Слепой отбор. Тень для Лунного дракона

Глава 1

— Михаэль Авертон, повелитель Лунных драконов, объявил отбор невест! — радостно провозгласило радио. — И всеми нами любимая принцесса Илона – одна из участниц.

Я только что получила диплом Тени и в ожидании первой настоящей работы прослушивала новости королевства. Последняя была особенно интересной. Союз с Лунными драконами принесет немало пользы как королю Иоарду, так и его подданным, то есть всем нам. Слышала, принцесса Илона красива, к тому же хорошо воспитана и умна. Так что у нее есть все шансы на победу.

Однако сейчас больше волновало иное...

Утром в академию лично прибыла советница Его Величества Иоарда. Рашель до сих пор в кабинете ректора Хагая, уже целых три часа. И мне отчего-то подумалось, что это напрямую связано с отбором.

Но как?..

К услугам Теней прибегают только в самых крайних случаях. Мы лучшие лазутчики и ищейки, но, в то же время, обладатели запретного дара метаморфов. За это нас ненавидят и боятся одновременно. Королевские стражи ведут строгий учет всех, кто появляется на свет со способностью принимать облик других людей. Каждый наш шаг, каждое обращение контролируются строго и неусыпно. Многие из нас были бы рады отказаться от проклятого дара, но, увы, это невозможно. Единственный наш путь, шанс на спасение — это стать Тенью. Провести пять лет в академии, научиться контролировать дар, или принять мученическую смерть на плахе. Согласитесь, выбор не велик, но он есть.

Что могло понадобиться советнице Рашель от нас накануне отбора?

Не успела я подумать об этом, как в маленькой комнате, больше похожей на келью, ожил громкоговоритель. Пузатый стальной жук, притаившийся над дверью, стал раздуваться, запульсировал в такт словам ректора Хагая:

— Зилла, Тень номер тридцать три, немедленно прибыть в мой кабинет!

Нас редко называли по именам, предпочитая указывать порядковые номера. Как будто мы были особо опасными преступниками. Если одна Тень погибала, ее номер занимала другая. И так по кругу, по кругу… Те, кто пользовались нашими услугами, не видели наших настоящих лиц, не слышали имен, даже голоса не запоминали. Мы лишь тени, которые не должно быть видно и слышно. Раз в этот раз ректор обратился ко мне по имени, должно было произойти нечто из ряда вон выходящее.

Как это связано со мной?

Спустя пять минут, облаченная в длинный просторный балахон с капюшоном, я стояла в кабинете ректора. Привычно тикали на стене часы. Тихонько царапали оконное стекло ветви древнего дуба, разросшегося до невероятных размеров. Стены просторной комнаты оплетал сложный фосфоресцирующий узор сильного заклинания – защита от прослушивания была усилена. В воздухе витал привычный аромат древних пергаментов, смешанный с корицей, которую Хагай любил добавлять в кофе.

Но сегодня к привычному запаху прибавился ядовито-сладкий женский парфюм, от которого щипало в носу. Рашель, советница Его Величества короля Иоарда, все еще была в кабинете. Она сканировала меня взглядом, отчего вдоль позвоночника проползал неприятный холодок. Видеть мое лицо, спрятанное в глубине капюшона, как и тело, надежно укрытое балахоном, советница не могла. Даже руки защищали длинные широкие рукава и кожаные перчатки. Только кончики простых черных кожаных ботинок торчали из-под подола, но и они были совершенно обезличенными.

Рашель рассматривала не внешность, а мою ауру, определяя по ней степень силы и магического дара. Я могла бы закрыться, спрятаться за одним из щитов, которыми овладела в совершенстве. Но слишком хорошо понимала: делать этого не следует.

— Неплохо, неплохо, — провозгласила Рашель глуховатым, внушающим интуитивный страх голосом. — Довольно одаренная особа. Но вы ведь понимаете, насколько серьезно то, о чем я прошу?

Аура самой советницы была скрыта почти полностью, лишь слабые всполохи алого изредка пробивались наружу. Рашель была сильно взволнованна, раз не могла сдержаться. А ведь она как никто знала, насколько тонко чувствуют других людей метаморфы, в буквальном смысле видят насквозь. Потому приходя в академию, все скрываются. По крайней мере, пытаются сделать это.

— Понимаю, — согласился ректор Хагай, побарабанив пальцами по подлокотнику глубокого кожаного кресла. — Зилла, наша тридцать третья — лучшая на курсе. С отличием окончила академию и готова послужить королю и королевству. К тому же она намного лучше справится с ролью, благодаря одной своей особенности.

В ауре Рашель промелькнул желтый, цвет, означающий волнение и внутреннюю напряженность. Советница была удивлена в крайней степени. Что ж, наш Хагай умел производить должный эффект. И мог без труда подобрать нужную Тень для любого задания.

— Что вы имеете в виду? — поинтересовалась Рашель, сдерживая дрожь в голосе.

— Тридцать третья слепа! — провозгласил ректор.

Сказал так, будто это повод для гордости.

Я подавила непрошеный вздох, оставаясь неподвижной и неприметной. Нельзя позволять эмоциям брать верх над рассудком. Если Хагай упомянул о моем отклонении, значит, для чего-то оно важно.

— Интересно, — загадочно протянула Рашель. — Это в корне меняет дело.

Поднялась с кресла и направилась ко мне. Сложив руки на груди и боясь ненароком прикоснуться, обошла кругом, сканируя с удвоенной силой. Аура советницы горела зеленым. Что это: одобрение или сочувствие?