Следы на песке

Следы на песке

Ma femme

Отчетливые, достаточно отчетливые, чтобы быть увиденными, но в тоже время заметно неуверенные следы, извивающейся дорожкой, а издали и вовсе словно змея, тянулись вдоль берега. Это была своего рода традиция, а если хотите, то даже и ритуал. Каждое утро, на рассвете, когда солнце могучим горящим диском, лениво поднималось над линией горизонта, на безлюдном песчаном берегу появляются следы, достаточно отчетливые, чтобы быть увиденными, но в тоже время заметно неуверенные. Не спеша, внимательно переставляя ноги, маленькая, слегка сгорбленная фигура человека, медленно движется вдоль извилистого побережья, сплошь усеянного каменными валунами, навстречу рассвету. Узкое, неровно выбритое худощавое лицо с большими широко поставленными глазами, держалось на маленьком, где-то даже миниатюрном тельце, которое в свою очередь, при помощи тонких длинных рук, небрежно опиралось на кривую клюку, явно сделанную из ветви какого-то дерева. Тихие волны, то медленно накатываясь на берег, то наоборот отползая в морскую пучину, длинными пенными языками аккуратно облизывали свежепоявившиеся на песке следы, словно боясь их уничтожить. Шаг за шагом, без суеты, седовласый пожилой человек совершает свой каждодневный «promenade».

На некотором отдалении от побережья, за широкой линией ухабистых песчаных дюн, словно одинокие грибы, по счастливой случайности оставшиеся нетронутыми после сезонного набега, виднелись потемневшие крыши немногочисленных домов. Старик жил как раз в одном из таких, на окраине этого не похожего на традиционные, поселка. Его скромное жилище располагалось достаточно далеко от места, где каменные валуны, как те самые одинокие дома, были небрежно разбросаны по песчаному берегу. Там, где неровная линия побережья, словно широкая автострада, плавно уходила на юго-восток, полностью скрываясь за плотной пеленой высоченных сосен, могучие кроны которых, словно паруса, раздувались где-то высоко-высоко, не в состоянии совладать с плотным леденящим ветром, пришедшим из морской бездны.

Поддавшись рассуждениям, можно предположить, что путь человека зарождался задолго до того, как солнце, начинало показывать свои первые лучи. К тому времени, как сгорбленная пожилая фигура подбиралась к каменным валунам, практически каждый из которых в той или иной степени напоминал различные фигуры, в домах растянутого вдоль побережья поселка, просыпалась жизнь. Где-то в окнах загорался свет, которого подчас так не хватает в темное промозглое утро, где-то еле слышно играло радио, монотонно напевая до боли знакомую мелодию. Из узких металлических труб, которые как мачты с опущенными парусами, возвышались над крышами домов, уложенных грязной черепицей, то там, то здесь, начинали появляться узкие струи дыма. Начинался новый день.

А сгорбленный силуэт, умело маневрируя между каменными истуканами, уверенно продолжал свое движение, не сводя взгляда с темной воды, покрытой лучистой рябью, лишь изредка поглядывая себе под ноги. Казалось, что этот загадочный странник непременно желает преодолеть свой путь до тех пор, пока на побережье появится хоть одна живая душа. Вероятно, этот ритуал не имел шансов быть признанным полноценным, не соблюдай его главный герой одно из основных правил – полное одиночество.

* * *

- Хм, опять. – в которое подряд утро промелькнуло в голове, - Марта, Марта! Смотри, опять.

Марта не слышала мужа. Собрать дочь в школу она всегда считала делом не простым. К тому же школа находилась достаточно далеко, так что выходить из дома приходилось заблаговременно. Бенуа бросил быстрый взгляд в сторону детской, из которой раздавались громкие возгласы жены, а затем снова перевел его на окно, плотно закрытое жалюзи. Затем при помощи указательного и среднего пальцев сделал небольшую щель, раздвинув шторки, и смакуя на губах вкус горячего свежего кофе, снова посмотрел в сторону моря.

- Хм. Опять.

Бенуа с супругой и их семилетней дочерью переехали в этот дом не так давно. Может полгода, может чуть больше. Они достаточно давно грезили мыслью о том, чтобы перебраться поближе к морю. Жизнь в Орлеане давно перестала быть для них привлекательной – с работой было не густо, дочь росла, а мысль о переменах с каждым днем принимала все более ощутимые масштабы, поэтому, когда Марте предложили хорошее место в одной из адвокатских контор в местечке Ла-Рошель, что в двух часах езды от Нанта, они не долго думая согласились. Конечно, побережье Атлантики со своим достаточно непредсказуемым климатом их привлекало не так, как Ривьера, о которой они мечтали последние несколько лет, но прибыв на место и сполна оценив ту красоту природы, которой было суждено их окружать, успокоились. К тому же цена на жилье резко контрастировала с той, которую им пришлось бы заплатить за возможность пребывать на лазурном берегу. Их переезд пришелся на весну, так что время на то, чтобы плотно обосноваться, перед тем как дочь пойдет в первый класс, было предостаточно.

Прогулки, по мнению Бенуа, этого очень странного старика, он заметил не сразу. Вероятно от того, что не всегда просыпался в такую рань, а может по той причине, что не имел привычки по утрам заглядывать в окна. По крайней мере, если это и делал, то был не столь наблюдательным. Естественно, когда он увидел его впервые, никакого удивления это не вызвало. Да и с чего бы? Подумаешь, какой-то старикашка прогуливается вдоль моря, ну и что, что время около шести утра. Всякое бывает. Но когда Бенуа понял, что это была не просто разовая прогулка, несомненно, его это заинтересовало. Просто, по человечески, но заинтересовало. И теперь, каждый день, Бенуа старался пораньше проснуться, как бы это было не тяжело, чтобы в очередной раз понаблюдать за странной прогулкой не менее странного человека. Он не совсем понимал, зачем именно это делал, но каждое утро вставал и первым делом бежал на кухню, чтобы указательным и средним пальцами раздвинуть створки жалюзи. Через несколько дней своих наблюдений, он уже точно знал, когда именно старик будет проходить по побережью мимо их дома. «Часы можно сверять» - в этот момент думал Бенуа. Ему казалось, что все движения старика, из дня в день, абсолютно одинаковые, как и те следы, которые темной изгибающейся полоской, тянулись вслед за путником. В один и тот же момент, проходя мимо одних и тех же каменных валунов, он выполнял одни и те же движения. Перед тем, как море на несколько секунд должно было скрыться от его взора за могучим телом бездушного исполина, он непременно переводил взгляд в его сторону, и лишь затем снова обращал взгляд себе под ноги, тем самым стараясь сделать расставание в несколько секунд еще короче. И так каждое утро. «Интересно, как долго это продолжается?» - задавал себе вопрос Бенуа. Когда он пытался заговорить об этом с женой, та ему отвечала: «Тебе, что заняться больше нечем? Лучше одевайся быстрее, а то в школу опоздаете». Бенуа оставалось лишь промолчать в ответ, и еще раз заглянув в щель между створками, последовать рекомендациям Марты.