Смерть и возмездие

Смерть и возмездие

Пробуждение. Страх. Боль. Смерть.

Казалось я умирала и рождалась бесконечное количество раз.

Пробуждение. Нестерпимый ужас. Мука. Тьма.

Долгое время я не могла понять, кем являюсь. Моя личность как размытая тень, туман без чётких очертаний. Я пыталась вспомнить свое отражение, но видела лишь пустоту. Мой разум словно всплыл однажды из омута небытия на поверхность океана боли, где меня подвергали ежедневным пыткам. Меня били, стегали, резали и никогда не позволяли мне испустить дух. На моей коже выписывали письмена, вырывали ногти, стригли налысо или жгли волосы огнём. Меня вскрывали при полном сознании происходящего, протыкали острыми предметами, превращая в дикобраза, засовывали внутрь всякие инородное предметы. И делали это не для того чтоб выяснить какую-то тайну или очистить душу от колдовства. Всё это для потехи зрителей, которые приходили чтоб утолить свой извращённый ум видом насилия. Глядя на мои муки, они дико возбуждались и отдавались похоти. Мастурбировали или трахали друг друга. Не так ли ведут себя истинные демоны?

Палач искусно делал свою работу. Знал все тонкие грани в своём ремесле. А чтоб мне удалось познать всё его мастерство, меня поили снадобьями, чтоб сохранять сознание в бодрствовании, как можно дольше. Я молила о смерти. Просила палача и саму сущность, которая приходит за душами в конце жизни, но избавления всё не было. Нелюди продолжали приходить на кровавое представление и предаваться похоти. Раз за разом, цикл за циклом. Убеждение в том, что я попала в Ад крепло. Ведь только в этом месте можно проживать одно и тоже день за днём и не умирать. Смерть не забыла про меня. Напротив. Она привела в преисподнюю, где мною тотчас занялись бесы. Существа не знающие милости. В их взглядах не было ни тени сострадания. Лишь сосредоточенность и удовольствие от процесса. Их жестокость была размеренной и методичной. Они шептались друг с другом, обменивались секретами создания идеальных мук. Моя боль была для них инструментом, а я — холстом, на котором они творили своё извращённое искусство.

Пробуждение.

Высокий потолок. Обитые красной тканью стены. Душераздирающие крики других мучеников. Мрачная музыка, запах… Этот запах…

Ужас. Ужас ожидания. Скоро всё повториться…

Царящая атмосфера безысходности заместила собой всё, из чего складывалась моя личность. Трудно было вспомнить жизнь до этой комнаты. В памяти остались лишь моё имя, вокзал, прибывающий поезд и ждущие его люди. Возможно эти воспоминания последнее что осталось от моей жизни. Но я не могла понять как долго нахожусь в Аду и что привело меня сюда. Было лишь предположение. Грех. Большой грех совершённый мною…

Боль. Беспамятство.

Мой и без того маленький мир сужался до предела во время пыток. Всё что оставалось за пределом, казалось далёким и отчуждённым. Не существующим. Есть только моя распадающаяся личность, палач, его инструмент и боль. Страдание. Это моя кара, моя бесконечная плата за содеянное. Именно так я думала и верила, пока в какой-то момент что-то не изменилось. Возможно повысился мой болевой порог. А может что-то ещё, не знаю. Но я смогла взглянуть в лицо палача и увидеть ранее не замеченное. А именно тоску. Или сочувствие. Это могла быть иллюзия и я это понимала. Бесы и демоны могли принять облик человека, чтоб хитростью заставить страдать ещё сильнее. Но он не пытался меня обхитрить. Палач действительно испытывал чуждые бесам эмоции. Это подтвердилось во время того, как он с особым усердием резал мне кожу и посыпал раны красным порошком, от которого плоть горела огнём. В момент, когда боль стала совершенно нестерпимой, его распущенные, чёрные как ночь, волосы всколыхнулись. Тьма меж лонов словно ожила. Она танцевала, окутывая каждый волосок, скользила вниз и вверх, а затем вырвалась вперёд чтоб затмить пространство и увлечь меня за собой за пределы комнаты. Я перестала чувствовать своё тело. Мой разум словно отслоился и растворился в живой тьме. Боли больше не было. Она стала абстрактным явлением. Я подумала, что наконец умерла по-настоящему. Окончательно. Однако бренность бытия вернула меня обратно. Боль как цунами накрыла с головой, что не могло не порадовать зрителей.

Пробуждение.

Мои раны вновь заживают. Я смотрю на стены, на потолок, на инструментарий палача. Никакой мистики, ни намёка на потустороннее. Реальность и восприятие убеждают меня - Ад не настоящий. Его создали те твари, которые приходят посмотреть на работу палача. Но очередной сеанс существенно отвергает новые домыслы и мне нет дела до подлинности убеждений. Демоны меня окружают или люди, никакой роли это не играет.

Страх. Боль.

- Убей, - прошу я палача, пытаясь высмотреть в танцующей тьме его лицо, во время пыток, - Убей, прошу.

Палач никогда не отвечал и продолжал своё дело. Зрители, возлежащие на мягких диванах, наслаждались зрелищем и собой.

- Убей.

Я пронизывала палача взглядом. Представляла как что-то меняю в его мозгу и заставляю тем самым нанести неаккуратный, но решающий порез. Он игнорировал меня, но продолжал окунать в беспамятство с помощью тьмы в своих волосах. Да, он и его зрители говорили на совершенно непонятном языке, но мои глаза невозможно понять иначе. Палач чувствовал мою просьбу. В это простое слово я вкладывала всю себя, как и любой страдающий на пыточном столе пленник. Он понимал, но его помощь была только в волосах.

- За что?

Нет ответа.

- За какой грех? Я должна знать.

Когда мне удавалось говорить слишком много, палач странно на меня смотрел. Он словно оценивал услышанные слова. Взвешивал их, осмыслял. Но не отвечал. А меня била злоба за то что Бог позволил так поступить со мной. Я не хотела, но проклинала Создателя за свою участь и понимала, что мой ад из-за этого лишь продлиться намного дольше. Моя душа будет страдать в муках…

Беспамятство.

Не знаю, думала ли раньше о смысле бытия и о душе как явлении. Теперь же всё моё свободное от мук время было занято этим. Бренность бытия, бесценность души в нём. Что такое душа? Энергия. Свободная и независимая энергия. Без обременения плотной материей. Как же я хотела избавиться от этой материи. Вырваться из оков уставшего тела и унестись прочь. В пустоту. Надеясь, что мне это поможет, я начала твердить себе одну мысль - тела не существует.