Смерть идёт на запах

Глава 1

Чвяк! Меч вошёл в плоть врага по рукоять. Брызнул фонтан крови. Сэр Гэллахед Озёрный с удивлением бросил взгляд вниз, туда, где его массивное тело заставило кирасу чуть приподняться, и обнажился кожаный подлатник внизу выпирающего живота.

– Проклятье! – выдохнул рыцарь.

Он бросил взгляд на противника, который уже всё понял и стоял, чуть откинувшись назад, тянулся рукой к забралу, а вторую, с круглым щитом с развесистой пальмой на золотистом фоне, отставил в сторону.

– Мерзкий иноземец, гореть тебе…

С этими словами Сэр Гэллахед упал на колени, наклонился вперёд и завалился на песок ристалища. Под его весом меч вошёл глубже, прошёл насквозь и показался сзади в районе…

Над моим ухом раздался недовольный голос матери:

– Опять строчишь свою ахинею? Сходи в лавку, выменяй пару банок на пару хвостов. Ты же хвастался, что помог Костяну с крысами? Ну вот, покажи ему это. Или как всегда присочинил?

Она взъерошила мою белёсую шевелюру. Я оторвался от тетради, наморщил свой нос картошкой и недовольно глянул на родительницу. Та усмехнулась, скривив чувственные губы под острым тонким носом. В серых глазах мелькнули искры веселья. На лоб упал каштановый локон, который мать смахнула правой рукой, переложив плачущего младенца в левую.

– Так чего, будет сегодня ужин или чтением перебьёмся?

В голосе прозвучало столько иронии, сколько я ни разу не вставлял ни в прозу, ни в поэзию. А писать я любил, даже прозвище среди друзей получил Петька-сказочник. Иногда прозвище звучало чуть жёстче, вроде «Звездобола». Хотя и тут я смягчаю, поскольку в первой части речь шла вовсе не о звёздах.

– Э-хе-хе, – протянул я. – Сейчас смотаюсь. Будет, будет чем закусить вечером. Однако же!Учитывая твои кулинарные таланты, могла бы обойтись.

– Ага, кашу из твоей биты, как в сказке из топора, сварить. Иди уже!

Мать беззлобно рассмеялась. Моя рука потянулась к бите, замотанной чёрной изолентой, которая скрывала под собой разные сюрпризы для покрывших улицы Нюхачей.

В голове мелькнуло: «Ну вот, теперь срочно надо подтвердить, что… А то ловец из меня… Костян не поверит, что все крысы убежали. Потребует… А чем докажу? Охо-хо-юшки… Пойду загляну в пару подвалов. Может, там?»

Мысли скакали, как бешеные. Идти на улицу с угрозой бегать от слепых, но резвых и очень чутких Нюхачей не улыбалась. Я поэт, романтик… Я не силён в войнах за кусок хлеба в этом умирающем мире.

Мне бы вернуться в Старые Добрые Деньки, взять ноутбук, сесть за компьютер, на худой конец поднять со стола смарт – и погрузиться в мир фантазий. Соединять слова я умел лучше, чем воевать. Ну, убейте меня за это!

Хотя… Горячусь, горячусь! Бросаться призывами, которые раньше ничего не значили, а сейчас… Да, после Бесславной Эпидемии слова, по крайне мере, некоторые, потеряли старый смысл.

Теперь нельзя в лёгкую бросить: «прибью», «придушу» или, там, «даю руку на отсечение». Имелся всегда шанс, что поймут буквально и... Люди нынче не склонны к иносказаниям. Они все по-своему творческие, но им бы день пережить да ночь продержаться. И к Нюхачам на обед не попасться.

О, стишата наметились. Стоило бы записать. На память. Рука уже от биты снова потянулась к блокноту и ручке. Этот жест перехватила взглядом мать.

– Кхм!

Казалось, звук заполнил весь подвал. Осуждает. В чем-то права. Отец ушёл на промыслы. Так бы это он следил за полнотой наших кладовых и насыщенностью желудков. В его отсутствие часть груза падала на мои плечи.

А! К чёрту! Потом запишу мысль, если не забуду. А забуду – того она и стоила.

Я подхватил биту, накинул короткую кожаную куртку. Чёрная! В тени подворотен помогала скрываться от лишних глаз наряду с чёрными ботинками, в которые я заправлял тёмно-синие джинсы.

Один из друзей посетовал. Он в одежде понимает. Такие у него творческие наклонности – модельера. Это помимо других, конечно, но тоже когда-то модных. Теперь с выживанием проблемы – с такими творческими, кхм, особенностями. А у кого их нет – проблем, не особенностей?

Мне же осталось выбраться наверх из нашего верного подвала – и короткими перебежками добираться до цели. Некоторые ещё поливались разными средствами, чтобы сбить со следа Нюхачей. Типа, клин клином...

Только я не верил в простые решения. Обоняние наших слепых врагов – оно же не только чуткое, а ещё и… Как говорили? Дифференцированное?

Вирус убил мозг, почти весь. Но центры обоняния не затронул, а, напротив, развил. Так что… Обливайся чем не обливайся, а главное оружие против них – хитрость и скрытность. Иначе беда!

Я разгребал завалы у входа, чтобы выйти на поверхность. А в голове крутилась мысль: «Эх, ну почему мы оказались так не подготовлены к надвигающемуся концу света? Как будто развили мощную цивилизацию! Такую медицину отгрохали. Кучу эпидемий пережили. А вот поди ж ты… Как началось всё всерьёз – спасовали».

И ведь правда – старт беды пришёлся на такие славные времена! Дух захватывает, когда вспоминаю…