Случай на станции "Арысь"

СЛУЧАЙ НА СТАНЦИИ "АРЫСЬ"

                                                        … Но здесь произошло неожиданное и удивительное  

                                                        событие, память о котором до сих пор жива

                                                        в сердцах людей…

                                                                                       (Повесть о Ходже  Насреддине)

                                                          Глава  первая

Семнадцатого утром, часов в девять, мы переезжали по мосту через широкую и полноводную Волгу - мать всех рек России. Мимо вагонного окна мелькали фермы железнодорожного моста, разделяя пейзаж на маленькие диапозитивы. А внизу, недалеко от моста, видно было, как вниз по течению реки, старательно крутя красными большими колёсами и пуская дым из белой с синей поперечной полосой трубы, пароход тащил связку плотов. Он казался таким маленьким на таком расстоянии. Плот, изгибаясь по фарватеру, был похож на змею, а пароход на её голову.

Солнце в этот день начало палить с раннего утра (как-никак июль месяц). Мы ехали в плацкартном вагоне битком набитом говорливыми пассажирами. Детишки, играли в пятнашки: они бегали по всему вагону никого не слушая; налетали друг на друга, на взрослых и даже чуть не сбили с ног проводницу, разносящую чай. Отовсюду раздавался, то детский плачь, то чей-то безудержный хохот со всхлипами, а вскоре, из какого-то   отделения   послышалось   хриплое,   в   несколько   голосов   и   пьяное:

                                                   "Ой, ты Волга, мать родная…"

Ехать было тяжело, нам во всяком случае. И вся тяжесть этой поездки, то есть связанные с ней неудобства, как говорила мама, лежат на совести папы, потому, что он не позаботился своевременно приобрести билеты на скорый поезд. Поэтому папа, видя мамину раздражительность, не спорил с ней, а только молчаливо попивал чай. На мой неискушённый в таких вопросах взгляд – это самая правильная позиция со стороны мужчины. Пусть себе вокруг бушует ураган слов, а ты помалкивай и попивай чаёк. А, когда словоизвержение выдохнется, выжди чуток и, можешь вести интеллигентный разговор в духе – «Я столько труда вложил чтобы…» и тебя благосклонно выслушают. Ну, может и  не совсем  благосклонно, но всё же выслушают.

Ближе к вечеру пересекли ещё одну крупную реку – Урал. Теперь поезд шёл по территории Казахстана.

 Наш поезд называется почтовым. Я спросил у папы – почему почтовый?.. Хотя и сам давно догадался, почему почтовый. Сразу за паровозом были прицеплены два почтовых вагона.  Почему два? Наверное,  писем и посылок с подарками много вёз. Папа, на заданный мною вопрос: «Почему почтовый-то?» - сказал: "в Азии проживает много  человек, то есть  народностей:  узбеки, казахи, китайцы, ещё эти, как их - киргизы и ещё  кто-то,  я  не  запомнил - их  столько  много,  что  одной  моей головы  не  хватит - надо полторы, а может и все две.

Наш поезд останавливался на каждом полустанке, иногда даже посредине степи. Он пропускал встречные  и  обгоняющие  нас  пассажирские  поезда  и  больше,  на  мой взгляд, стоял, чем двигался. Мы стояли минут по двадцать-тридцать, а то и по целому часу. Правда бывали случаи, но очень редкие, когда, только-только  встречный поезд простучит колёсами и мимо нас промелькнёт последний вагон, как наш паровоз уже подавал гудок и трогался с места.

От наскучившего всем безделья и однообразия пути, пассажиры во время долгих стоянок выходили из вагонов и прогуливались вдоль поезда. Женщины лузгали семечки, а мужчины дымили самокрутками и папиросами. А вокруг степь, безоблачное небо и солнце. Изредка, очень высоко в небе, виднелся летающий кругами, высматривающий добычу, орёл.

 Ночь тоже не давала отдыха – в вагоне было очень душно. Он за день накалялся так, что даже внутренние вагонные перегородки были горячими. Все спали мокрые от пота и дышали открытыми ртами. А ещё, не давая спать, то тут, то там, по всему вагону раздавались - то чей-то натужный кашель, то кто-то храпел так, что становилось  страшно жутко, и всё время   постоянное   ночное  бормотание.