Служанка одиночества

Глава 5

 Ребенок лет семи разворачивается и смотрит на меня большими глазами. Я поднимаю с пола бумаги, а он прыгает на них.

- Влад, прекрати! – говорит дед строгим голосом, не повышая тон.

 Мальчик опускает руки по швам.

- Но деда, я просто хочу поиграть с тобой, - оправдывается он и кидает в мою сторону ненавидящий взгляд.  Похоже, он думает, что я являюсь причиной невнимания.

- У деда много работы. - отвечает Валерий Петрович, но Влад вытянул нижнюю губу. Вот-вот и он заплачет. – Ну хорошо. Только больше не кидай самолётов в людей.

 Мальчик быстро меняется и на лице его сияет радость.

- Хорошо!

- И извинись, - настаивает его дед.

 Снова взгляд детской порции ненависти.

- Извините, - выдавливает Влад, скручивая перед собой руки. Он отвлекается на проблему гибкости собственных пальцев и не смотрит на меня.

- Все хорошо, - говорю я и сама не знаю кому обращены мои слова: внуку или деду.

- Владик, а Дима уже пришёл? – Валерий Петрович отвлекает мальчика от гимнастических занятий.

- Да.

- Позови его, пожалуйста, - просит дед и откидывается в кресле. Голова его утопает в подушке.

 Влад выбегает из гостиной, приняв всю серьезность порученной на него задачи. Я собрала документы и уселась на место, как обнаружила, что на старых брюках с обметки посыпались нитки. Тусклые черные нити на благородном ковре гостиной. Похоже, это персидский ковер, хотя я не уверена точно. Обучаясь в художественной школе, я попала с группой на приезжую в город выставку ковров. Я пошла на неё, надеясь, что покажут тебризский ковёр «Овчулуг»*, который находится в Милане. Но к сожалению, продемонстрировали лишь фильм о музее, в котором он хранится. Экскурсовод мало рассказал нам о самом ковре, о работе мастера. И моя жажда так и не утолилась и по сей день.

- Что случилось? – в комнату входит хозяин дома. Мы с Валерием Петровичем поворачиваем голову. Передо мной высокий молодой парень моего возраста, может быть чуть старше. Определить сложно из-за недельной щетины на лице, которая тем не менее придавала некое обаяние. Тёмно-русые волосы взлохмачены в разные стороны, а уши, торчащие из-за них, почему-то горят.

- Димка, я тебе домработницу привёл! – сказал Валерий Петрович. Он улыбался и как мне показалось даже заискивал перед внуком.

- Мне не нужна прислуга! – бросил на меня презрительный взгляд Дима.

 Я расстроилась.

- Ну а как же не нужна? Кто будет убирать?

- Не нужна и всё.

- А убирать кто будет? Танька что ли?

- Да хоть Танька!

 Валерий Петрович побагровел.  Он глубоко вздохнул и снова улыбнулся, на этот раз натянуто. Таким я его еще не видела. На благотворительном вечере он выглядел хозяином. Со мной разговаривал, соблюдая дистанцию. Даже то, что ему симпатичен Кирилл скрывал, хоть и с трудом.

 Дмитрий горделиво поднял голову вверх.

- Ну всё?

 Влад стоял все это время в гостиной позади старшего брата.

- Ириночка, вы не могли бы, пожалуйста, с Владом выйти? – попросил Валерий Петрович. Мне казалось, он вскипел и сейчас будет шипеть как чайник.

 Я послушно кивнула, оставив документы на столе. Сумку всё-таки повесила на плечо: вдруг скажут уйти. Тогда не придется возвращаться под презрительный взгляд Дмитрия.

 Я прошла по мягкому ковру, а потом он кончился. Посмотрела на Влада, который, может и не хотел следовать за мной, но ослушаться деда не решался. А потом сравнялась с Дмитрием. Немного худощавый для своего телосложения, он ровной свечой стоял и не смог сдвинуться с места, чтобы отойти от входа.

 Я посмотрела на него. Он понимал, что загораживает вход, но на меня не смотрел.

- Можно пройти? – пришлось попросить мне.

 И тут Дмитрий обратил на меня своё недовольное лицо. Но я не обратила на это внимание. Бегающие пронзительные серо-голубые глаза с раздражением изучали меня, но отчего-то мне показалось, что они увлажнённо блестят от слезы и, кажется, исполнены грустью.

 Дмитрию пришлось отступиться. Молча.

 Я медленно свожу с него глаза, а он также долго смотрит на меня, всё еще поворачивая голову.

 Мы с Владом выходим за дверь. Едва она успела закрыться, как я слышу, что Валерий Петрович кричит на Дмитрия.

- Ты что совсем идиот? Надоели твои выходки!

- Ещё раз повторяю. Нам в доме никто не нужен.

- Тогда я забираю повара? Вы же себя не прокормите, ничего без меня не сделаете!

- Да прям ничего! Тебя тут и нет почти, если что. Так что справляемся как-то.

- Меня тут пусть и нет, но моё присутствие здесь я заменяю деньгами. Которые, неблагодарный ты, щенок, я трачу на кухарку для вас, на служанку, на водителя, на одежду и еду. Я уже не говорю про предметы первой необходимости, которые вы называете ноутбуками и планшетами!

- Нам это нафиг не нужно! Ты бы появился у Таньки на празднике или Владика в школу сводил, но ты не можешь.

- Да, я действительно не могу, - здесь Валерий Петрович перестал кричать.

 Я всё это время, прикрывающая уши Владу, отпрянула от него.

«Позволил притронуться?» - подумала я, хотя мне показалось, что ребенок капризный.

- Слушай, а ты поднимись к себе в комнату, а? Поиграй, может быть? – прошу я, опустившись на корточки, чтобы быть с ним на одном уровне.

 Влад кивает.

- Я поднимусь, только ты не говори мне играться, когда Дима с дедом ругаются. Не могу я, когда они друг с другом ссорятся, - просит он и смотрит на меня своими большими глазенками.
*Ковёр «Овчулуг» - персидский ковёр 16 века, который хранится в музее Польди-Пеццоли