Смерть. Новогоднее чудо.

Когда ждёшь новогоднее чудо

Белые хлопья вальсировали с самой глубины светло-серого неба. Они, как маленькие человечки, взявшись за ручки по трое, по четверо, кружили в потоке, слабого ветерка, кружили и опускались на пушистые сугробы к своим, раннее сошедшем с небес, братьям и сестрам. Или умирали, холодной каплей, на теплой, человеческой щеке.

Мария опустила голову, шея затекла от долгого всматривания в это серое, однотонное небо. Что хотела там разглядеть девушка, что попросить, у великого творца, этого неба, этой земли, этого мира. Наверное, покоя, для себя и для своей лучшей подруги. Последние пару лет выдались очень тяжёлыми, и покой им был необходим. А ещё счастья для маленького крестника Ника, и много подарков, и красивую, большую ёлку, которую они, с его матерью, не смогут себе позволить. Тяжёлый год, тяжёлые пару лет.

Девушка перехватила, пакеты в одну руку, а маленькую ёлочку в другую. Облезлая, не более полуметра, она так и норовила выскользнуть из порванного пакета, но это всё что подруги смогли себе позволить, купленная на распродаже, искусственная, помятая ёлочка. Нику нужна ёлка, даже такая, хотя бы такая. Это второй новый год мальчишки, и первый сознательный. Маша и Джеки купили пару недорогих игрушек и небольшой кулёк конфет, первые подарки малыша.

Невероятная злость, в очередной раз охватила Марию, когда она вспомнила, как жирует отец ребёнка, пока его сын и мать пытаются свести концы с концами. Это сейчас Ники ещё ничего не понимал, а когда подрастёт? Ему захочется дорогую игрушку, как у мальчика из детсадовской группы, и где брать деньги.

Ничего, вместе они всё переживут, и настанет день когда, новый год они будут встречать, где-нибудь на тёплых островах. Маша была в этом уверенна. А пока она торопилась домой, лавирую между, спешившими по последним делам этого года, людьми. Надо было заскочить к Джеки, оставить у неё ёлку и продукты, надо было успеть домой, за нехитрым платьем, и надо успеть приготовить, хоть маломальский праздничный ужин. Бенгальские огни и бутылочка недорогого шампанского, купленная ещё полтора месяца назад, на очередной распродаже, уже ждали девушку дома, как и то самое платье.

Ого, почти четыре. Воскликнула про себя девушка, и прибавила шаг. Светофор догорал зелёным, и Мария поспешила перебежать на противоположную сторону. Одна полоса, вторая, старенькие сапожки, поскользнулись на накатанной дороге, ещё стараясь удержать равновесия, замахала руками. Скрежет тормозов, удар, пронзительный крик, где-то рядом, а потом темнота и тишина.

- Всставаай, всставаай, - раздался над ухом, нездоровый хрип, со свистом. Маше даже показалась, что это больной с воспалением лёгких, может её уже в больницу доставили. – Нечеего здесь рассссиижаваться, у меня ещё рабооты полноо.

Работы? Может бабулька санитарка. Только, голос больно странный, нечеловеческий, доносившейся до слуха, как из преисподней. Мария прислушалась к себе, ничего не болело, успели вколоть обезболивающее? Раздалось нетерпеливое рыкающее шипение, по мою душу, промелькнула мысль. Девушка нерешительно открыла глаза, а потом молниеносно быстро их захлопнула. Господи, что это, что это? Над ней, как в старых страшных сказках возвышалась фигура в черном плаще с капюшоном, в рукаве мантии торчала костлявая рука сжимающая косу. Смерть.

- Всставаай, кому говоряат.

Этого решительно не может быть, думалось девушке, но глаза она всё же открыла. Смерть по-прежнему стояла перед ней, лица было не видно, но Мария была уверенна, что оно недовольно.

- Я умерла? – глупый вопрос, но…

Смертушка лишь покачала головой, как будто этот глупейший вопрос ей задавали по триста раз на дню. Да так и должно быть.

-Умерлаа. – подтвердила существо, и повернулось к большому панорамному окну, которое Мария не сразу заметила. Любопытство взяло верх и она, встав из своей эмбриональной позы, заглянула в прозрачное, покрытое легким инеем стекло.

- Что это? Что это такое? – Машенька перешла на крик, она била в глухую ледышку кулачками. – Мне надо назад, я не могу умереть, меня Ники ждёт и Джеки, и новый год, и вся жизнь впереди. Я хочу назад.

Но бесчувственная сущность стояла, не шелохнувшись, и смотрела, как по ту сторону мистического окошка, лежало бездыханное тело, некогда живой и жизнерадостной девушки. Вот подъехала машина скорой помощи, вот машина ГИБДД, полицейские отгоняют зевак, а медики суетятся возле неподвижно лежащей девушки, надеясь схватиться за соломинку ускользающей жизни.

Маша зажмурила глаза и отвернулась, она лучше всех, там находящихся людей, знала, всё бесполезно, девушка не оживёт, не встанет. Безысходность, всхлип, она напряглась всем телом, сжимаю маленькие кулачки до побелевших костяшек. Два, три, четыре шага в сторону, подальше от этого мерзкого зрелища. Вдох, выдох. Уже ничего нельзя было поделать. Вдох, выдох. Тело расслаблялась, принося с собой облегчение и такой долгожданный покой.

- И что дальше?

- Дальше, кажждому воздастся по его веерее, - ответила смерть, распевая, или бормоча, даже не понятно на каком языке она разговаривала.

Мария огляделась, она понимала, что они куда-то шагают, но куда и как, а главное по чему непонятно. Они были в космосе, именно так и показывали в планетарии, темно-синяя, почти черная космическая мгла, с мириадами ярких точек, звезд, вот мимо, сияющей воронкой, проносится какая-то галактика, вот сбоку яркая вспышка, взрыв и рождение сверхновой или негаданная встреча двух астероидов, страшно красиво.