Сладкая вата

Сладкая вата

Капля за каплей дождь усердно красил пыльный асфальт в смоляной цвет, наливал сочностью зелёные деревья, кусты и травы. Под козырьком подъезда стоял мальчик и наслаждался этой картинкой. Окутанный мягким шумом ниспадающей с неба воды он впервые за выходные чувствовал себя уютно. Но недолго. Через пару минут на крыльцо вышел небритый мужчина, пытавшийся спрятать свою щуплость за суровым выражением лица и агрессивными движениями. Он хлопнул дверью так, что мальчик вздрогнул.

- Отвратительная погода, - бросил мужчина, чиркая зажигалкой.

Свежий запах дождя смешался с едким дымом сигарет. Мальчика пробрала сырость, пропитанная табаком.

- Умудрилась же твоя мамаша поселиться так, что нет ни одного прямого автобуса, - презрительно бросил мужчина, затягиваясь.

- Но тут близко, дойдём за десять минут, - ответил мальчик в безуспешной попытке защитить маму. Его подташнивало от грубого слово «мамаша», которое так ядовито звучало из папиных уст.

- Доплывём, - усмехнулся мужчина, кивая на налившиеся всюду лужицы, - Чё, как тебе выходные? Если б тот жулик в тире меня не выбесил, вообще б нормально было. И если б шашлык не такой жирный попался. Да чё с них взять, халтурят в парке этом, пользуются тем, что люди хотят отдохнуть и дерут деньги. А за качеством не следят. И эта мерзкая сладкая вата. Говорил же не надо брать, оба домой липкие пришли, по жаре вообще гадко. Но все ж дети берут и тебе надо. Знаешь, надо иметь на плечах свою голову. А то так далеко по жизни не уйдёшь.

Мальчик знал, что в разговоре с папой маму лучше не упоминать. Но он невольно вспомнил, как она всегда улыбается, вытирая его влажными салфетками (которых у папы не водится) после сладкой ваты, и целует в нос со словами «мистер сладкая мордашка». Как она не в пример папе всегда вежливо и весело разговаривает со всеми людьми. Никогда при сыне не устраивает конфликтов, впрочем, он думал, что и без него мама ведёт себя также. Если им попадается что-то невкусное, она никогда не кривится как папа и никого не поливает грязью. Каким-то чудом маме всегда удаётся увести внимание на что-то хорошее и весёлое. И ничего не злит папу сильнее этой её привычки.

«Я пашу, чтоб семью тащить, а ей всё хиханьки-хаханьки. Всё ей нравится, всё у неё хорошо, замечательно. Жизни вообще не видела, легкомысленная такая» - говорил в таких случаях он. А мама никогда не отвечала, но однажды пока папа был на работе, собрала вещи и переехала с сыном в съёмную квартиру. По дороге она рассказывала ему, что их новый дом будет проще, но зато окна выходят прямо на набережную. Может быть, не хватает какой-то мебели, но постепенно они её найдут. Так и случилось, чужую тесную квартирку мама превратила в их уютное убежище. Папа, конечно, возмущался, что его сын не должен жить в такой «дыре» и говорил про маму много гадостей. Он пытался вернуть их и устраивая скандалы, и замаливая эти взрывы цветами и игрушками. Мама оставалась непреклонна, и теперь мальчик гостил у папы только иногда по выходным. Та «дыра» стала для него самым милым местом на земле, а папина квартира после того как мама её покинула, потеряла всё своё очарование и стала просто берлогой с евроремонтом.

Мальчику было хорошо жить с одной только мамой, но его за это мучила вина. Он даже сам не знал название этого чувства, но постоянно жалел папу и грустил, что они больше не с ним. Им с мамой день ото дня становилось всё уютнее и спокойнее, а папин характер в одиночестве портился.

- Придумала, тоже мне, таскать ребёнка туда-сюда. Сидел бы и сидел в родной квартире, скажи же? Играл бы в плойку, я бы бургеры нам заказал на ужин. Так нет же, надо по дождю тащиться в этот клоповник.

- Но у нас нет клопов, - непонимающе ответил мальчик.

- Удивительно! – воскликнул папа, взмахнув свободной рукой, и потушил сигарету о перила лестницы, - Идём уже. Вот блин! Зонт забыл. Сгоняй, будь другом. Только быстро. У меня планы на вечер ещё есть.

Он протянул мальчику ключи и тот метнулся в подъезд. Пропуская ступеньки, взбежал на третий этаж и открыл дверь. Квартира пропиталась запахом затхлости, сигарет, пива и копчёной рыбы. Мальчик вспомнил, как полгода назад его с порога встречал аромат маминых булочек, и ему стало не по себе от мысли как меняется квартира от одного только запаха. Некогда идеально чистая она утопала в пыли и всюду разбросанных вещах и всем своим видом кричала о мучительном одиночестве. Мальчик отыскал зонт и поторопился скорее покинуть дом, в котором рос и делал первые успехи. Теперь он напоминал ему только о папином плохом отношении к маме и о его грубых словах, которые точно гадкие гниющие бактерии тысячи дней губили ни в чём не повинный прекрасный цветок маминой души.

- Чего так долго? – вспылил папа, протягивая руку за зонтом, - Как мамаша медлительный. Мужику надо быть шустрым и не зевать.

После очередного укора щёку мальчика обожгла сердитая слеза. Папа раскрыл зонт и посмотрел на сына.

- И уж тем более не быть нытиком.

Около минуты они шли молча. Мальчик вытер лицо и проглотил обиду.

- Я же это тебе из любви говорю. Хочу, чтобы мой сын вырос достойным человеком, а не маменькиным сынком. Разбалует она тебя своей лаской. Будешь смотреть на мир легкомысленно, как она и думать, что всё в жизни распрекрасно. А потом при первых трудностях спасуешь, - разъяснял папа.

Каждое слово больно жалило мальчика в самое сердце. Он уже не видел тех ярких красок, которые поразили его пятнадцать минут назад. Над головой угрюмо нависал чёрный зонт, под ногами стелился уже не казавшийся таким красивым асфальт с кучей лужиц, через которые нужно было то и дело переступать. Промозглость пробирала до костей и особенно не щадила насквозь промокшие ноги.