Сменить мечту. История попаданки наоборот

Часть 12.

-/Эмилия/–

– Здравствуй, мальчик, – ответила я, родные слова проворачивались на языке с трудом, как видно, язык и мышцы лица не привыкли к такой артикуляции, – ты кто? Как давно ты здесь?

– Меня зовут Шон…– рассказ несчастного ребенка перевернул душу и разорвал в клочки устоявшееся мировоззрение. Оказывается, и мне присущи чисто женские порывы, на которые я давно считала себя неспособной, едкая, как уксус жалость пекла глаза непролитыми слезами. Кто знает, что это, поразительное совпадение или закономерность, но Шон жил в том самом доме отказников, в который меня назначили управляющей. Нетрудно догадаться, что душу Шона обменяли местами с душой Димы, мальчика который был дорог моей предшественнице.

Шон, наконец, перестал рыдать, лишь иногда всхлипывая и вздрагивая от боли. Машинально приподняв одеяло и увидев плотную повязку, я ужаснулась еще раз. Магическое зрение включилось само собой, память легко выплеснула нужный пасс. Нет, все-таки недаром я тратила время на занятиях по оказанию помощи, хоть и считала тогда, что это бесполезно для меня. Сила текла легко и так упоительно что, похоже, я впала в транс. Никогда ничего подобного со мной не случалось, редкое состояние для мага, когда сознание и подсознание так синхронизируются с магией, что позволяют малым расходом силы горы сворачивать. Только в моем случае, малый расход, это почти весь резерв.

Малыш завозился, чем и вернул меня в реальность. Глазищи-то какие синие, прелесть. На его щечках неуверенно расцветал румянец, немедленно вытереть с них эти горькие слезки стало самой острой потребностью на сей момент.

Ирина подала Шону бутылочку с водой, чтобы он напился и легче успокоился, потом ловкими и уверенными движениями вытерла сияющее личико смоченным прямо из бутылки, полотенцем.

– Так, дорогие мои, нам надо поговорить, – провозгласила она безапелляционно, – для начала, давайте договоримся, с тобой Лиза и с тобой Дима, что пока вы во мне нуждаетесь я буду рядом. Это я могу вам твердо обещать.

Мы с Шоном синхронно кивнули. Парнишку, как и меня, переполняли противоречивые чувства. Смесь безграничной благодарности и отчаянного страха довериться, вот какие чувства были самыми яркими данный момент. А еще, во мне росла острая, болезненная потребность защитить этого ребенка. Моя ладонь все еще была влажной от его слез. Димкины слезы, высыхая, проникали мне в кровь, даря понимание, что этот ребенок – тоже мое наследие, наследие, которое должно было бы пугать, но почему-то совсем не пугало. И это меня, которая как от огня бежала от матримониальных планов моего отца, желавшего повыгоднее сбыть неудобную дочь замуж. Всех, кого папенька рассматривал в качестве потенциальных родственников и союзников, интересовало только одно – моя способность рожать. Это потребительское отношение подспудно сформировало острое нежелание иметь детей, которое я пронесла через годы и вот сейчас маленький раненый мальчик всколыхнул во мне давно угасшую потребность заботится.

Молчание затянулось, Ирина собиралась с силами, а мы с Шоном просто ждали, готовясь принять все, что предложит нам эта великодушная женщина.

– Так, давайте я для начала расскажу вам о вас и о себе, – вздохнув и печально улыбнувшись, Ирина продолжила, – меня зовут Ирина Владимировна Резаева. Я – адвокат. Тебя Димка, то есть Шон, в этом мире зовут Дмитрий Соколов, тебе двенадцать лет, ты – воспитанник детского дома, Эмилия – теперь будет жить жизнью Елизаветы Андреевны Варнаевой. – Ирина уловила что-то в лице Шона и прервалась, давая мне возможность поговорить с парнем на родном, ребенок явно не все понимал, пришлось повторить. Так мы и продолжили разговор, точнее, мы слушали, а Ирина говорила, а я иногда давала пояснения Шону.

Сколько горькой иронии было в сложившейся ситуации, как легко было провести параллели между судьбой моей предшественницы и моей. Правда, в отличие от меня, обманутой за несколько недель до свадьбы, Лиза все-таки вышла замуж. А вот мужчин мы себе выбрали одинаково неудачно. Мой возлюбленный отказался от свадьбы, когда узнал, что я больше не располагаю суммой, на которую он рассчитывал, а Лизин муж не только жил за ее счет, но и содержал любовницу с детьми. Чудовищная беспринципность. Муж Елизаветы, Алексей, по словам Ирины, и виноват в нашем с Шоном нынешнем состоянии. В пьяном угаре он нанес бывшей жене и ее приемному ребенку смертельные увечья. Я было испугалась за нашу безопасность, но этот тип, оказывается, в тюрьме. Слава Арису, или местному божеству!

Шон не мог скрыть удовольствия оттого, что является почти-почти совсем законным приемным сыном Лизы, то есть, теперь моим. Он быстро осваивался с языком и уже почти не переспрашивал, но в его глазах стоял немой вопрос, соглашусь ли я, баронесса фон Риштар, аристократка и магичка, принять его как сына.

– Там, в твоем мире, у тебя были дети?- Вопрос Ирины немного озадачил.

– Нет конечно, я не была замужем! Хотя у магичек свободы больше, но я из аристократического рода, поэтому - нет.

– Это и хорошо и плохо, – Ирина выдержала драматическую паузу и продолжила, – наверно, это все же плохо, потому что Шон будет единственным твоим ребенком, прости за скверную новость, но моя подруга была бесплодна.

Не скажу, что сильно удивилась, в моем энергетическом теле были разреженные места, почти пробоины, не связанные с ранением. Я не целитель и распознать причину не смогла. Нас в Академии учили, как оказывать первую помощь себе или коллеге при физическом ранении или магическом истощении, но не более того. А мне и этого было не дано, слишком мал был резерв, практику я проходила увешанная артефактами-накопителями, которые “любезно” заряжали своей силой желающие воспользоваться моими лекциями или артефактами, усиливающими память. Артефакты эти я научилась делать из практически любого подручного материала, был бы твердым и держал магию. Начертательная магия – очень полезный навык для магички, которая даже подол платья почистить не может, не заработав магического обнуления.