След паука. Часть вторая

Глава 1

Огонь.

Огонь повсюду, со всех сторон, и даже внизу, где должна быть земля — огонь. Слепит незрячие глаза, горячит ладони и шепчет:

— Скажи ему… Скажи… Скажи… Скажи ему…

Тайра хотела спросить, кому сказать, когда из огня ей навстречу шагнул человек. Высокий, темноволосый и смуглый, с глазами настолько чёрными, что казалось, будто у него нет белков. Посмотрел на неё, не видя, и пошёл дальше, не обращая внимания на огонь, который ластился и жался к нему, словно котёнок к хозяину. Тайра двинулась следом и моргнула от неожиданности, как только вокруг неё начали появляться стены, пол и потолок. Огромная хрустальная люстра, звенящая, словно весенняя капель, и отбрасывающая задорные блики на золотые колонны, алый ковёр и такой же алый тяжёлый занавес с тёмно-бордовыми кисточками, витые золотые светильники с цветами и бабочками, ряды мягких кресел, обитых бархатной тканью — всё здесь было роскошным. Но восхититься этой роскошью Тайра не успела: всё внезапно изменилось, начав зарастать белой плотной паутиной, а стены, пол и потолок вдруг пошли трещинами. По паутине пробежали искры, затрещали, соединяясь в пламя и переметнулись на стены, потолок и пол, сжигая всё на своём пути с огромной скоростью.

Человек, идущий впереди Тайры, обернулся и посмотрел на неё абсолютно чёрными глазами. На лице его была горькая усмешка. «Ты сейчас погибнешь!» — хотела сказать Тайра, но грудь сдавило и дышать стало нечем, словно она тоже горела в этом жутком огне.

Последним, что увидела Тайра перед тем, как погрузиться в привычную черноту, был огромный паук с чёрными мохнатыми лапами под потолком горящего здания. Он громко и зло смеялся, а из пасти у него текла ярко-красная кровь.

— Скажи ему… Скажи… Скажи… Скажи ему…

Тайра медленно открыла глаза. Она слышала, что её кто-то зовёт, но никак не могла понять — это по-прежнему сон? Или уже явь?

— Тай! — голос был настойчивым. И не только голос, руки тоже. Эти руки, тёплые и слегка шершавые, гладили её по щекам. — Морган сказал, чтобы я разбудил тебя, пока он готовит какой-то там настой. Ты слышишь меня, Тай?

Риан. Теперь она его узнала.

— Да, — просипела и закашлялась: горло саднило так, будто она простыла. А может, действительно простыла? Или нет? Что вообще случилось?

— Ты упала в обморок, — сказал Риан, словно понял, что именно Тайра хотела спросить. — Ночью. Упала и кричала громко. — Он помолчал, и девушка решила: видимо, не только упала и кричала, но об остальном Риан говорить не хочет. — Скоро полдень, ты спишь уже больше восьми часов, и Морган сказал, что хватит. Как ты себя чувствуешь?

— Не знаю, — проговорила Тайра глухим и хриплым голосом, пытаясь вспомнить, что видела после того, как упала в обморок, но ничего, кроме огня, не вспоминалось. — А…

Мысль сбилась и потерялась окончательно, потому что Риан вдруг взял девушку за руку и начал целовать пальцы. Один, другой, третий… на последнем Тайра, резко выдохнув, спросила:

— Что ты делаешь?

Она почувствовала кожей, что он усмехнулся.

— Ты вчера сказала, что не оттолкнёшь, что бы ни сделал. Уже передумала? Или это работало только вчера?

Тайра замерла, не зная, что ответить. И почему он задаёт этот вопрос именно сейчас, когда она так беспомощна?

Пока она пыталась придумать ответ, его губы двигались — с пальцев переместились к запястью, а затем и выше, и Тайру внезапно бросило в жар от осознания, что под одеялом она лежит без одежды.

— Не… — прошептала она, попытавшись отнять руку, и вздохнула с облегчением, когда Риан отпустил её.

— Ты не ответила. Как себя чувствуешь? — продолжал он как ни в чём не бывало, но в голосе девушка ощущала напряжение. — Не тошнит?

— Нет, — ответила Тайра и замолчала на мгновение. Ей было стыдно. За всё сразу — и за вчерашние поцелуи, и за обещание не оттолкнуть, и за отнятую только что ладонь. Нельзя так делать, то привечать, то отказывать. Но она никак не могла решиться. — Риан, я…

— Та-а-ак, проснулась моя ласточка, — громко сказал Морган, заходя в комнату, и Тайра от облегчения едва не разрыдалась. Как хорошо, что эти объяснения можно отложить! — Сейчас будем пить лекарства, потом обедать, потом снова пить лекарства. И опять спать.

— Я так ночью не усну, пап.

— Уснёшь-уснёшь, я позабочусь.

***

Утро у Гектора началось суматошно. Изучив отчёты о допросе Элен и арестованного вместе с ней Тора Ханто, дознаватель переместился во дворец, на совещание с императором. На часах не было и семи утра, когда Дайд зашёл в кабинет его величества. И ничуть не удивился, увидев Арена за рабочим столом в окружении огромного количества документов.

— Я слушаю, Гектор, — сказал император, поднимая голову. Синяки под его глазами прекрасно оттенялись бело-золотым мундиром, казались темнее и глубже, а кожа на щеках потускнела и куда-то провалилась, резко очертив скулы. — Что говорят наши арестованные?

Дайд вздохнул, понимая, что молчать уже не в силах, и выпалил: