Смерть моего лучшего друга

Место, где должно быть предисловие, но его нет…

«Счастье – это не деньги.
И это не вещи вокруг.
И не люди, которые окружают.
Счастье – это способность наслаждаться тем самым неповторимым «сейчас».
Не важно, где ты сейчас, и что происходит. Счастье - просто жить.
Потому что этот миг больше никогда не повторится».

Мой лучший друг умер неожиданно. Смерть его была непонятной и подозрительной. Весьма странно, когда молодой парень умирает в двадцать семь лет. Мне казалось: узнав эту новость – я сошла с ума. Но то, что произошло на самом деле, никак не укладывается в моей голове…

Страшную новость я узнала в тот момент, когда забирала Даниэлу из детского сада. Я вышла из ненавистного для моей дочери детского учреждения, делая ей замечание, что очень плохо плеваться манной кашей в воспитательницу.
-Даже если ты не любишь манку, а тебя заставляют ее есть – ты можешь ее не есть, – разрешила я, - Оставь ее на тарелке и иди играйся! – поучала я дочь противным строгим тоном. На самом деле я сама не люблю манную кашу. И в садике вытворяла вещи похуже. Но моей трехлетней дочери совсем не надо это знать.
В этот самый момент я и услышала, как «разрывается» мой телефон. На мужа стояла другая мелодия. Значит, это был кто-то посторонний.
Звонил Сеня – брат моего лучшего друга. Новость, которую он мне сообщил, не сразу дошла до меня. Я переспросила и, услышав ответ, замерла, словно меня парализовало. Дочка тянула меня за руку, а я не понимала, что происходит. Я даже разозлилась на Сеню из-за таких шуток. Окончательно он меня убедил в своей серьезности, сказав:
-Похороны послезавтра в десять. Придешь?
Новость не укладывалась в голове. Как?!
Мы были знакомы с пятнадцати лет. Моего лучшего друга звали Виталик. Был он лихой парень, вечно влипающий в истории. Голубоглазый блондин, приводящий в восторг всех знакомых девушек. Виталику прощали все оплошности, стоило ему только улыбнуться. Нельзя было всерьез обидеться на этого милого парня. Только я адекватно относилась к его внешности. И не сходила с ума. Виталик это по-своему ценил, и делился со мной секретами, на темы: «О чём думают мужчины» или «Почему они не звонят на следующий день». Именно потому, что я не поддалась его обаянию и отказалась от роли его девушки, наше общение переросло в дружбу. Все думали, что мы в конце концов поженимся. Но мы с Виталиком обманули всеобщие ожидания.
Я вышла замуж за Антона – парня из моей школы. Мы с Антоном никогда не обращали внимания друг на друга в школе. Познакомились, лишь спустя восемь лет после её окончания. Забавно: мой муж тоже голубоглазый блондин. Этот факт стал поводом для шуток всех моих друзей. Мол, у меня особая страсть к светловолосым и ясноглазым. Виталик, как и положено лучшему другу, напился на моей свадьбе и плакал, что сам не додумался на мне жениться. Потом отводил в сторону Антона, тряс его за грудки и кричал: «Если ты ее обидишь, я тебя убью!»
Мы часто вспоминаем это и смеемся, собираясь вместе, большой дружной компанией. Правда, в последнее время, мы видимся все реже. Я уже как три года «мама». Нам с мужем некогда встречаться с друзьями. Хорошо, что существуют мобильные телефоны, скайп, viber и интернет. Это дает возможность узнать, как протекает жизнь у наших друзей и знакомых, даже не встречаясь с ними.
Мысли скакали, как блохи, и не одна не останавливалась. Я рассеянно брела по дороге и пришла в себя только тогда, когда дочка пожаловалась, что я сильно сжала ее руку.
Дома мне стало еще хуже. Я все время рыдала. Дочка тоже плакала, не понимая моего поведения. Муж откачивал меня валерьянкой. Валерьянка не успокаивала, скорее, наоборот. Я вела себя неадекватно. Выла. Каталась по полу. Потом ненадолго успокаивалась. Затем снова начинала выть – и всё по кругу.
Приехал мой отец и, увидев меня в таком состоянии, не выдержал и залепил мне пощечину. Он хотел таким образом привести меня хоть как-то в чувства. Но я ничего не могла с собой поделать. Тогда отец, по просьбе Антона, забрал внучку. Я же не могла смириться со смертью дорогого друга. В очередной раз решив, что надо мной зло подшутили, попыталась набрать Виталика. Равнодушный голос в трубке сказал мне, что абонент временно недоступен или находится вне зоны действия сети.
В конечном итоге, мужу надоело мое истеричное «метательное» состояние. Он использовал свой последний аргумент: Антон зажал меня в свои сильные объятия, усадил к себе на колени, с целью поговорить. То есть, говорила только я. Он только слушал и кивал. А я все говорила и плакала, плакала и говорила. До тех пор, пока просто не заснула в его стальных медвежьих объятиях, с чувством полной защищенности.
Проснулась в шесть утра вместе с будильником мужа. Я пока не работала. А вот мужа нужно было собрать на работу. Однако самая первая мысль, посетившая меня после пробуждения, была: «Виталика больше нет». За ней пришло недоумение: «Как это Виталика нет?!». Потом недоверие: «Виталика что, и вправду больше нет?». И наконец, осознание: «Получается, Виталика больше нет».
Я села на постели, прекрасно понимая, что нужно разогреть мужу завтрак. Но я не могла заставить себя двигаться.
-Как ты? – спросил Антон. Он всегда был немного замкнутым человеком. Но это не мешало ему прекрасно разбираться в людях. Я, хоть и эксцентрична, но никогда не лезла к нему с вопросами, типа: «а почему ты такой злой приходишь с работы?». Или «А почему ты задержался после работы на целый час?». Антон знал, что мне все это интересно. Но пока он в отвратительном настроении, я вообще с ним разговаривать не буду. Задумчиво послонявшись по квартире в полном игнорировании, муж приходил к выводу: рабочие моменты не связаны с его семьей. И семья не должна страдать, из-за того, что Антон простоял целый час в пробке. Тогда он приходил, чтобы «разоткровенничаться». Мы обсуждали его проблемы, я находила в них смешные моменты. Мы вместе смеялись над ними, и уходили спать в хорошем настроении. Одно из наших общих качеств: мы никогда не будем лезть в душу, если кто-то из нас не хочет говорить. Я научила его прислушиваться друг к другу, даже если нам в голову приходят идиотские идеи.
Вот и сейчас, Антон, видя мое состояние, не лез с расспросами. Он терпеливо ждал, пока я созрею и выскажусь в сто пятый раз. Муж, молча оделся и побрел на кухню. Я пришла следом и попыталась набрать воду в чайник. Задумавшись, не заметила, как вода переливается через край в раковину. Антон, наблюдавший за мной, без слов отобрал чайник. Тоном, не терпящим возражений, он заявил:
-Сядь.
Муж вылил треть воды в раковину. Вытер дно электрочайника полотенцем, и, поставив на «базу» греться, сказал:
-Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Он был для тебя как брат. Но ты подумай, что сейчас чувствует его семья.
Я смотрела в стену напротив. Перед моим взглядом всё расплывалось, а мысли не желали появляться в моей голове. Я вернулась из прострации назад, когда Антон поставил передо мной кружку с чаем.
-Спасибо, – кивнула я.
-Пожалуйста, – ответил он и поинтересовался: – Ты слушала, что я тебе говорю?
-Как-то мысли собрать не могу, – созналась я.
-Я говорю, что тебе надо помочь с похоронами. Мне кажется, что твоя помощь нужна больше не его семье, а тебе самой.
-Да, – согласилась я и пошла звонить Сене.
Так как я работала до «декрета» в сфере искусства, то на меня повесили закупку цветов, заказ ламинированной фотокарточки, и слежку за Сеней. Чтобы он не напился и никуда не влип.
Тётя Тамара (мать Виталика) вообще выглядела не лучшим образом. Только она смогла рассказать мне полную версию произошедшей трагедии.
Дело в том, что Виталик решил наконец-таки жениться (это я знала). Девчонка нормальная, но не сказать, что самый лучший вариант для нашего Виталика (в этом мы с тётей Тамарой сошлись единогласно). Чтобы заработать больше денег на свадьбу, Виталик согласился на «шабашку». Вообще, мой лучший друг по своей должности сварщик. Но, в молодости он работал на стройке, и хорошо себя там зарекомендовал. Именно поэтому ему предложили «подхалтурить» в строительстве.
Место, куда Виталика отправили работать, было глухое. Почти вымершая деревня. Ему объяснили, что нужно расчистить «местность». Так сказать, убрать «мусор» из земли и подготовить ее под стройку. Виталика назначили ответственным за бригаду людей. Самым главным условием было: чтобы работа была выполнена качественно и в срок.
Когда бригада приехала на местность, то парни, мягко говоря, обалдели. Им предстояло «выкорчевать» старое кладбище. Мужики пожилые сразу отказались от работы, заявив, что никакие деньги не заставят их заниматься вандализмом. Виталик тоже струхнул поначалу. Но, ему нужны были деньги на свадьбу. Тем более, что старые погосты сплошь и рядом убирают. И ничего – строят на тех местах дома. И в них спокойно живут люди.
Молодые парни начали работать. Вырывали все «это» экскаватором. Затем, закидывали «мусор» в прицепы. И трактора вывозили «отходы» на помойку. Земля в той местности глинистая. Вообще непонятно, почему здесь решили строить жилую гостиницу. Лично для меня: красивые места и чистый воздух – не аргумент. Неужели нельзя было найти место лучше?!
Зарплату четверых ушедших мужиков, раскидали между семью оставшимися. Поэтому парни продолжали заниматься вандализмом.
Виталик не рассказывал ни мне, ни родным, чем занимается. Говорил, что их бригада просто роет землю под фундамент. И им за это неплохо платят
Затем, начало происходить странное. Лучший друг, отличающийся выносливостью и здоровьем молодого быка, начал жаловаться на самочувствие. И, полагаю, занимался беспробудным пьянством. В его речах начали проскальзывать фразы, что для того чтобы быть в нормальной форме нужно «заправиться». И иногда, мол, страшновато работать. А после пол литра водки –работа идёт быстро и слаженно.
Арсений заподозрил неладное и без предупреждения решил навестить брата. Тогда-то он и узнал правду: бригада Виталика выкапывала старые трупы, чтобы на этом месте была возведена гостиница. Сеня схватился за голову. Брат его уже сам стал похож на живого мертвеца. За три недели, прежнего шикарного блондина стало не узнать. Яркие голубые глаза потускнели. На волосах появилась седая прядь. Сеня два дня пытался убедить брата бросить эту работу. Но Виталик бормотал какую-то бессмыслицу. А потом вдруг слег с горячкой. День Виталик пролежал в бреду. Затем ему стало лучше. Он даже повеселел, встал с кровати и изъявил желание посмотреть на работу своей бригады (тем более, что та, подходила к концу). Сеня решительно его не пускал и требовал объяснений.
Виталик сознался: когда приехал на объект, сам обалдел, что ему нужно «убрать» старые могилы. Но, его знакомый (который и собирался на этом месте строить гостиницу) переубедил моего друга, мол, все нормально, все официально. Район сам давно просил очистить эту местность. Потому как надоели «байки», что на кладбище этом покоятся несколько сильных колдунов. Любители острых ощущений приезжают сюда. Спят на кладбище, мусорят и рушат старые могилы. Чтобы избавиться от этого беспредела – проще всего сделать зачистку.
Виталик обронил, что поначалу работа шла нормально. Но в процессе, парни начали себя странно вести. Отказывались работать. Да и сам Виталий начал замечать кое-что странное. Что именно – не рассказывал. Говорил только, что уже и сам не рад, что взялся за это дело. Сене пришлось ехать в город, по делам. Виталик, казалось, был вполне в нормальном состоянии. Поэтому Сеня с чистой совестью уехал. Однако уже на следующий день Арсению позвонили и сообщили, что его брат скончался от алкогольного отравления. И не он один. Пятеро мужчин из его бригады умерли от того же. А двадцатилетнего юнца, обнаруженного в лесу, неподалеку от объекта, забрали в областную психиатрическую больницу. Он напоминал овощ: сидел, таращился в одну точку, и без чьего-либо вмешательства не мог самостоятельно передвигаться.

…Это все, что могла рассказать мне тетя Тамара. Я сделала пару звонков и скинула фото Виталика на почту моему знакомому, имеющему типографию. В принципе, можно было ехать и забирать фотографию хоть сейчас. Но я осталась.
Мы вспоминали те времена, когда я была еще девчонкой и, разумеется, вспоминали Виташу (как ласково его называла мама). Надя (его невеста), позвонила только в полдесятого, уточнить, во сколько приходить на «прощание». Тетя Тамара сорвалась на нее, а мне стало понятно: невеста моего лучшего друга не придет вообще. И мы вместе с моей несостоявшейся свекровью пошли пить валерьянку, поражаясь чужому равнодушию.
За мной приехал муж, а Тамара Михайловна шепнула мне в коридоре: «Береги мужа. Он у тебя золотой».

Вскрытие делали в районной больнице. Оттуда же Виталика и привезли в дешевом гробу. Синяя обивка раздражала. Я не успела войти в комнату, как увидела торчащие ботинки из гроба и сразу рухнула в обморок. Муж меня подхватил, и я от этого пришла в себя. Увидав человека в гробу, чем-то напоминающего мне спящего Виталика, я решила, что это не мой друг. Потом я стала настаивать, что он жив: посмотрите, у него дернулся палец. В общем, я довела до истерики тетю Тамару, и Антон повез меня домой. Там налил стакан водки и заставил его выпить. После чего отобрал телефон, и уложил спать.
В два часа ночи я проснулась от жажды. Как медведь-шатун, я побрела на кухню, чтобы выпить воды. По – привычке включив планшет, я полезла в социальную сеть, узнать, написал ли мне кто-нибудь. Абсолютно забыв о том, что случилось сегодня, я начала писать всем бодрствующим. Мол, привет, как дела, куда вы все пропали? Не успела я даже диалог завязать, как на планшет упала тень. Подняв голову, я обнаружила нависшего надо мной Антона. Муж гневался. Он заслуженно предъявил мне претензию, что я ему мешаю спать. Обругав, Антон уложил меня в кроватку. Чтоб я не вздумала больше шататься по квартире, муж обхватил меня своей крепкой рукой. Так что при всем желании, я не могла выбраться. Выспавшись и теперь страдая от бессонницы, я тихо мстила, толкая его в бок, лишь только он начинал похрапывать.
Проспав весь следующий день и приготовив мужу ужин, я поехала к родителям за Даниэлой. Убедив своего отца в полной моей нормальности, забрала дочь.
Антон застал нас за просмотром «Рапунцель». Муж мысленно обрадовался моему состоянию, хотя вслух ничего не сказал. Чтобы сделать мне приятное, он поблагодарил меня за ужин и даже вымыл посуду. Затем мы всей семьей посмотрели комедию, посмеялись и отправились спать. В легкой дремоте меня опять посетила мысль, что мой самый лучший друг умер. «Нужно жить дальше. Ничего не сделаешь», - сказала я себе, проваливаясь в сон.
С утра я отправила Антона на работу. Даниэлу сплавила в сад. А сама решила проверить почту. Каково же было мое удивление, когда я зашла в свой аккаунт и обнаружила несколько непрочитанных сообщений. То, что мне писали – это нормально. Ненормальным было то, что мне ответил Виталий Хорошев.
«Привет тебе наверное Сеня меня уже сдал где я сейчас работаю
Не сердись деньги ж нужны ну ты понимаешь
Так вот прикинь кто-то из моих работяг подшутил надо мной и закрыл меня походу в гробу
Выберусь намылю им шеи
Сигнал слабый потом тебе позвоню сейчас попробую позвонить Наде
Время сбилось на мобиле не понятно какой сейчас час
Если разбужу ночью не злись и передай мужу пусть ревнует что я звоню тебе по ночам
Буду звонить Наде, а то батарея разряжается»
Я перечитала сообщение несколько раз, пока не поняла, что на глазах моих выступили слезы ужаса. Стилистика написания была Виталика – он никогда не знал, где нужно ставить запятые, потому никогда не ставил их вообще. Каждую новую мысль он всегда писал с новой строчки. Точки предпочитал не ставить, шутя, что ставит их только в отношениях. Без сомнения. Это писал сам Виталик.
Я застонала и с ужасом принялась метаться по квартире, в поисках мобильного. Потом взяла домашний и принялась набирать свой номер. Самсунг отозвался с кухни и был мной обнаружен на самом верхнем шкафчике, куда его ныне вечером запрятал мой муж. В телефоне обнаружилось шестнадцать пропущенных: один - с домашнего, три - от Сени, семь - от мужа и пять - от Хорошева. Дрожащей рукой я набрала Виталика, но номер был недоступен. Тогда я принялась звонить мужу и пожаловалась супругу о сообщениях и пропущенных. Антон разозлился, что какой-то больной так зло подшучивает. И посоветовал не принимать близко к сердцу такие приколы, и, если подобное повторится – сразу же сообщить ему. Я полностью согласилась с дражайшей половиной, пообещав что сразу сообщу, если шутник объявится. Положила телефон на кухонный стол. Направилась в зал. Но, любопытство – главный порок женщины. Я вознамерилась во что бы то ни стало узнать, кто же шутник. Поэтому, вернулась назад, взяла самсунг в руки и набрала Сеню.
Брат Виталика, услышав мою историю, моментально бросил всю работу и приехал. Прочитав сообщение, он, как и я, вначале испугался. Потом впал в глубокую задумчивость. Сеня, никогда не интересующийся пропущенными вызовами, полез в телефон и при мне обнаружил три пропущенных от брата.
Сенька позвонил Наде. Та сказала, что действительно, ей восемь раз звонили с телефона Виталика. Она не снимала, потому что думала, что это ее «несостоявшаяся свекровь» желала излить на нее «желчь».
-Что же это получается? – растерянно спросил Сеня, закончив с Надей разговор, - Кто-то спер телефон Виталика и прикалывается над нами?
-Смотри, - перебила я его, - мне сообщение пришло с телефона, – зашла я в свой аккаунт и еще раз продемонстрировала послание «с того света», – В интернет можно зайти с мобилы автоматически. Подумай, кто из знакомых, мог взять его телефон и развлекается таким странным образом?!
-Ну, дебилов полно,– пожал плечами Сеня.
Тогда у нас появился следующий вопрос: а где сейчас этот чертов мобильник?
Мы попытались в очередной раз дозвониться на номер Виталика, но телефон был вне зоны действия сети. Арсений позвонил матери. Я во время этого разговора расхаживала по комнате взад – вперед. При этом страдали ни в чем неповинные ногти на моей левой руке (дурацкая привычка их грызть во время стресса).
От услышанного, Сеня изменился в лице. Я остановилась и вопросительно принялась сверлить его взглядом. Опасения подтвердились: мать положила телефон Виталику в гроб. И оттуда он по ночам звонит всем и шлет сообщения. Лично у нас с Сеней больше не осталось сомнений. Мы помчались искать службу, которая занимается эксгумацией. Предъявив доказательства, мы ожидали, что Виталика тут же бросятся раскапывать. Но, жирная тетка противно-пафосным голосом заявила нам, что это не доказательства: возможно пароль от аккаунта Виталика знал кто-то еще, а телефон просто не клали в гроб, как кажется его матери. Вскрытие подтверждает, что Виталий Хорошев умер от алкогольного отравления. Это же записано в его свидетельстве о смерти. Если у нас есть сомнения в процессе экспертизы, мы можем подать заявление на повторную экспертизу. Его рассмотрят в течение… но дело в том, что все соответствующие личности как назло ушли в отпуск. А заместители взяли недельный отгул. Так что нужно ждать, когда все вернуться из отпуска. Затем, если подтвердят запрос, нам необходимо договориться с администрацией кладбища. Так же нужно решить вопрос с представителями судебной экспертизы. И взять ряд бумажек. А еще получить две справки, без которых эксгумация невозможна. Их нам могут не выдать по трем причинам: если с момента смерти прошло меньше двенадцати месяцев, смерть была насильственной или наличие инфекции. После того, как мы все это, наконец, «провернем» – проведут эксгумацию и многострадальный труп отправят на повторную экспертизу… и…
…и нам с Сеней стало понятно, что если Виталик лежит в гробу живой, то он умрет прежде, чем мы соберем все эти справки. Злые, как голодные собаки, мы вышли из этой «шарашкиной конторы». И направились в «Макдональдс» - есть и думать, что нам делать.
Меня вызвонил муж и предъявил претензию, что потерял меня и не может дозвониться. Я в разговоре с ним прикинула, стоит ли ему говорить о нашем с Сеней открытии. Попыталась завести разговор на эту тему. Антону эта тема показалась не интересной. Он перевел ее, спросив, чем я буду заниматься. В этот момент я уже абсолютно точно нашла решение проблемы. Антон, не подозревая, сам натолкнул меня на мысль, которую я не стала озвучивать.
Честным голосом я соврала, что встречусь с подругами, чтобы в разговоре с ними избавиться хоть немного от депрессии. Муж посмеялся, что появление моих подруг уже вызывает депрессию. Заявил, чтобы я ему позвонила, когда их компания мне надоест, и пожелал хорошего вечера.
Тут же я позвонила маме и, точно так же соврав, попросила забрать Даниэлу сегодня к себе. Сеня позвонил отцу, частично, но, все же убедив в вероятности того, что Виталик может быть жив. Вечер обещал быть насыщенным. И, хотя меня мучила совесть, всю правду я решила сказать мужу в последний момент. Иначе он меня прибьет раньше, чем я успею сказать «мяу».
Наш план заключался в следующем: мы сейчас едем по магазинам и ищем необходимые приспособления. Встречаемся и дожидаемся ночи. Затем, наступает ночь. И, когда все нормальные люди засыпают, а сторож кладбища теряет бдительность и запирается в своей сторожке – «просыпается мафия» (мы, то есть). Далее, мы, одетые во все черное, проникаем на кладбище и раскапываем Виталика. Нашу «братву» возглавляет Доктор Мед (наш друг медик), чтобы убедится, что «товарищ Хорошев» и вправду жив.
В моей голове план выглядел идеально. Однако, уже на первоначальном этапе у нас возникли трудности. «Доктор Мед» не желал вербоваться в «Мафию». Он обозвал нас в грубой форме чокнутыми, долго упирался, ныл. В конце концов, все же согласился. Но я умудрилась «накосячить», когда расплачивалась карточкой мужа за шахтерские каски с фонариками на лбу. Мужу на телефон пришел счет и он перезвонил мне, с целью узнать, на что я потратила столько денег.
После полуночи, наша «мафия» перебралась через забор вместе с лопатами, фонариками и рюкзаком чего-то еще, что притащил отец семейства Хорошевых. Мне помогли перелезть через забор. Зубы мои стучали. Двигалась я плохо. Правда, перед этим мне предложили остаться здесь, возле ворот. Или отправиться домой. Я на такое заявление даже слегка обиделась, мол, ребята, я вас всех сюда позвала, а вы меня с собой брать не хотите?!
Мужики махнули на меня рукой: хочешь - иди, но грохнешься в обморок – с тобой никто нянькаться не будет. На этом мы заключили соглашение. Оказавшись по ту сторону забора, мы двинулись по междурядью, подсвечивая себе путь фонариком. Я сразу ухватилась за Сеню, и постаралась как можно меньше оглядываться по сторонам. Одно точно скажу: ночью кладбище выглядит зловещим. Я вздрагивала от каждого шороха. Мне все казалось, что еще чуть-чуть, и я сама от страха присоединюсь к покойникам.
Мы нашли могилу Виталика. Сеня с отцом, отшвырнув венки, принялись ее раскапывать. Алексей (Доктор Мед), спокойно курил в сторонке, изредка бросая фразы, что мы все это зря затеяли. Мне это надоело, и я спросила: почему?
И заняла себя на двадцать минут очень познавательной историей о том, что происходит с человеком, когда он умирает. И как происходит вскрытие.
Меня начало трясти еще больше. Я невольно начала прислушиваться ко всем шорохам и собиралась с секунды на секунду грохнуться в обморок. История оборвалась резким звонком мобильника. Я вскрикнула, Алексей выронил четвертую сигарету, а мужики от неожиданности побросали лопаты и принялись вылезать из ямы. Я разозлилась: кто не выключил мобильник?! Разобрав, «слюнтявую» мелодию, поняла – что это я. Сенин отец возмутился: «возьми бабу на дело – проблем не оберешься». Остальные посоветовали быстрее ответить на звонок.
Тихим голосом я сказала:
-Да?
-Привет, чего шепчешь? Ты где? – спросил с усмешкой в голосе мой ничего не подозревавший муж.
-На кладбище, – прошептала я.
-Где? – спустя пару секунд спросил он.
-На кладбище.
-Ты что там делаешь? – сурово спросил он и, услышав правдивый ответ, жутко взбесился и наорал на меня. Обозвал меня очень грубыми словами, что на нормальный язык означает «чокнутая», заставившая мужиков плясать под свою дудку и сбившая их с….
Я терпеливо его выслушала, зная прекрасно, что перебивать мужа, когда он злится, бесполезно. И приняв к сведению, что он надерет мне все, что можно надрать, когда подъедет, попросила:
-Слушай, ты когда будешь ехать за мной, приезжай, пожалуйста, на «бусе».
-Я лучше захвачу лопату, прибью тебя и там же закапаю...
-Нет, лопаты у нас есть. Лучше возьми бус. Мало ли, он нам очень понадобится.
-Для чего? – взревел мой муж.
-Ой, ладно. Не могу говорить. Тут сейчас Сеня с отцом гроб вскрывать будут. Пока, – заявила я и повесила трубку. Представляю, как взбесился Антон.
Две минуты прошло, пока мужики откручивали винты от крышки гроба. Когда они ее сняли, то, посветив фонариком, мы все могли убедиться: Виталик лежит с зажатым мобильным телефоном в руках. Его поза немного изменилась.
От этого «открытия» у меня ноги стали ватными. Я чуть сама не свалилась в гроб. Ухватившись за Алексея и чувствуя, как теряю сознание, я услышала от него:
-Ну да. Он жив.
-Как жив? – спросила я и уселась прямо на землю, с опасением и любопытством заглядывая в темную яму, где покоился гроб с моим самым лучшим другом.
-Вот так, – спокойно заявил Алексей.
Осторожно спустившись, он взял руку Виталика и, слегка ее приподняв, вытянул вверх конечность «покойника». На моей голове находилась шахтерская каска с включенным ярким фонариком, но этого мне показалось недостаточно. Я отобрала еще фонарик и, посветив им, убедилась, что рука дорогого друга осталась в таком положении, в котором ее вытянул Алексей. То есть, если я сейчас протяну свою дрожащую от страха конечность немного вниз, то с легкостью могу пожать ладонь своего лучшего друга.
Я так и сделала. Вначале, я почувствовала его ледяную, мертвую руку. Но, когда я слегка сжала свою ладонь – его ладонь инстинктивно сжалась. Причем, весьма ощутимо. Я в ужасе попыталась выдернуть свою руку, но вместо этого потеряла сознание.
Пришла в себя от того, что кто-то бьет меня по щекам. В первую секунду я не поняла где я. Почему здесь темно и почему надо мной нависает незнакомый мужик?! Правда, ко мне тут же пришло понимание: я на кладбище, ночью, и это не незнакомый мужик, а Алексей. Мне стало легче. Я уселась на земле. Осень, бабье лето, не холодно. Дурацкие мысли в моей голове не желали собраться до кучи. Я повернула голову вправо и обомлела. Рядом со мной была яма, в которой лежал Виталик с вытянутой вверх рукой.
Я с перепугу выругалась и собиралась повторно упасть в обморок. Но вспомнила, что друг вроде как живой.
-Он точно жив? – с сомнением спросила я.
-Точно, – кивнул Алексей и ответил мне что-то на своем медицинском.
-А по-нашему? – попросила я.
-Он не окоченел, мышечная масса в норме, зрачки реагируют на свет, значит – мозг работает. Рефлексы тоже в норме, ты сама могла в этом убедиться.
-Ну да. Так, а что с ним? Он в коме? – дошло до меня.
-К коме приводит поражения Центральной нервной системы. Так же у человека в коме нарушено физическое состояние, и человек не реагирует на внешние раздражители.
-Да, она у нас еще тот внешний раздражитель, – хмыкнул весело Сеня.
Сейчас, зная, что его брат жив, он был невероятно весел. Его отец, наоборот, хмурился и курил без перерыва.
-Эй, – проворчала я. – я вообще-то могу обидеться.
-Не надо обижаться. Тебе еще мужа уговаривать, чтобы он нам помог.
Не успел Сеня это произнести, как со стороны кладбища послышались торопливые шаги. Обернувшись, я радостно расплылась в улыбке. Но увидела выражение лица мужа, ярко высвеченное фонариком на моей голове, и радоваться передумала. Сказать, что супруг был зол – ничего не сказать. Я всерьез решила, что он меня убьет. Как раз прикидывала, что пора мне очень быстро бежать. Но тут Антон увидел раскопанную яму. Далее перевел взгляд, полагаю, на стоявший на холмике гроб. Там мирно покоился Виталик.
Муж вытаращил глаза. Оторопело замер. С шумом набрал в грудь воздуха и, наконец, разразился длинной нецензурной бранью. Из его тирады выходило следующее: мы – кучка больных, и место нам - в психушке. Какого черта мы здесь делаем? И что ЭТО? – указал он на гроб с дорогим другом.
-Это Виталик, – брякнула я.
-Да ладно?! – воскликнул муж, – Я вижу, что это Виталик. Лучше вообще молчи, чтобы я тебя не убил.
-Ладно, – опустила я голову вниз, ухмыляясь. Ситуация начинала казаться мне забавной.
-Я спрашиваю у вас, - обратился Антон к мужчинам, – какого черта, вы все потащились на кладбище? Ночью. Зачем отрыли Виталика и вытащили его из могилы? И… и какого хрена ты ржешь? – обернулся ко мне муж.
-Ну, просто, мне показалось, что когда ты так говоришь, то это и вправду выглядит ужасно нелепо, – брякнула я, хихикнув.
-Нелепо? – взревел Антон. – Кто ее вообще взял сюда? – задал он риторический вопрос.
-Никто меня не брал, я сама сюда пришла, – встала я на свою защиту.
-Мы хотели оставить ее за воротами, но она сказала, что не хочет оставаться одна, – пробубнил Сеня. При гигантском росте моего мужа, он чувствовал себя «дюймовочкой» и всегда испытывал неловкость.
-Одна? – взревел муж и обратился ко мне на повышенных тонах, - Не бойся, в психушке у тебя будет много новых друзей. Завтра же тебя туда отправлю, – Антон схватил меня за локоть и потащил за собой.
-Да погоди ты, – попыталась я затормозить, но это было равносильно, что остановить прущий на всей скорости бульдозер, – Нужно помочь. Понимаешь?
-Психиатры завтра помогут всем. И тебя вылечат, и их.
-Ты не даешь мне выбора, – заявила я и укусила мужа за руку.
Он от неожиданности меня отпустил, а я побежала к нашей «чокнутой» компании.
-Антоша, ты просто обязан помочь.
-Сейчас помогу. Сейчас у Виталика появится компания и ему не будет так одиноко лежать в могиле. – пригрозил Антон.
-Виталик не умер, – кричала я на бегу, играя с мужем в догоняшки вокруг оградок. Путь мне освещал яркий фонарик, а он двигался на свет и шорох.
-Окончательно чокнулась!?
-Я не чокнулась, – остановилась я и начала медленно обходить могильную ограду по периметру. Антон вторил мне, возражая:
- Давно. Окончательно. И бесповоротно!
-Ну-ка, аргументируй, будь добр! В чем заключается такой довод?
-Я терпел все твои заскоки. Я думал, они незначительные. Ведь у всех женщин бывают заскоки… – нес он околесицу, не понимая, что «роет себе могилу».
Я перестала ходить вокруг могилы. Сузив глаза, я уставилась на мужа. У него не было фонарика, поэтому выражение моего лица он рассмотреть не мог. Он тоже остановился и продолжил возмущаться:
-У тебя даже не заскоки, а…
-Ну – ка, милый, повтори, что ты сейчас сказал? – перебила я его тираду, - Каких еще женщин? – поинтересовалась я с угрозой в голосе.
-Каких женщин? – не понял Антон.
-Ты, только что сказал: у «всех» женщин, – напомнила я ему, – И я спрашиваю тебя: каких это еще «таких» женщин, ты имеешь ввиду? – голосом ласковой кобры спросила я.
-Никаких таких женщин я не имел ввиду, – Антон растерялся и понял, что ляпнул что-то не то, – Я имел ввиду это… абстрактно, – выдал он.
-Абстрактно? – вытаращила я глаза, – Ах, абстрактно! – я принялась оглядываться по сторонам, освещая путь своему взору фонариком, в поисках чего-то тяжелого. Как назло ничего такого не было.
-Да, абстрактно. Ничего такого фигурального я не имел ввиду.
-Абстрактно? Фигурального? – бормотала я, мрачнея, – Мне кажется, у нас проблемы, милый, – я посмотрела на мужа исподлобья.
Наверное, в этот момент я выглядела не очень дружелюбно. Даже в темноте, глянув на мою физиономию, Антон растерялся и уже не хотел ничего выяснять. -Ты всегда употребляешь умные незнакомые тебе слова, когда хочешь увильнуть от беседы. Интересно почему? – угроза в моем голосе достигла пика.
-Ты на что намекаешь? – обиделся муж.
-Я не намекаю. Я ясно от тебя услышала про каких-то других женщин.
-Так это всем известно: у женщин тараканы в голове.
-Так ты у нас еще и женский эксперт?! – съязвила я.
-Возможно, в теории… что ты делаешь? – поинтересовался он, наблюдая, как я перебрасываю ногу и перелажу через ограду.
Я подошла к памятнику с выгравированной на нем женщиной.
-Валентина Афанасьевна, – прочитала я вслух и обратилась к памятнику: - Валентина Афанасьевна, я одолжу у вас это не надолго, – нагнулась я и взяла в углу ограды никому не нужную нержавеющую тарелку, – То что надо. – кивнула я.
-Что ты делаешь? – повторился Антон.
-Понимаете, Валентина Афанасьевна. Мне очень срочно надо убить чем – нибудь своего мужа.
-Верни на место железяку, чокнутая, – возмутился Антон.
-Не переживайте, Валентина Афанасьевна. Я верну вам вашу тарелку. Возможно слегка погнутую. Ну, это ничего! Новую вам куплю.
-У мёртвых ничего нельзя брать.
-Валентина Афанасьевна поймёт меня. Она тоже женщина.
-Ну, хватит, прекращай! Пошутили и хватит! – попытался замять скандал Антон, но меня уже было не остановить.
-Я убью тебя, подлый коварный изменщик! - заорала я, перепрыгивая через ограду, словно семнадцатилетняя.
-Ну хватит, давай мириться, – убегал от меня Антон, то и дело натыкаясь на ограды (у него-то фонарика не было).
-Обязательно. Грохну тебя и сразу помиримся, – пообещала я и запустила нержавейку в свободный полет. Обычно я никогда не попадаю в цель. Я никогда не выбиваю «страйк» в боулинге. Но в этот раз мне повезло. Антон остановился и схватился за ухо.
-Хорошо, что это не топор, – проворчал он, потирая ушибленное ухо.
Я налетела на него. Муж, сграбастав меня одной рукой, проворчал:
-Давай мириться.
-Я с тобой еще не ссорилась. Пусти меня, подлый врун, – вырывалась я, безрезультатно пытаясь надавать ему «тумаков».
-Слушай сюда. Успокойся, и слушай! – вздохнул муж, ожидая, пока я перестану барахтаться в его объятиях, – С появлением тебя, моя спокойная жизнь полетела к чертям. Я не знаю, что ты выкинешь в следующий момент. Я все время переживаю, что ты куда – нибудь влипнешь. Ты у меня одна такая, дурная. Никого мне больше не нужно! Поняла?! – сказал он так искренне, что у меня не осталось ни капли сомнения.
Мы ещё немного поспорили и поворчали друг на друга. Но это было больше для вида. (А позже, я похвалила мужа, что это лучшее его признание мне.)
Когда мы вернулись к нашей «сумасшедшей» компании, Алексей подшутил над моим мужем, попросив его «пожать» руку Виталику.
Антон матерно выругался, чем рассмешил нас всех.
-Вы вообще в курсе, что вы все психи!
-Да ладно. Это же весело… - заявил Алексей.
-Ага, офонареть как весело! – огрызнулся Антон и схватился за сердце.
-Не шутите больше над ним. У него при стрессах сердце болит, – с укором сказала я.
-Не бережет она мое сердце. Вечно доводит, – пожаловался Антон.
-Что ж ты сердечника на ночную прогулку на кладбище потащила? – хмыкнул Лёша.
-Не виноватая я, он сам пришел.
-Я сейчас кого-то отшлепаю! – пригрозил муж.
-Не самое подходящее место, милый, – с сарказмом ответила я.
-Хватит трепаться. Давайте подумаем, как мы его отсюда вынесем, – предложил Сеня.
-Он находится в каталептическом состоянии. Как его не неси, боли он не почувствует, – сумничал Алексей.
-Совсем ничего не почувствует? – спросила я.
-Разумеется нет. Ты его можешь даже поставить, он останется стоять, – занудно пояснил он.
-Круто, – протянула я, выказывая желание взглянуть и на этот «фокус».
-Давайте не будем прикалываться над моим братом. Это и правда не смешно, – проворчал Сеня.
-Мы еще и не так на медицинском прикалывались, – хмыкнул наш «Доктор Мед».
Антон приехал на бусе как я и просила. Он упрямо отказался тащить Виталика, хоть был самым крепким из нас всех. Когда мой муж чего-то не хочет, бесполезно его убеждать. Единственным аргументом, повлиявшим на него, было то, что в этом случае открытый гроб с дорогим другом придется тащить мне – что существенно затормозит весь процесс «транспортировки». Муж ворчал и сопротивлялся. Но теперь у него уже не было выбора. Я шла впереди, освещая путь, а мужики тащили открытый гроб. Мы, как белые люди, направились к центральному входу. Муж кряхтел и матерился. Ему не нравилось ощущать себя чокнутым. Однако он участвовал в процесс, а значит был с нами в одной лодке. Ворота центрального входа были распахнуты. Но возле них, как назло, торчал охранник. Он решил покурить именно в этом месте. Среди ночи.
Мы остановились и принялись ожидать, когда же он уйдет. Я выключила фонарик, чтобы не привлекать внимания. Но парень даже и не думал уходить. Или он кого-то ждал, или ему там «медом намазано». Докурив, он начал звонить по телефону. Сделав звонок, закурил еще одну. И принялся опять кого-то набирать.
-Я сейчас тоже бы закурил, – перетаптывался с ноги на ногу Антон.
-Ты бросил! – напомнила я мужу.
-Твой лучший друг невероятно тяжел. Я устал его держать.
-Так можешь поставить? – предложила я.
-Ага, потом хрен его подымешь!
-Тогда держи и не ной, - проворчала я.
Охранник закурил четвертую сигарету и опять принялся кому-то звонить. Два часа ночи. Он вообще – нормальный человек?!
-Не, ребят. Это не серьезно! – проворчал Сеня, – С ним нужно что-то делать.
-Вырубить его к чертовой матери, да и дело с концом, – предложил муж.
-Давай без насилия. – попросила я.
-Кто бы говорил. Сама железными тарелками швыряется, – проворчал муж.
И мы заняли себя тем, что принялись переругиваться. Нас перебили и быстро вернули к первоначальной теме: убрать помеху. Дискуссия шепотом производилась недолго.
Все обернулись ко мне, и Сеня вынес всеобщий вердикт:
-Давай, детка, если что, мы в тебя верим.
-Что-то я не поняла, что мне делать?! – вытаращила я глаза.
-Иди, наплети ему что-нибудь. Короче, уведи его с прохода, чтобы мы могли спокойно пронести нашу ношу. Кучка ребят с гробом явно вызовет подозрение у этого парня, а уж он - и наряд полиции. А вот одинокая девушка, попавшая в беду – нет.
-А по одинокой девушке, попавшей в беду на кладбище - наряд психиатров плачет, – хохотнул мой муж.
-Сейчас кто-то больно получит. – пообещала я.
-Давай, двигай, красотка. Уведи этого парня, подальше, – подбодрил меня Алексей.
Я отдала свою каску и направилась к воротам. Я представила реакцию охранника, когда постучу ему по плечу и захихикала. Не доходя до парня трех метров, я услышала:
-Чего так долго? – недовольно спросил он.
Я замерла. Поняв, что он это не мне, вытянула шею, пытаясь разглядеть в темноте, с кем он там болтает.
-Да, «клиент» проблемный попался, - ответил мужской голос охраннику.
Пока, я пыталась понять, какой еще клиент в два часа ночи может быть на кладбище – охранник ответил:
-Что, подыхать не хотел?
Меня мгновенно осенило. Проясненная ситуация требовала моего моментального исчезновения. Разумеется, если я не желаю присоединиться к «клиенту». Я попыталась бесшумно удалиться. Но какое тут! В темноте я врезалась коленкой в железную ограду и зычно взвыла от боли. После чего проорала бранное слово из пяти букв. Этим, без сомнения, привлекая ненужное внимание.
-Кто здесь? – высветил меня фонариком охранник, - Ты, что здесь делаешь?
Парень испугался, наверное, даже больше, чем я. Так как я не знала, что ответить, то просто стояла, кривилась от боли в коленке и смотрела на него злыми глазами. Наверное, я выглядела в этот момент «не очень». Парень шумно и матерно выругался набором слов и обернулся к двоим мужчинам, тащившим что-то в клеенке. Полагаю, «клиента».
-Мужики, там баба какая-то, - дрожащим голосом сказал он.
-Какая на фиг баба ночью? – недовольно спросил мужской голос.
-Жуткая! Страшная такая, – испуганно ответил охранник.
-Давай посмотрим, - свет фонарика начал гулять по памятникам. За одним из них я как раз спряталась и старалась даже не дышать. - Нет здесь никого, - сделал он вывод, к моему счастью.
-Нечего с покойницами спать! Мерещиться не будут. Некрофил хренов! – ответил другой голос. Мужики заржали, а я облегченно вздохнула полной грудью. Зря! В носу защекотало, а я поняла, что это все. Я зажала нос и рот рукой, в надежде, что пройдет! Такое только в кино бывает. Это не может произойти со мной! Нет. Нет! Чертова пушинка!!!
Мое «Апчхии» зычно разнеслось по кладбищу. Надеяться, что ночные гости кладбища его проигнорируют было глупо. Поэтому я вскочила с места и, натыкаясь на ограды в кромешной тьме, попыталась убежать хоть куда-нибудь. Меня высветили фонариком. Погнались следом. Пульс стучал в моих ушах. Паника. Полный ужас. Сзади кто-то больно схватил меня за волосы. Я взвыла и чуть не упала. Но через секунду, все же упала. Черенок лопаты обрушился на затылок моего мучителя и я рухнула вместе с ним. Фонарик выпал из его рук и откатился. Началась потасовка в темноте. Мой немногословный муж матерился так, что я даже от него не ожидала такого красноречия. По звукам, подоспел охранник, а с другой стороны на него набросились Сенька с отцом. Леша флегматично присел передо мной на корточки и поинтересовался:
-Ты как, нормально?
Завидую ему! Ангельское спокойствие! А я ничего сказать не могу. Зуб на зуб не попадает.
Судя по звукам, муж одержал победу. Сеня с отцом тоже. Муженек был настолько зол, что хотел порешить моих преследователей и закопать на месте «Виталика».
-Они кого-то убили, - вымолвила я, трясясь от страха.
Выслушав меня, «Мафия» прифигела. Муж хладнокровно привязал мужиков к ограде синтетическим шнуром. Крепко. А кто очухивался во время процесса, был вырублен его тяжелым кулаком. Единственный шанс мужикам смыться, был – уйти вместе с забетонированной оградой. То есть – вообще без шансов! Антон хмурился и был серьезен. Никто не лез с вопросами и рекомендациями, опасаясь его действий.
-Пойдем, - сказал он тихо, взяв меня за локоть. И осторожно повел между могил. А я в очередной раз задумалась: столько лет с мужем живу, а многе о нем не знаю. Ох, не знаю!
Антон подогнал «бус» прямо к входу. Сеня, Алексей и дядя Саша уже втроем дотащили Виталика. Муж без зазрения совести позвонил в милицию. Сообщив о том, что связал двух киллеров на кладбище. Те попытались напасть на его жену. Антона обозвали «придурком» и посоветовали меньше пить. Тогда супруг без зазрения совести разбудил своего дядю – подполковника, и сообщил ему о случившемся. А так же фамилию «расхлябанного» диспетчера. Смею предположить: тому тоже придется несладко.
Антон хмурился и курил. Я тоже. Иногда – можно.
Виталика «загрузили» в транспорт. Мы в полном молчании ехали в больницу, где работал Алексей. Он сам, тем временем, «висел» на телефоне. Леша, будил всех знакомых, в поисках нужного человека. Ему не радовались. А нужный нам эксперт в области каталепсии никак не находился. Все эксперты, как известно, давно уже смотались кто куда. И были они не в этой стране, к нашей печали. Когда Антон подъехал ко входу больницы, по наказу Алексея привезли «каталку». Мы, под бешенные взгляды двух медсестер извлекли из буса гроб с дорогим другом. Переложили того на каталку.
-Ментам не звонить! – приказал Алексей медсестрам, а те посмотрели на него, как на умалишенного. Мы «покатались» по первому этажу, в поисках свободного помещения. После чего определились на полупустой диспетчерской. Две сонных работницы недобро поинтересовались, какого лешего нам надо. Получив распоряжение от Алексея заткнуться они… так и сделали.
Леша продолжил звонить. Мы слонялись по больничному коридору туда-сюда. И пили кофе. Много кофе. Так, что вместо крови у нас уже был кофеин. В шесть утра, наконец, нужный человек был найден, разбужен и привезен Антоном в больницу. Муж потревожил сон своего напарника и сообщил тому новость, что тот работает сегодня вместо Антона. Супругу пришлось отлучиться, чтобы передать рабочую машину, на которой мы всю ночь «катались».
Мы сами, тем временем, наблюдали, как пенсионного вида мужичок осматривает Виталика. Мужичок был лыс, худ, и не высокого роста. У меня, лично, его профессионализм вызывал подозрение. Он, то и дело, повторял протяжно «ндааа» и «во делааа». Закончив осмотр, он, наконец, сделал вывод:
-Он находится в каталептическом сне!
-Да ладно?! – с сарказмом воскликнул Сеня, а мужик не обиделся:
-Похоже, кто-то пытался применить гипноз, - пояснил он, чем запутал нас еще больше.
-Зачем кому-то применять гипноз к Виталику? – высказала я всеобщую мысль.
-Понятия не имею, - пожал плечами мужичок – Аркадий Федорович, осматривая Виталика, - скажу вам вот что: парня кто-то вводил в состояние стресса продолжительное время. За счет этого, его нервная система нарушилась. Затем, кто-то попытался применить к нему методику гипноза. Но из-за нервных нарушений ввел в состояние каталептического сна.
-А он из него как-нибудь выйдет? – спросил Сеня.
-Конечно. Вы говорите, что он уже выходил из него, раз звонил и писал вам.
-А почему все решили, что он мертвый, если он просто спит? – задала я очередной вопрос.
-Человек в состоянии каталептического сна очень похож на мертвого. Его особенным отличием от летаргии и комы является «восковая гибкость». Как человека ни поставь и ни положи – он так и останется в этом положении. Так как при каталепсии отсутствует нормальный тонус скелетных мышц, дыхание и сердцебиение минимальны – без соответствующего оборудования можно предположить, что человек мертв.
-А… - собралась я задать очередной вопрос.
-Бэ! – перебил меня мужичок и приказал нам, - Все вон! Мне работать надо.
Мужичок хоть и выглядел на вид алкоголиком, но вызвал невольно уважение. Со всей своей суровостью он нас выгнал без лишних разговоров, наказав не входить. Выпроводил всех. Даже двух диспетчерш. Они вышли, громко возмущаясь, что их выгнали с рабочего места. На деле, им было любопытно, что же будет дальше.
У нас не было выбора, как довериться этой сомнительной личности. Что он там делал полтора часа – не известно. Однако когда он нас позвал, то нашему взору предстал сидящий в полном шоке Виталик. Мы бросились его обнимать, а он сидел и не понимал: где он, что он тут делает? И что делаем тут мы все? Первое что он попросил – пить. И чего-нибудь поесть. Выглядел Виталик, как вернувшийся с того света покойник (хотя, так, собственно, и было).
Алексей настоял, чтобы Виталику первым делом поставили капельницу (вполне возможно, его организм пока не может «принимать» еду).
Вернулся Антон. Зашел в диспетчерскую и, увидев пришедшего в себя Виталика, споткнулся на ровном месте. Матюгнулся. Он не ожидал увидеть «товарища Хорошева» в полном сознании да еще так быстро. Виталик ничего вразумительного ответить не мог. Мы пребывали в растерянности, что делать. Потому «эксперт по каталепсии» сориентировался первым. Он предложил нам, для начала, вызвать полицию.
Наша «чокнутая» компания получила «нагоняй» за самовольство. И все же, благодаря нашей быстрой реакции, провелась срочная эксгумация остальных рабочих. Похоже, все рабочие были введены в это состояние. Трое из них, так же как и наш друг, при вскрытии гроба были обнаружены в состоянии каталептического сна. А двое - умерли: один сразу пришел в себя после захоронения и умер от недостатка кислорода; второй – от сердечного приступа. Было видно, что оба пытались выбраться из гроба, но не смогли. Их тела пребывали в неестественном состоянии, когда их гробы вскрыли. (Сами мы этого не видели. Знакомые из правоохранительных органов рассказали).
Позже, мы получили вразумительное объяснение этой истории…
Деревня находилась в экологически чистом районе. Чистый воздух. Прекрасные озера. Поэтому, одному бизнесмену пришло в голову купить в том районе участок. И построить гостиницу. Только вот не было там дешевых участков. Либо лес вырубать. Либо договариваться с собственниками.
Собственники хоть и жили уже в ближайших городах, но, расставаться со своими домами не желали. Ведь в этих домах они выросли. Тут жили их отцы, матери, дедушки и бабушки. Единственный участок, который бизнесмену предложили купить – старое кладбище. Причем, цену попросили незначительную. Мужчина приобрел участок и пожелал его расчистить.
Об этом прознали городские. На этом кладбище были похоронены их дедушки, бабушки, а у некоторых – отцы и матери. Разумеется, они подняли «бунт». Только, вопрос, между моральными ценностями и материальными – всегда перевешивается. Благодаря некоторой сумме, выраженной в денежном эквиваленте, на свет «появились» документы. В них значилось, что в этом месте не должно быть никакого захоронения. Участок должен быть пуст. А точнее: захоронения на местности производились «незаконно».
(Интересно, откуда наши дедушки и бабушки, воевавшие в первой и второй мировых войнах, могли знать, что прекрасные «демократические» порядки приведут к тому, что места их захоронения должны быть «узаконены» и «приватизированы», как квартиры?!)
Всем уже давно понятно, что ритуальные услуги – тот же бизнес, как и строительство. Все вопросы были урегулированы волшебным словом «взятка», материально отпущенным в «нужные руки». Так что, деньги победили и в этот раз! Поэтому, началась расчистка кладбища.
Тогда, «местные», сгруппировавшись, решили действовать по-своему. Когда угрозы, разговоры и прочие разборки с рабочими не помогли - они решили напугать «рабочих» (среди которых, как известно, находился и наш друг). Местные придумали целую «развлекательную программу» нашему «пролетариату». Как только наступала ночь, потомки захороненных здесь «вылезали в свет». Пугали рабочих. Понемногу сводили с ума.
В процессе «развлекательной программы выяснилось, что один из «потомков» владел немного методикой гипноза. ( Немного!)
У какого-то умника появилась идея: ввести «врагов» в состояние гипноза и «внушить» бригаде, чтобы рабочие уехали. И больше никогда не возвращались.
Однако, неправильное применение методики, дало сбой. Все рабочие впали в странное состояние, из которого их не могли вернуть. Каталептический сон. Только одному (самому молодому парнишке, который притворялся, что на него подействовал гипноз) удалось вырваться и сбежать. Горе-гипнотизер «струхнул» и попытался вывести из гипноза рабочих, чем сделал только хуже. Ему не хватало опыта в этой области. Работники лежали, как покойники, но были живыми. Два дня местные бродили по окрестности и не знали что делать. Еще одному «умнику» пришла в голову блестящая идея: работники выглядят как мертвые. Может случится – они никогда и не очнуться от каталептического сна. Тогда…
Почему бы их просто не похоронить?!
И врач «подходящий» есть. Матушка его была здесь похоронена. Поэтому, он с удовольствием посодействовал, не дрогнувшей рукой, написав заключение о смерти всем «вандалам».
Местные рисковали, потому как кто-нибудь из работников мог «неожиданно вернуться с того света». Мало того, это же получается погребение заживо. Однако, их ненависть к людям, разрушившим святую память к родственникам, перевесила моральные принципы. Они посчитали, что такие люди не имеют право ходить по земле. А раз вышестоящие органы остались равнодушными - местные произвели «самосуд».
Все прошло как по маслу. Шестеро рабочих оказались погребены заживо, сладко пребывая в каталептическом сне. А один – которому удалось сбежать – в психиатрической клинике. Из-за сильнейшего стресса и испытанного страха, он не мог говорить. И вообще не понимал, где находится. Все, казалось, идеально! И никто бы ничего не узнал. Но мать Виталика положила ему в гроб мобильный телефон. И, если бы ни сообщение, которое успел послать мне друг с почти разрядившегося телефона, если бы не моя мнительность – он бы и правда умер.

Сейчас, после всего случившегося, Виталик и трое его коллег, проходят реабилитацию в психиатрической клинике. Они вынуждены находиться под наблюдением, потому как есть вероятность: состояние каталептического сна может стать хроническим. Двадцатилетний паренек (который счастливо избежал участи быть заживо погребенным) находится дома. Состояние его лучше. Но он по-прежнему не разговаривает.
Власти, наконец, обратили внимание на ситуацию и приказали вернуть останки тел «на место». Взяточники были сняты с должности и перенаправлены в очень отдаленные места. «Шутников» и гипнотезера – недоучку ждет долгий суд.
Нас с Антоном так же ждет долгий суд (в качестве свидетелей в деле «киллеров» и «охранника-некрофила»).
Бизнесмен был вынужден подчиниться и выплатить штраф и компенсацию родственникам. Как говорится, скупой платит дважды! Насколько нам известно, он уже купил другой участок, в другом месте. И там не менее красивые места. Правда, при этой покупке уже все законы были соблюдены.
А на том месте, где было кладбище, он возвёл огромный памятник за свой счет.
Что до нас с Антоном… то я, наконец, выполнила свое обещание и вернула «Валентине Афанасьевне» тарелку. Правда не ту «нержавейку». Ту я зашвырнула в порыве гнева так, что мы её не нашли. Пришлось покупать новую. Но… Я же просто так не могу оставить дело, если начала.
Когда я возвращала тарелку, то обнаружила на могиле сорняки. И сломанный столик. Да и лавочка подгнила.
В общем, Антону пришлось все переделывать. Он, конечно, на меня разозлился. Обозвал чокнутой в весьма грубой форме. На это я ему напомнила, что Валентина Афанасьевна не чужая нам женщина. И вообще… она, может быть, одинока. И за её неухоженной могилкой некому приглядеть...
Став «чокнутой в квадрате», я «уболтала» мужа на новую краску для ограды.
Так, в один теплый субботний день, мы присели на новую лавочку Валентины Афанасьевны. Мы вдыхали запах свежей краски и любовались на выкрашенную ограду. Точнее, любовалась я. Муж тихо злился. Ведь я «припахала» его в выходной день. Он как раз собирался с мыслями, чтобы высказать мне претензию по этому поводу. Его внимание привлек ошалевший дед возле свежевыкрашенной ограды:
-Вы что ж тут делаете, ироды?! – заорал он хриплым старческим голосом.
После долгих разъяснений, выяснилось: этот «доходяжный» дед – муж Валентины Афанасьевны. Он инвалид. Дети все разъехались. И забыли о нем. Он плохо ходит. Поэтому не мог следить за местом захоронения жены. А сегодня он собрался с силами и пришел на могилу своей жены. Сегодня годовщина ее смерти. Мы с Антоном этого даже не заметили. Покосились на памятник и просто переглянулись при этом.
Когда дед узнал, что абсолютно незнакомые люди покрасили оградку, да и вообще, привели в порядок могилу – он расплакался и обнял нас. Я, разумеется, тоже разрыдалась. Антон сурово посмотрел на меня, все еще злясь, что иногда идет у меня на поводу.
Однако, полагаю, думал он о том же, о чем и я.
-Что бы ты выбрал: моральные ценности или материальные? – спросила я, когда мы уселись в его машину.
-Придушить тебя! – огрызнулся он. – Моя жизнь была бы спокойной и размеренной, если бы не ты, – проворчал он.
-Я тоже люблю тебя, милый, – ласково пропела я и потрепала его за ушко. Муж усмехнулся и вздохнул. Я зачем-то полезла в «бардачок». Там мной была обнаружена запечатанная пачка сигарет.
-Будешь? – поинтересовалась я, распаковывая пачку.
- Ты меня пока еще не настолько довела, – огрызнулся муж, покосившись на меня.
Я достала сигарету и засунула себе в рот со словами:
-А я, с твоего позволения…
Договорить не успела. Сигарета была выдернута у меня изо рта и вместе с пачкой выброшена в окно:
-Только попробуй! – пригрозил муж.
Я виновато потупила взор.
Мужа надо слушать! Ну… вы понимаете!
… После всего произошедшего, Виталик записал меня в свои ангелы-хранители. Он так и не женился, поняв: Надя – не его человек. Да она и сама уже не хотела за него замуж. Однако Виталик любит довести до бешенства моего мужа, фразой: «Я подожду, пока вы с Алисой разведетесь…»
В этом месте его тирады Антон обычно выталкивает дорогого друга за дверь нашей квартиры и злится, что ноги Виталика больше не будет на нашем пороге.
Мой лучший друг говорит, что иногда приходит на «место своего захоронения». Он подолгу там сидит, размышляя о жизни. Благодаря этой ситуации он стал взрослее и мудрее. Если бы не близкие, он бы просто перестал существовать из-за всей этой ситуации. Теперь Виталик не ставит деньги, превыше всего. Ведь он, как никто другой, знает: слепая погоня за деньгами вполне может свести в могилу…