Слово

Слово

Вечер сегодня особенно мерзкий. Промозглый ветер дует, кажется, со всех сторон, проворно заползая под складки даже самой прилегающей одежды. А дождь… Такое чувство, будто где-то за этими свинцовыми тучами протекает река, несущая свои воды откуда-то с северных ледников. Крупные холодные капли беспрерывно барабанят по прохудившемуся шиферному навесу над моей головой, проникая в зазоры и стекая плотным потоком по кирпичным обшарпанным стенам. Но даже этот дождь не сможет смыть всю грязь и порок этого города, затянись он хоть на сотню лет.

Я встал, отложил гитару, на которой бренчал последние двадцать минут под вой ветра, отряхнул свой серый камуфляж и прокричал:

- Василёк?! Ты где, Василёк? Нам пора выдвигаться!

Немного погодя зашуршали кусты, выбиваясь из общего такта непогоды, и из них появился взъерошенный рыжий кот. Правда, о его окрасе знал только я, ибо сейчас шерсть была коричнево-чёрной, будто он всё это время передвигался, кувыркаясь по мокрой земле.

- Как? Уже? Ты и спать что ли не будешь? – спросил кот на человечьем языке.

- Нет. Времени у меня мало, - ответил я, складывая вещи в рюкзак, а вдруг она придёт раньше?

- Раньше, раньше, - отряхиваясь, повторил рыжий, - а если она вообще…

Но я оборвал его на полуслове:

- Никаких если! Как у тебя вообще язык поворачивается такое говорить?!

Моя рука в порыве гнева невольно замахнулась, и Василёк инстинктивно отпрыгнул, ощетинив шерсть.

- Понял, понял, виноват, - выпалил он, - просто я ничего не успел поймать. Не ел уже с утра!

Я немного успокоился. Это же кот, себялюбивый, как и все прочие. Только болтливый.

- Да всех грызунов, наверно, пожрали тени. Вряд ли они успели адаптироваться. Держи вот.

Я отломил краешек от сыра, что уже несколько дней благополучно заветривался в моём кармане.

- Эта сторона даже плесенью ещё не покрылась, - добавил я.

Сперва Василёк брезгливо отмахнулся, но затем, укладывая гитару в чехол, я краем глаза заметил, как он жадно поедает его.

Глупо, но этот сыр мне напомнил, как всё началось. Как под вой городской сирены по радио объявили о чрезвычайной ситуации, и все ринулись в магазины. Все полки были опустошены за считанные часы. Люди просто выносили всё, что могли. Об оплате думали немногие. Этот сыр и был в числе прочих продуктов, которые я успел ухватить. На кассе я оставил купюру много больше, чем стоили покупки. И вряд ли она дошла до кассира. Да уж, дороговатый сыр.

- Мы что, пойдём прямо в дождь? – прервало моё размышление очередное недовольство кота.

- Да, надо покрыть расстояние побольше. К тому же в дождь тени нас не услышат. Нам вообще повезло, что в день, когда всё началось, тоже была непогода.

- Пф, тогда неси меня в сумке!

- С какого перепугу?

- Но я же промокну!

- И?

- Это будет ещё одной катастрофой! К тому же, ты облегчил себе ношу сыром!

- Но он же в тебе…

Но Василёк уже не слушал. Он вскарабкался по штанам и залез в сумку, которая была перекинута через плечо. Вздохнув, я шагнул вперёд навстречу дождю.

О такой роскоши как зонт я мог только мечтать, поэтому мне приходилось накрываться найденным куском клеёнки. Периодически в складках скапливалась вода. Пару раз после переполнения такого резервуара, ледяная жидкость выливалась мне за шиворот, вынуждая отвлекаться. А сосредоточенность была жизненно необходима. – нужно было увидеть тень раньше, чем она тебя услышит.

Василёк, утомлённый безделием, показал свой розовый нос наружу.

- Думаешь, успеешь? – ехидно спросил он.

- Успею. И никак иначе.

- За ночь мы проходим максимум три квартала. А тут осталось четыре до завтрашнего вечера.

- Ничего, пойду днём. А если дождь будет и завтра – таки вовсе замечательно.

- А если опоздает?

- Подожду. Главное, чтобы я не опоздал. Отец не может заставлять свою дочь ждать, особенно, когда дал ей слово!

И словно в насмешку дождь прекратился. Я встал как вкопанный, оглядываясь по сторонам. Уличные фонари не горели уже как три дня. Это скрывало ночные вылазки, но работало и в обратную сторону. Ветер разносил какие-то непонятные шорохи, нагоняя жуть.

- Темно как в могиле, - прошептал Василёк.

- Тише ты, - шикнул я, продвигаясь вперёд, - у них плохое зрение. Но вот слух отменный.

- Я же кот! Я учую их раньше, чем…

Ба-бах!

Морда кота, которая выпиралась вперёд, уткнулось во что-то холодное и влажное. Оно издавало мерзкий клокочущий звук.

- Вот чёрт, - крикнул я и рванул назад.

И как раз вовремя, ибо чёрная тощая, но мощная рука попыталась схватить меня. Я увернулся, но острый коготь зацепил сумку, порвав на ней лямку. Раздался глухой грохот, а следом кошачий визг.

- Василёк!

Я бросился вперёд. Ночной монстр сделал то же. Благо, я оказался ближе и успел вытащить сумку с котом из-под стремительного удара. Вдобавок ко всему, нападавший поскользнулся на луже и с грохотом скатился в подвал стоявшего рядом дома.

Я побежал, отчаянно сжимая сумку в руках. Кот вцепился в неё мёртвой хваткой. Мы неслись мимо закрытых подъездов и заколоченных окон. Через маленький сквер и пустые дороги с изредка встречавшимися брошенными автомобилями. За одним таким я и спрятался.

- От него не оторваться, ещё и другие набегут.

Я схватил гитару, высвобождая её из чехла будто меч из ножен. За спиной послышалось рычание. Мне едва удалось успеть положить пальцы на струны, как что-то проскрежетало по двери автомобиля. Я встал, развернулся и запел:

- Чтоб врагов нещадно сечь,

Звёзды выкуют мне меч!

Где во тьме надежды нет,

Принесу я солнца свет!

Я успел заметить, как из-за угла капота вырвалось то, что городские всегда называли тенью. Чёрное как смоль олицетворение порока. Я пел ей в лицо без страхов и сомнений, выбивая чёткие аккорды озябшими пальцами. И она начала отступать. Я же двинулся следом, напевая куплеты всё громче и громче. Вдруг тень остановилась, задрала голову кверху, выдохнула и застыла. После этого я перестал петь и рухнул, задыхаясь, на асфальт. Адреналин исчез, забрав с собою остатки сил. Но я победил. Выбил лишних пять минут.