех.

Затем началась школа.

Учеба в ней была скучной. Школьный период был таким же непримечательным, как все до этого и немного после.

В первых классах семья переехала в новый дом. Отец получил первую руководящую должность, и финансовое положение стало выправляться. Событие наложилось на успешные экономические реформы и строительство новых совместных предприятий, в том числе по изготовлению электроники.

Новая комната была более просторной, в ней были: большой письменный стол, два узких шкафа, кроме кровати присутствовал небольшой диванчик, на котором Роза любила завалиться, чтобы почитать дешёвые графические романы. Такие книжонки в большом количестве завозились из стран дальнего востока, где в культурном коде присутствовала любовь к изобилию крови и пошлости. Обои были бело-охристыми в полоску, шторы были желтыми.

По ту сторону окна теперь стояли пятиэтажные дома, выстроенные в предыдущий исторический период, коричневые и однотонные, украшенные белыми барельефами с фигурками ангелочков, а крыши их были из рыжей черепицы. Сама улица, широкая и просторная, почти как площадь, была вымощена гладким булыжником. Изредка по этой улице проезжала повозка, запряженная лошадью, звонко отстукивая подковами по камню.

Там, среди воспоминаний мелькала крепкая мужская рука с засученным рукавом полосатой рубашки. И звук скрипучей кожи, возможно, ремня.

Что-то однажды случилось.

Нечто однажды сломалось внутри Розы, от чего она стала чахнуть, пока совсем не забилась в своей комнате, ставшей для неё убежищем от внешнего мира. И уже в старших классах все свободное время проходило в этой комнатке.

Иногда она смотрела на улицу, а по ней маршем шли геометрически правильные построения, над которыми реяли красные флаги. То были знамена чужой жизни, которая не впустила Розу в себя, заперев её в скорлупе.