Сменить мечту. История попаданки наоборот

Часть 26.

Фрол встретил нас радостно, поздоровался с Димкой, как полагается в этом мире, крепким рукопожатием, мой мальчик засиял, как новая монетка.

Так получилось, что время визита было выбрано не очень удачно – в тигле остывал расплав. Внешне нехитрый процесс литья подарил массу впечатлений не только Димке, но и мне. Расплавленный металл всегда завораживает, а струйка льющегося золота – это нечто невероятное. Краткое соприкосновение со стихией огня взбаламутил в душе такой творческий зуд, что я захотелось тут же броситься к инструментам. Пришлось крепиться, радушный хозяин был занят. Поддаваясь сумасшедшему Димкиному обаянию, он охотно объяснял суть процесса любопытному ребенку. Димка понимал не все, но глаза светились азартным интересом. Всяко не дома с телевизором, а живое общение.

Нашу идиллию прервал звонок вызова – пришел клиент. Естественно, мы с Димкой тихонечко пристроились понаблюдать. Ребенок с тоской поглядывал в сторону инструментов, но хозяин остаться в мастерской не предложил, вот и развлекались, как могли, стараясь не мешать.

Стройный мужчина в летах щеголял военной выправкой, принадлежность к кадровым военным выдавала и манера речи. Краткая и немного требовательная, как будто посетитель сдерживает привычку приказывать.

– Мне нужен подарок для супруги. У нас золотая свадьба. Хотелось бы что-то особенное.

– Кольцо, кулон, браслет? – На лице посетителя отразилась досада. Фрол, подсознательно подражая, выражался скупо. Это было неправильно, даже Димка поморщился с неодобрением.

– Понимаете, моя супруга, она очень любит украшения из серебра с камнями. А свадьба золотая и положено дарить золото. Если честно, я не знаю, что можно предпринять в такой ситуации. Хочется чего-то необыкновенного, для души.

Мужчины перебросились еще десятком столь же малоинформативных фраз и Дима не выдержал.

– Мама Эля, ну что ты молчишь?! Придумай что-нибудь… – вот это Иринка называет смачным словом подстава, но мужчины воззрились на меня с надеждой. Надо сказать, что Фрол удивил, складывалось впечатление, что ему неинтересен заказ. Или он в принципе не умеет общаться с потенциальными клиентами?

Выудив из памяти Лизы все, что касалось золотых свадеб пошла спасать положение. Договаривалась же я как-то со своими заказчиками, пока не поступила на службу короне.

– А какая она, ваша жена? – Вопрос привел военного в ступор. А потом он просто вынул из бумажника семейное фото. У женщины на снимке было хорошее лицо, лицо женщины, довольной своей жизнью, я чувствовала это интуитивно. – А почему у неё на руках нет украшений?

– Вы заметили? Вера говорит, что кольца ей мешают. А сережек у нее на небольшую выставку хватит.

– Тогда, быть может, браслет? С гравировкой?

– Эля, я не владею гравировкой…

Пустое замечание Фрола я проигнорировала, потому что уже видела в своем воображении эту вещь. Рисовать начала на обратной стороне какой-то квитанции, так торопилась придать материальность эфемерному образу, захватившему мое воображение. Набрасывая вид за видом, я расспрашивала посетителя, как они познакомились с супругой. Просто чтобы не молчать.

– У пруда в парке Горького в Москве. Лебедей кормили рядом, так и познакомились.

Вот оно! То, чего отчаянно не хватало! Основной идеи. Ведь я не художник, я лишь с натяжкой решусь назвать себя рисовальщиком. Могу узнаваемо изобразить что-то, и только.

Военный и ювелир обсуждали денежный вопрос, Дима смиренно возился со своим телефоном, а я упоенно прорисовывала стилизованные перышки. Уф, наконец, закончила и по привычке начала гимнастику для уставших пальцев. Оказывается, заказчик уже ушел, а Фрол переносит мои идеи на белый картон, добавляя от себя какие-то детали, видимо, для прочности. По центру браслета он изобразил крупный гладкий камень. Красота! Воображение разгулялось, опережая уверенный карандаш ювелира.

– Белое золото, серый халцедон или перламутр. И с внутренней стороны гравировка – пара лебедей с переплетенными шеями, как намек на известное лишь двоим. - Довольные кивки на каждую фразу согрели самолюбие.

– Красивая вещь получается! Знаете, Эля, я его сделаю, даже если заказа не будет. Вы же поможете мне с финишной гравировкой?

– Конечно поможет, – дал за меня обещание сын.

Конечно помогу, пусть только попробуют отстранить меня, а еще спрячу в перышках руну гармонии. Сработает – хорошо, не сработает – будет просто красивый вензель. Мне очень этого хотелось, очень! Да и сын явно рассчитывает на продолжение знакомства.

Долго, ли коротко, а в гостях мы засиделись.

– Элька, – телефонный вызов подруги даже обрадовал, – вижу по следилке, что вы еще в “Златокузне”, ждите, я уже еду.

План закруглить наш затянувшийся визит провалился. Ужинать с Фролом в грузинском ресторанчике оказалось неожиданно приятно и познавательно. Я впервые столкнулась с проявлениями иной культуры воочию.

– Гамарджоба генацвале Серго, – громогласное приветствие сочилось искренним радушием, – какие гости посетили сегодня старого грузина!

– Гамарджоба батоно Важа, как драгоценное здоровье?

– Э-э, Серго, зачэм про здоровье спрасил! Только глянул на этих красавыц, обо всем забыл! Садитесь, садитесь! Сейчас вкусный ужин будет!

Я поймала себя на том, что по-детски пялюсь на колоритного человека в белоснежной поварской одежде. В нём все было немножко чересчур: черных кудрей, крючковатого носа, блестящих глаз, седых усов, зычного голоса, движения, экспрессивности жестов, но при этом, все так очаровательно! За столом мы уже улыбались, хотя, Ирина с трудом согласилась на приглашение Фрола и нервы помотала всем.

– Ну тетя Ира! – Димка активно учился вить из нас веревки, оставалось только внутренне вздыхать, воспитатель из меня аховый.

За поеданием изумительных хинкали мы узнали, что владелец ресторана дружил с покойным дядюшкой Фрола. Ему, собственно, и принадлежала ювелирная мастерская. Так вот почему там было два рабочих места!